Полина Мельник - Демоны Анны

– Я сказала – пошел вон! – заорала я, чувствуя, как меня трясет от злости.

– Я всего лишь сказал правду. У тебя – галлюцинации! – сказал Чарли, начиная злиться в ответ, но потом, спокойно развернувшись, вышел из палаты, даже не хлопнув дверью.

Я опустилась на кровать, чувствуя, что готова умереть от головной боли и тошноты, которая внезапно накатила на меня. Вскоре в палату вошел доктор, поспешно осмотрел меня и удалился, ничего не сказав. Потом в дверь заглянула Дороти.

– Можно?

– Конечно, – кивнула я, приподнимаясь.

– Я принесла тебе сэндвичи, купила сегодня в городке, – улыбаясь, сказала она и протянула мне бумажный пакет.

– О нет, спасибо, Дороти, меня сильно тошнит, не могу есть пока что, – отказалась я, и Дороти огорченно вздохнула.

– Ладно, но я еще принесла с собой книги по демонологии, психологии поведения и defensionem cogitationes, миссис Блюмсборг зверствует, тебе нельзя отставать от программы, – затараторила подруга. – Не переживай, если болит голова, я буду тебе читать вслух. Так что просто лежи и старайся хоть что-то запомнить.

– Спасибо! – улыбнулась я, откидываясь на подушку.

И моя подруга, раскрыв толстенный том defensionem cogitationes, принялась читать мне вслух нужную главу, сначала оживленно, а потом все более монотонным голосом. Я начала терять ход мысли, а потом и вовсе погрузилась в раздумья.

– Дороти? – прервала наконец подругу.

– Что? – спросила она, отрываясь от книги.

– Ты хорошо помнишь тот день, ту вылазку? – спросила я.

– Это сложно забыть, к сожалению, – вздохнув, сказала Дороти. – Ты хочешь поговорить об этом?

– Вообще-то не очень, но мне это надо. Мне кажется, я схожу с ума, – призналась я. – Обещай, что будешь честна со мной и никому не расскажешь о нашем разговоре.

– Хорошо, – согласилась Дороти, отложив книгу.

– Помнишь тот момент, когда касинь бежал прямо за моей спиной, он был готов прыгнуть и тут профессор выстрелил в него? – спросила я, и моя подруга утвердительно кивнула. – Ты видела руку профессора? – продолжила я, глядя в зеленые глаза Дороти.

– Не понимаю, о чем ты. Что было с рукой профессора? – непонимающе уставившись на меня, спросила Дот.

– Когда он выстрелил, кровь касиня попала ему на руку, всего пара капель. И тут я увидела, что кожа на его руке прямо-таки лопнула, словно взорвалась, понимаешь? – воскликнула я, ощущая, как меня трясет, будто от лихорадки.

– Нет, я не видела этого, – тихо произнесла Дороти и задумалась.

– Дороти, я точно сошла с ума. Чарли сказал мне это, а я выгнала его. Надеялась, что ты видела, и… – сказала я, всхлипнув, и замолчала на полуслове.

– Анна… – Дороти наклонилась и прошептала: – Я не видела то, о чем ты говоришь, но я видела, что он бросил тебя тогда, когда спокойно мог спасти. И это факт, а если это факт, то нужен серьезный мотив. Я сказала все это перед коллегией вчера, но мне никто не поверил, сказали, что у меня стресс и я не помню или помню частично, кусками. Но я отлично помню одну деталь: сразу после того, как мы переправились, мистер Пинклтон быстро отер руку о форму и потом несколько минут держал ее в кармане, это было так нелепо – рука в кармане, так непринужденно, когда ты только что бросил человека умирать… Тут что-то нечисто, и я верю тебе, серьезно – верю, – прошептала Дороти заговорщицки, и я удивленно посмотрела на нее, а потом неожиданно обняла.

– Спасибо! – воскликнула я. – И еще я клянусь, что сегодня ночью в моей палате кто-то был.

Дороти внимательно посмотрела на меня.

– Это вполне логично, возможно, он думал убить тебя, раз не смог это сделать в первый раз, – озвучила мои мысли подруга.

– Вообще-то ему незачем это делать, – задумчиво сказала я. – Мне все равно никто не верит. К тому же убийство в стенах Академии привлечет много внимания, а этого он явно не хочет.

– Тебе никто не поверит, – кивнула Дороти.

– Да, – вздохнула я. – Даже Чарли.

– Надо придумать план, как мы будем выводить Пинклтона на чистую воду? – спросила Дороти и принялась нервно грызть колпачок ручки.

– Да. Надо что-то придумать, – согласилась я.

– Для начала было бы неплохо узнать расписание профессора, или кто он там на самом деле, и проследить за ним недельку-другую, – размышляла вслух Дороти, мусоля ручку.

– В тебе умер частный сыщик, – улыбнулась я.

– Кто сказал? Может, и не умер еще. Я ведь не определилась пока со вторым образованием во внешнем мире, – хмыкнула Дороти. – Но мы не об этом, Анна, соберись!

– Да, ты права, надо проследить за ним хотя бы неделю, – согласилась я. – Как только меня выпишут из больничного крыла, тут же начну слежку.

– А как же я? – возразила моя подруга. – Я ведь твой верный напарник!

– Конечно, – улыбнулась я. – Мы начнем слежку. А пока я здесь, ты должна узнать до мельчайших подробностей расписание занятий профессора Пинклтона, найти его комнату на преподавательском этаже, если она вообще есть, и неплохо бы узнать его адрес во внешнем мире, ведь не все время он сидит здесь.

Дороти быстро зашуршала блокнотом.

– Что ты делаешь?

– Записываю план, – растерянно ответила она.

– Нет, а вдруг его кто-то увидит? – возразила я, и Дороти тут же отложила блокнот.

– Да, ты права. Я все запомнила.

– Но расписание профессора, думаю, можешь записать, – добавила я, и мы нервно рассмеялись. – Мы ведь не ведем себя как сумасшедшие? – спросила я.

– Нет. Мы просто сомневаемся в произошедшем и хотим выяснить правду, – решительно заявила моя напарница.

Дороти еще немного побыла у меня, а потом засобиралась: все же было уже почти время ужина. Она заверила, что я могу спать спокойно: шансы, что Пинклтон вернется, почти равны нулю, и я облегченно вздохнула, зная, что кто-то поверил мне и разделил мою тайну.

Пока я лежала в лазарете, ко мне постоянно приходили гости. К моему глубочайшему удивлению, почти все мои одногруппники побывали хотя бы раз. Дороти, конечно же, являлась постоянно и читала мне учебники, чтобы я не отстала от остальных. Но, кроме этого, она рассказывала то, что удалось раскопать о профессоре Пинклтоне.

Дважды приходил мой напарник по искусству боя – Джеймс Альби, обещал меня сильно не мутузить на следующем занятии и заставлял хохотать над дурацкими шутками до головной боли. Меня даже навестила соседка, Фелиция, со своей подругой, но их мотивом, скорее всего, были не сочувствие и жалость ко мне. Ириона Дженкинс как бы невзначай вспомнила в моем присутствии интересную деталь, которую видела вчера в столовой: Чарли Блэквел обедал за столом с Абигейл Фленеган и мило с ней беседовал.

– Они даже смеялись, – констатировала Ириона с таким видом, будто говорит человеку о неизлечимой болезни.

– Да? – удивленно воскликнула Фелиция, подпрыгнув на стуле.