Anne Dar - Узник [СИ]

Не знаю как, но я вдруг почувствовала, что Ричард где-то близко. Возможно, он приближался ко мне и у меня появился невидимый шанс избежать несчастья стать женой Герберга, однако священник решил обручить нас без моего «да», которое с особой жестокостью пытался выдавить из меня жених. Он попросил Герберга одеть на мой безымянный палец кольцо, после чего я официально должна была превратиться в жену своего врага.

Моё сердце работало на пределе и единственное, о чем я сейчас думала — это как не потерять сознание, чтобы на моё бездыханное тело не напялили это дурацкое кольцо. Развязав мне руки, Константин удерживал моё извивающееся тело, пока Герберг пытался схватить мою правую руку, что у него удалось сделать в течение десяти секунд. Хайме и Диана стояли за спиной Герберга и смотрели на всё происходящее с контрастными эмоциями: на лице Дианы был ужас, лицо же Хайме сияло торжеством.

Когда тебя насильно пытаются обручить твои враги с одним из них, ты чувствуешь себя не просто втоптанной в грязь — у тебя появляется ощущение, будто эта грязь навсегда станет одним целым с тобой, если ты позволишь этому произойти. Я из последних сил билась, кричала и пыталась отдавить ноги держащему меня Константину, но Герберг уже держал моё правое запястье в своей обжигающей руке. Еще около двадцати секунд, под мои вопли и извивания, на которые у меня уже почти не оставалось сил, Герберг пытался разжать мои пальцы, сомкнутые в кулак. Битва была не на жизнь, а на смерть. От нее зависело всё моё будущее и я с душераздирающим криком приняла тот факт, что мои пальцы уже расправлены в веер. В последний момент Герберг уронил кольцо на пол и попросил Хайме поднять его, что дало мне еще несколько секунд на уже бессмысленные сопротивления.

Вот Хайме подняла упавшее кольцо… Вот она протянула его Гербергу… Герберг принял его… Он заносит его над моим пальцем… Боковым зрением я вижу, как в часовню врывается Ричард с моей семьей… Уже остается меньше сантиметра от рокового кольца до кончика моего ногтя и… Я просто выдыхаю, позволяя невероятному импульсу вырваться из моего нутра и пройти через всё моё тело. Неожиданно я почувствовала импульс невероятной силы, прошедший через меня в этот мир. Как земля пропускает потоки лавы, как вода срывается со скал, как ураган выдергивает деревья с корнем, так и я пропустила нечто невероятно мощное сквозь своё сознание. Огромная, невидимая волна, раздавшаяся от меня, заставила расплавиться злосчастное обручальное кольцо у Герберга в руках, после чего ударилась о стены часовни и стряхнула с нее ветхую штукатурку на всех присутствующих на страшной свадьбе. На правой руке, под моим напульсником, четырьмя цветами засияла друидская метка, и все вдруг отступили от меня, не обращая внимания на снег из штукатурки, осыпающийся на наши головы.

Последний месяц весны и два последующих месяца лета были знойными, но после изнурительной жары наступили обильные ливни. Прошло три месяца со дня сорвавшегося венчания, сразу после которого всё встало на свои места.

Я толком не помню тот страшный вечер. Помню только, как Ричард вывел меня из часовни, всю покрытую осыпавшейся штукатуркой, посадил на заднее сиденье незнакомого мне автомобиля и вернулся обратно в часовню.

Спустя четверть часа из часовни начали выходить Таммы. Клэр села за руль, что-то при этом сказав мне, но я не обратила на нее внимания, наблюдая за тем, как остальные члены рода запрыгивают в тёмно-синий микроавтобус. Через минуту рядом со мной сел Ричард и наша машина тронулась куда-то вперед.

После длительной борьбы с Гербергом, моя голова разболелась еще сильнее, заставляя меня, морщась от мощнейшей невралгии, тереть страдающие виски и пытаться не сильно вскрикивать на кочках. Я хотела узнать куда мы едем, но мой говор заставлял составляющее моей подкорки разлетаться на тысячи мелких обломков, поэтому я приняла решение молчать. Самым обидным в этот момент было то, что головная боль не позволяла мне наслаждаться присутствием Ричарда.

Порывшись в дорожной аптечке, Ричард достал белую таблетку, сказав, что обезболивающего нет, и мне придется выпить снотворное — это последнее, что я помнила из нашего пути.

Я проснулась в половину шестого утра, когда мы въехали в гараж нашего лесного дома. Ричард попросил меня остаться в машине, сказав, что вернется за мной. Убедившись в том, что моя головная боль прошла и погладив меня по щеке тыльной стороной ладони, он, вместе с Клэр, отправился в дом.

Продолжая оставаться в машине, я чувствовала, будто в доме происходит что-то страшное и непоправимое. Обхватив руками живот, словно его с секунды на секунду должны продырявить пушечным ядром, я тихо вышла из машины и направилась к дому, но застыла возле лестницы на террасу. За панорамным окном, над лежащими на полу Фердинандом и Сильвией, плакали родители. Секунду я думала, что дед с бабкой снова впали в летаргический сон, как вдруг вспомнила слова Агнии, которые она произнесла, помогая мне убегать отсюда всего лишь сутки назад: «Они — обычные люди… Да, они обладают некоторыми способностями, но я говорю о их смертности и о том, что их можно физически остановить». Осознание того, что эти люди мертвы, пронзило меня насквозь. В меня словно неожиданно попала молния и выжгла внутри что-то очень важное, без чего моя жизнь не восстановится в прежней форме. Последнее, что я видела — это обернувшегося в мою сторону Ричарда.

Видимо я упала в обморок и пролежала без сознания около часа — наверняка сказались стресс и голод. Я проснулась на своей кровати, всё еще покрытая въевшейся в кожу штукатуркой и засохшей кровью на правой щеке. Рядом со мной никого не было, поэтому я решила встать с постели и найти хотя бы одну живую душу, которая могла бы мне объяснить, что происходит. Сначала я повернула в сторону спальни родителей, но услышав громкие голоса внизу в гостиной, я направилась к лестничной площадке. Опустив ноги на первую ступеньку, я бесшумно присела, постаравшись остаться незамеченной, что у меня, в итоге, отлично получилось — внизу все были поглощены бурной дискуссией, так что никто не заметил моего тихого появления.

Я обхватила себя руками и облокотилась левым плечом о стену, прислушиваясь к громкому разговору внизу. Оказывается, Ричард стал главой рода как только осознал свою силу над ним и теперь каждый его приказ выполнялся беспрекословно — он был официально признан. Из разговора я также поняла, что «последняя из рода вовсе не лишена дара магии — напротив, она в полной мере одарена каждой из стихий, что делает её сильнее любого из друидов, однако её сила опасна, отчего её будет сложно обуздать».