Мария Демидова - Катализатор

— Мы с Алисой уходим, — звенящим голосом сказала Лаванда, вставая.

— Ну почему? — заныла девочка, по-детски цепляясь за руку отца.

— На ночь глядя? Через лес? — Рэд недоумённо воззрился на жену. — По-моему, с нами к Порогу безопаснее…

— Мы уходим. Сейчас.

Поймав её взгляд, оборотень осёкся. Уточнил только:

— Вдвоём?

— Да. — Лаванда нервно сжимала ремешок сумки и нетерпеливо кусала губы. Лицо её из бледного сделалось почти белым.

Рэд повернулся к дочери.

— Лисёнок, сегодня мы слушаемся маму, — сказал он серьёзно.

— Но пап! — попыталась протестовать девочка.

— Алиса… — Рэд говорил тихо, не рычал, не сверкал грозно глазами, но от этого почему-то делалось ещё страшнее.

Дочь покорно отошла к матери. Лаванда тут же ухватила её за руку, словно боялась, что девочка сбежит, и, забыв попрощаться, почти потащила Алису прочь.

— Так надо, Лисёнок, — извиняющимся тоном произнесла она. — И, пожалуйста, постарайся сейчас не смотреть вперёд.

Проникнувшаяся тревогой матери девочка честно пыталась исполнить просьбу. Она даже, подкрепив символический смысл буквальным, напротив, посмотрела назад — обернулась на повороте тропы. И вдруг застыла. И бросилась обратно так резко, что Лаванда не успела её удержать.

— Алиса!

Дочь не слышала. Подлетела к озадаченным друзьям, проигнорировала попытавшегося остановить её отца, бросилась на Криса, чуть не сбив его с ног, обхватила руками, ткнулась лицом в грудь.

— Полегче, Лиска! — Парень явно был озадачен. — Эй, ты чего, ревёшь что ли?

Он попытался отцепить от себя всхлипывающую девочку, но успеха не добился.

— Ты… Тебя… Я видела, как тебя… — глухо бормотала Алиса в мигом промокшую от слёз футболку.

— Тсс… — остановил её Крис, заставив поднять голову и осторожно приложив указательный палец к дрожащим губам девочки. — Сказано — значит, уже почти произошло.

— Но я видела, — всхлипнув, возразила Алиса, и в глазах её был даже не страх — в них были уверенность и боль утраты.

— Подумаешь… — беззаботно заявил Крис. — То, что ещё не случилось, всегда можно изменить. Предупреждён — значит вооружён, да? Всё будет хорошо.

Он мягко поглаживал Алису по плечу, и чужая боль жидким свинцом текла по пальцам. Когда всхлипы затихли, Крис поднял взгляд на Лаванду. Та смотрела на него одновременно с благодарностью и сожалением.

— Идите, — наконец сказала светловолосая колдунья. — У вас ещё есть время. Но его может не хватить.

— Увидимся дома. — Оборотень кивнул, но в его словах послышалась едва уловимая вопросительная интонация.

— Да, Рэд. Увидимся дома.

Лаванда твёрдо взяла дочь за руку и, не оборачиваясь, двинулась в лес. Она всё-таки успела. И когда-нибудь Алиса её за это возненавидит.

— Пойдёмте уже, — нарушил воцарившееся молчание Крис. — Вы же слышали — у нас мало времени.

Спорить никто не стал, но настрой выдвинувшейся в путь процессии сложно было назвать оптимистичным. Мрачнее всех была Кристина. Она хорошо запомнила не только то, что сказала Лаванда, но и то, чего не договорила Алиса.

Путь к Порогу лежал вдоль озера, берег которого ещё недавно казался самым спокойным местом в мире. Над водой уже поднимался невесомый полупрозрачный туман. Откуда-то с высоты ухнула вслед путникам невидимая в ветвях сова.

— Ты не говорил, что Алиса пророк.

— А надо было?

— Не знаю, — пожал плечами Крис. — Но было бы меньше неожиданностей.

— Лаванда тоже? — спросил Эш.

Он вместе с Джиной шёл чуть впереди, освещая путь фонарём, но к разговору всё-таки прислушивался.

— Не совсем. Долго объяснять.

— Времени у нас хоть отбавляй, — заверил оружейник. — До Порога ещё почти час идти.

— Я сам не уверен, что до конца понимаю, — признался Рэд. — Если упрощённо, мы постоянно что-то выбираем, и этот выбор определяет всё, что с нами происходит. Но предсказать последствия каждого шага мы не можем. Да и саму точку выбора обычно не замечаем. Можем только строить догадки. А Лаванда иногда видит и развилку, и варианты, и то, к чему они приведут. И может осознанно выбирать.

— Как сегодня? — уточнил Крис.

— Как сегодня, — эхом отозвался Рэд.

— Ну ничего себе! — присвистнул парень. — С ума можно сойти, как круто!

— Это не всегда круто. — Оборотень оставался предельно серьёзным. — Лаванде трудно общаться с людьми — она слишком часто видит то, на что не может повлиять. Чужие развилки. И это довольно тяжёлая штука. Поэтому она старается отсекать всё, что не касается её самой.

— И Лисёнка?

— И Лисёнка.

— Алиса так же? — поинтересовался Эш. — Тоже видит развилки?

— Нет. — Рэд смотрел строго перед собой, упорно не глядя на Криса. — Любое событие можно обойти, если знаешь о нём и видишь, куда ведёт каждое действие. Но иногда возникает… — он помолчал, подбирая слово, — что-то вроде узлов. Откуда они берутся, непонятно. Лаванда говорит, что они дают стабильность. Это опоры, на которых держится вся остальная вариативность. Иногда это что-то значительное, иногда какие-нибудь мелочи. Даже чаще — мелочи… — Он говорил медленно, размеренно, будто оттягивая неизбежный финал речи. — Я не представляю, как это всё работает, и как может мироздание зависеть от какой-нибудь разорвавшейся трубы, или от того, что кто-то куда-то опоздал, или какое-то дерево смело ураганом… Но, видимо, должны быть какие-то опорные точки, неважно какие…

— Короче, есть события, которые невозможно изменить, и Алиса видит именно их, — припечатал Крис. — Совершенно не обязательно так юлить.

Рэд вздохнул.

— У неё очень редко бывают видения. Если я знаю обо всех, это третье.

— И она никогда не ошибалась? — уточнил парень.

— Ни разу, — неохотно выдавил Рэд.

Четверть часа они шли молча. А потом Крис вдруг рассмеялся.

— Чёрт побери, вашими лицами нужно детей пугать! Расслабьтесь уже. Похоронная процессия в ночном лесу возле Порога — это отличная сцена для триллера, но нельзя же так всерьёз! Похоже, мне придётся повеситься на ближайшем дереве, чтобы хоть как-то оправдать ваш преждевременный траур.

Он подпрыгнул, уцепился рукой за удачно подвернувшуюся крепкую ветку и покачался на ней, скорчив комично-жуткую физиономию.

— Вы же не собираетесь омрачать мои последние часы, или дни… О, мне ведь даже срока не назначили! В общем, вы же не собираетесь омрачать это всё своей неизбывной тоской! Лучше наслаждайтесь моим бесценным обществом и неподражаемым обаянием, пока можете. Я ещё успею вам надоесть, обещаю!

Его звонкий голос и заразительная улыбка излучали такую непоколебимую беззаботность, что мрачные мысли отступили сами собой. Только Кристина по-прежнему серьёзно покачала головой.

— Не вижу поводов для веселья. Ты когда-нибудь повзрослеешь, братик?