Франциска Вудворт - Страсть к вещам небезопасна [litres]

– Кристина, рассказывая мне о случившемся, Алекс упоминала, что вы разговаривали с бабушкой, – вкрадчиво произнес Богдан. – Поверьте, я умею хранить тайны и хочу только помочь.

– Богдан, клянусь, она ничего не говорила о нападавших. Я не меньше вашего хотела бы найти этих подонков. Аделаида Стефановна задыхалась, и я старалась ее поддержать до приезда «Скорой», разговаривая с ней.

Я выдержала его взгляд, ведь говорила правду. Мой рассказ о браслете никак не мог повлиять на поимку преступников. Хотя, не договорись я утром с Кириллом, попросила бы Богдана съездить со мной на дачу.

– Вы были в стрессовой ситуации. Могли не обратить внимание. Если что-то вспомните…

– Я обязательно расскажу вам первому, – пообещала я.

– Спасибо, – сказал он, чуть сжав мое запястье.

Так получилось, что его пальцы сквозь рукав пальто обхватили браслет. Кажется, я изменилась в лице. Хорошо хоть в этот момент вернулась с красными глазами Саша, и я отдернула руку, бросаясь к ней.

– Как бабушка?

– Без сознания. Лежит, увешанная датчиками. Белая как мел. Крис, это ужасно!

И Сашка расплакалась.

– Ничего, с ней все будет хорошо, – уверил подошедший Богдан и обнял ее за плечи, только при этом бросил на меня задумчивый взгляд.

Уже в машине было решено, что Богдан отвезет нас домой. Он предупредил, что должен отлучиться по делам. За это время Алекс просмотрит список украденных вещей, составленный домработницей, и посмотрит еще сама, что пропало.

– Алекс, я настаиваю, чтобы сегодня ты осталась у меня, – настойчиво произнес он. – Мне так будет спокойнее.

– Хорошо, спасибо!

Подругу не нужно было уговаривать, и я ее понимала. Сама бы не смогла там заснуть.

– Кристина, приглашаю и вас. Составьте Алекс компанию.

– Крис, поехали! – ухватилась за идею Сашка. – Завтра вместе на пары. Нужно еще отца встретить, – вспомнила она и посмотрела на Богдана.

– Не могу, у меня ученик сегодня. Мне нужно домой, подготовиться, – схитрила я, не желая ехать. – Увидимся в институте. Если хочешь, я поеду на машине, а после лекций в аэропорт.

Богдан не рвался встречать отца Алекс. То ли у него были дела, то ли считал, что еще рано для знакомства с родителями. Подруга согласилась со мной и сильно не уговаривала ехать с ними сегодня. Наверное, поняла, что сможет побыть наедине со своим любимым.

Когда уже подъезжали к дому, мне позвонил Кирилл.

– Да.

– Я освободился. Едем?

Изменился не только сам Кир, но и его голос. Даже что-то екнуло внутри от непривычных властных ноток. Ольховский говорил отрывисто. Может быть, уже жалеет, что согласился? И тем не менее готов помочь! Это было приятно.

– Да.

Я постаралась не сильно демонстрировать радость, помня, что не одна.

– Сейчас заеду.

– Через сколько?

– Пять минут. Можешь спускаться.

– О’кей, – сказала я, умолчав о том, что уже во дворе.

И все же нужно заскочить домой и переобуться, а еще лучше сменить брюки на джинсы. Ключа от калитки дачи нет, и потребуется лезть через забор. Хорошо, я знала место, где лучше всего это сделать. Однажды замок калитки заело, и нам пришлось с Сашкой брать барьер.

– Кто звонил? – спросила подруга.

– Ученик. Хотел узнать, могу ли прийти сегодня раньше. Саша, извини, но мне нужно бежать.

– Ладно, – расстроилась она. Я понимала, что одной Сашке идти домой не хочется, но там Тамара.

– Богдан, спасибо! – поблагодарила нашего водителя и, выйдя из машины, затрусила в сторону своего дома. Времени было в обрез.

Возле подъезда столкнулась с Димой, который вышел выгуливать Лорда.

– Привет, сосед!

– Привет! Ну и шоу твой поклонник устроил.

– Какое шоу? – Я сбавила шаг.

– Ты не видела? Нанял костюмированных клоунов в сомбреро, концерт под окнами устроили. Половина дома на балконы выскочила.

– С чего ты взял, что это мой поклонник?

– А ты домой поднимись, – усмехнулся он и подмигнул.

Ого! Ничего себе прогресс. Раньше больше смущался при встречах со мной. Заинтригованная, я пошла к лифту.

У дверей квартиры меня поджидал огромный букет алых роз в корзине. Кажется, их было не меньше сотни. Я с трудом ее отодвинула, чтобы открыть замок.

«Как не вовремя!» – пыхтела я, затаскивая цветы в квартиру. Мне они и даром не нужны, но не оставлять же в коридоре. Бросив корзину в прихожей, понеслась переодеваться. Только успела джинсы надеть, как меня позвали.

– Кир?

Выглянув из комнаты, обнаружила одноклассника возле злополучного букета.

– Тебя не было, и я решил подняться. Дверь открыта… Я ничему не помешал?

Он окинул ироничным взглядом букет. Заметив открытку среди роз, вытащил и прочитал вслух:

– «Мне нравятся твои шипы. Я буду терпеливо ждать, когда ты сама их уберешь».

– И это пишет тот, кто вчера на тебя напал? – хмыкнул Ольховский. – Вы помирились? – поинтересовался с легким любопытством.

– Не говори ерунды!

Скрывшись в комнате, я переложила из пакета в карман пальто купленный фонарик и вышла.

– Но ты приняла цветы.

– Он оставил их под дверью. Не выбрасывать же.

– Ты ему не открыла?

– Меня дома не было. Мы в больницу с Сашей ездили.

– Как ее бабушка?

– Плохо. В коме, – голос дрогнул. Я присела, натягивая ботинки. Опустив голову, усилием воли подавила выступившие слезы. Слишком свежи были воспоминания об окровавленной и избитой Аделаиде Стефановне.

– Помощь нужна? Деньги?

– Спасибо, вроде нет. – Я встала. – Идем?

– Перчатки возьми.

– Зачем?

– Тебе напомнить, кто собирается вломиться на чужую дачу?

– Для человека, впервые идущего на дело, ты весьма предусмотрителен, – фыркнула я, испытывая легкую нервозность.

Что-то наша прихожая с присутствием Кирилла стала слишком тесной. Я чувствовала волнующий запах кожи от мужской куртки, смешанный с туалетной водой. Хотелось бы знать, почему я на него так реагирую?

Отвернувшись, полезла в шкаф за перчатками. Они лежали на верхней полке. Потянула одну пару, но мне на голову свалилось еще несколько.

– Вижу, у тебя на сегодня грандиозные планы, – поддел Кир, снимая с моего плеча перчатку. – Решила не останавливаться на одной даче и пройтись по соседям?

Он подошел так близко, что я ощутила чужое дыхание и тепло, исходящее от тела. Чуть понизил голос, и это прозвучало интимно. Будоражаще. Даже пульс ускорился, и я испугалась, что Кир услышит, как забилось мое сердце.

«Черт, это же Ольховский! Да, вымахал и раздался в плечах. Нужно прекратить вести себя как озабоченная дура! – Я дала себе несколько мысленных оплеух. – Дело не в нем, а в полугоде воздержания. Вот гормоны и бунтуют».

– Если только ты захочешь, чтобы я дала тебе мастер-класс.

Я с усмешкой оглянулась на него и отступила, приседая, чтобы собрать перчатки с пола. Могла гордиться собой, голос не дрогнул.