Сергей Фомичёв - Роман с феей [litres]

– Корона Мерлина, – сказала она. – Что вы о ней знаете?

– Это мощный источник магии, – чуть помедлив, ответил граф. – Гораздо более мощный, нежели любой другой известный мне диантан. Настолько мощный, что не владеть, но хотя бы сдерживать его силу способны только трое самых опытных и сильных наших коллег. Причём все трое вместе. Именно из этой необходимости в своё время и возникла концепция Триумвирата. Любого из них по отдельности, попытайся он овладеть артефактом, тот сожжёт в пепел или уничтожит как-то ещё, что даёт нам некоторую гарантию против узурпации власти. – Тут граф позволил себе усмешку. – Именно поэтому я не думаю, что кто-то станет охотиться за короной Мерлина. Вы ведь это имели в виду, задавая вопрос, моя дорогая Айви?

Девушка кивнула.

– Если только этот кто-то не открыл таких тайн мироздания, которые делают его богом, – решил добавить граф после небольшой паузы. – Но тогда и охота за могущественным артефактом лишается всякого смысла. Бог не нуждается в инструментах.

– Согласна. Мой противник возжелал корону не взаправду, ему на самом деле нужен источник. Так что, думаю, она только повод. Тем не менее хотелось бы знать, что диантан собой представляет?

– Корону, – пожал плечами граф. – Вернее будет сказать, венец. Согласно легендам, Артур охотился за артефактами, связанными с Христом.

– Ну да, Грааль, копьё, что там ещё… – произнесла Айви.

– Венец не значился среди тех мифических артефактов, – неожиданно для самого себя вставил Николай.

– Верно, – одобрительно кивнул граф. – Среди трофеев Артура венец не значился. Но он входил в число наиболее почитаемых христианской церковью святынь. А Мирддин, которого мы больше знаем как Мерлина, имел широкий круг интересов и не ограничивал себя только лишь служением королю Артуру. Кстати, и сам венец принадлежал, возможно, ещё Трееохайру. А Христу его приписали позже.

– Так вы имеете в виду терновый венец, граф? – догадалась Айви.

– В точку, моя дорогая! – засмеялся тот. – В самую точку!

– Но он хранится в соборе Парижской Богоматери, насколько я помню.

– Никто не знает, что именно хранится в соборе, – с деланым сожалением произнёс граф. – Подделка, копия, возможно, похожий артефакт, лишённый силы в нашем понимании. Но всё, что имеет хоть какое-то магическое значение, давно изъято из церковного оборота нашими соплеменниками и подменено превосходными, но лишёнными силы копиями.

К беседке бесшумно подошёл слуга в зелёной ливрее и что-то прошептал хозяину поместья, склонившись к самому уху. Затем протянул ему картонку. Розовую, как не преминул отметить Николай.

– Прошу прощения, молодые люди. – Граф встал. – Вынужден вас покинуть. Срочные дела.

– Мы вам признательны, граф.

Айви поднялась, Николай тоже.

– Не за что, не за что, молодые люди. – Граф отмахнулся. – А вы не спешите. Хорошее вино, хорошая погода. Когда решите уйти, просто ступайте по садовой тропинке.

– Значит, наша корона Мерлина – не что иное, как терновый венец, – задумчиво произнёс Николай, когда граф, сопровождаемый слугой, скрылся за стеной аккуратно подстриженных кустов. – Странно, что вы, колдуны и ведьмы, за которыми в Средние века гонялась Церковь, так цените христианские раритеты и даже используете их.

– Ничего странного. Всё, что имеет потенциал, интересует обладающих даром. Не важно, каков источник силы, религиозная жертва не хуже многих иных. Любой такой артефакт можно использовать в своих интересах. А Церкви источники силы давно не нужны, ей нужны символы. Она живёт традицией и властью, а не чудесами.

– Вот как? Но все эти иконы, которые находят в пустошах, или те, что начинают вдруг мироточить…

– Я про это и говорю. Краеугольным камнем волшебного социума и волшебной культуры, если угодно, является обыденность чудес. Ведь магическая энергия подобна иным жизненным силам, она находится всюду, как воздух или вода, хотя извлекать её из среды и воплощать в конкретные явления могут лишь существа (необязательно люди), обладающие соответствующими способностями, или предметы, наделённые соответствующими свойствами.

– Допустим. Тесла тоже что-то такое пытался сделать с помощью своих башен.

– Да, это хорошая аналогия. Важно, что чудеса у нас распространены, доступны, привычны, они в самой матрице нашего мира, в культуре, экономике, технологиях, интригах. Если же чудо становится исключением, то волшебство как таковое исчезает, уступая место религии, где вокруг каждого акта чуда складывается культ. И тогда сила магии заменяется силой власти, церковной иерархии, канонов, традиций. Так проще управлять последователями, и, что не менее важно, это не требует природных способностей к магии.

– Хм. Занятно. А кто такие, эти ваши Ушедшие-на-ту-сторону? Некроманты?

– После алкоголя некромантия у вас на втором месте по навязчивости, – усмехнулась Айви. – Нет ли здесь какой связи? Нет, они не некроманты. Обычные чародеи и чародейки, которые решили отказаться от войны с людьми и отправились на поиски нового мира. Среди моих предков было много Ушедших. Можно сказать, ушёл целый народ, а остались лишь единицы, которые считали себя хранителями источников силы. Источник ведь невозможно прихватить с собой, но и оставить не хватило духу.

– А Порченые? Дайте-ка я угадаю. Какие-нибудь инсургенты, восставшие против порядка вещей?

– Вы же слышали графа.

– Не сказать, что он изъяснялся достаточно чётко в этом вопросе.

– У меня информации не больше, чем у него. Но когда-то были такие наши собратья, что стремились уничтожить волшебство как таковое, считая его то ли злом, то ли сокровищем, которого мы недостойны. Всё это больше похоже на сказки. Кто же вот так просто откажется от силы?

– Ганди, например, – предположил Николай. – Хиппи всякие.

– Ганди отказался не от силы, а от насилия, – поправила его Айви. – Он просто нашёл силу иного свойства.

Николай осмотрел бутылки и решил, что вино непременно нужно допить. Не пропадать же такому добру. Он наполнил бокалы и, не дожидаясь, пока Айви созреет, быстро крупными глотками опустошил свой. Он больше не чувствовал нюансы букета и послевкусия. Зато шестерёнки в мозгу завертелись, как в хорошо отлаженном механизме.

– Если граф прав и враг скорее всего мечтал о том, чтобы заполучить источник, а не скомпрометировать его… Вот же ответ! Источник!

Алкоголь в очередной раз направил его мысль в нужное русло.

– Что? – не поняла Айви.

– То, второе или третье желание, подспудное, истинное, прорвавшееся сквозь формальное пожелание короны Мерлина. Не Варварин с монеткой, не мысль о бутерброде или стаканчике виски, а сам источник!

– И между прочим, это могло бы многое объяснить, – нахмурилась девушка. – Хотя и не представляю, как вывернуться из парадокса, когда нашему оппоненту требуется осквернить источник и он просит об этом у самого же источника. Не забывайте, источник не принял бы совершенно неисполнимого желания. Нельзя пожелать, чтобы, например, Солнце упало на Землю.