Франциска Вудворт - Страсть к вещам небезопасна [litres]

– Почему?

Прозвучавший звонок послужил ответом.

– Кирилл, там твоя Барби. Не знаю, о чем вы будете говорить в коридоре, но, когда она ворвется на кухню, ее словами будет… А впрочем, я лучше напишу и отдам тебе листок. Сравнишь.

Сказав это, отодвинула его, пройдя в комнату, взяла листок из принтера с ручкой и кивнула замершему на пороге Киру в сторону двери:

– Иди, открывай.

Сама же помчалась на кухню. Идея мне понравилась. Это был шанс хоть как-то его убедить в правдивости моих слов. Сев за стол, я стала быстро писать.

К тому моменту, как на пороге возникла белокурая фурия, я, демонстративно глядя на Кирилла, отложила ручку и сложила листок. Далее все развивалось по уже известному сценарию, вот только когда она в ярости рванула на выход, я сорвалась с места за ней, сунув Кириллу в руки листок.

– Снежана, постой, – догнала у самой двери.

– Чего надо? – зашипела она.

– Чемодана! – гаркнула в ответ. И пока та хлопала ресницами, нырнула в спальню и выкатила два больших чемодана.

Кирилл же говорил, что они собраны, а я не хотела, чтобы они еще встречались.

– Ты забыла, – впихнула ей. – И еще раз сюда сунешься – ноги переломаю!

Пока та приходила в себя от моей наглости, выставила ее, подталкивая чемоданами, и захлопнула дверь перед самым носом. С чувством исполненного долга обернулась, застав мрачного Ольховского стоящим в коридоре со скрещенными на груди руками.

– И как это понимать?

Я уж думала, что он насчет моего самоуправства, но Кирилл потряс листком с дословно записанным разговором с бывшей:

– Серебрянская, у тебя экстрасенсорные способности открылись?

– Идем кофе пить, – устало сказала ему, – я тебе все расскажу.

Конечно, моя история попахивала сумасшествием, но я рассказала действительно все. За это время мы выпили не одну чашку кофе. Кирилл не побежал вызывать людей в белых халатах, а задавал вопросы. Я говорила и говорила, вспоминая обо всем. Когда закончила на том, как оказалась в своем дворе, чувствовала себя выжатой как лимон, но в то же время испытывала облегчение.

– Поехали! – решил Кирилл после непродолжительного задумчивого молчания.

Признаться, я немного опешила.

– Куда?!

– На дачу. В прошлый раз мы взяли оттуда дневник. Значит, сейчас он еще там.

– А поехали! – улыбнулась я. – Только… в прошлый раз мы выехали днем.

– Почему?

– Ты хотел вещи своей Барби вернуть, чтобы она больше не возвращалась, но, как видишь, я избавила тебя от этой необходимости и выкроила нам свободное время.

Пока он соображал, встала и обошла стол, сев ему на колени.

– Кир, я безумно соскучилась, – проникновенно сказала ему, заглядывая в глаза.

– Ты же понимаешь, что для меня мы встретились только сейчас? – уточнил он, но обнял меня.

– Ольховский, – я положила руки ему на грудь, чуть сжав материю футболки, – я нравлюсь тебе с третьего класса, а с седьмого ты в меня влюблен. Не смотри так, сам мне признался! Я к тебе переехала, и ты меня поставил перед фактом, что мы поженимся и я рожу тебе пятерых детей. Сразу после окончания института этим займемся, чтобы я беременная не нервничала на экзаменах. А еще, гад, обозвал меня тугодумом и подслеповатой, так как я тебя не разглядела сразу. Так что говорю один раз, и запомни – я тебя разглядела! Ольховский, без вариантов, ты – мой!

И, пресекая любые возражения, поцеловала. Так, чтоб сомнений не осталось в серьезности моих намерений. Он теперь от меня при всем желании не избавится!

«Да пусть только попробует!» – накручивала себя, не замечая, что некоторые протестовать и не пытаются. Одежда полетела на пол, и, сшибая все на своем пути, мы едва добрались до спальни.

За дневником все же съездили. Кирилл отсканировал его, запустив перевод с французского, и с интересом принялся изучать. Я же в этом не участвовала, так как в свое время прочитала от корки до корки, и прикорнула на диване, наблюдая за ним. Чувствовала себя на своем месте, дома. Все же моих родителей по возвращении ожидает большой сюрприз. С переездом я тянуть точно не буду. Хотя меня же еще не пригласили переехать. Прикрыла глаза, убеждая себя не спешить. Он мне поверил, не обозвал сумасшедшей, мы вместе.

– Я, конечно, мечтал, что однажды ты возникнешь на моем пороге, но реальность превзошла все ожидания, – усмехнулся Кирилл, присев на корточки рядом со мной и с нежностью отводя волосы с лица.

– А знаешь, каким был наш первый раз? – открыла глаза.

– Каким?

Мне удалось его заинтриговать, и я улыбнулась, вспоминая.

– Ты самоуверенно заявил, что у нас все будет в любом случае, но дал выбрать: или будет один раз, или мы встречаемся.

– И что ты выбрала?

– Тебя, – ответила откровенно, смело глядя в его зеленые глаза. – Кирилл, я в любой реальности выбираю тебя. А ты?

Он помедлил, не убирая руку с моих волос, а потом с мягкой улыбкой произнес:

– Серебрянская, я тебя с третьего класса себе в жены выбрал.

– Что?! – От удивления я даже села на диване. Расплылась в улыбке, а потом не выдержала и ехидно заметила: – И кто у нас тугодум? Такими темпами свадьбу мы в девяносто лет сыграем! А детей…

Мне не дали договорить, резко притянув к себе и закрыв рот поцелуем.

– Люблю тебя! – прошептала ему в губы, и меня сжали в объятиях еще крепче. Мне не нужен был его ответ, и так знала, что любит.

Когда в новостях передали о трагической гибели Арсеньевой Анастасии Филипповны, я лишь испытала удовлетворение – Богдан меня услышал. В ее доме ночью замкнуло проводку, вспыхнул пожар, в котором она не выжила. Дом сгорел, но никто больше не пострадал. У прислуги был выходной, а охранники не успели среагировать, так как спали на посту.

Писали о покушении, возможных происках конкурентов по выборам, но шумиха быстро утихла, и виновных не нашли. Кирилл пробил информацию о Богдане, он еще остается в России, хотя и летал в Канаду. Получается, эта поездка с Сашей не связана. Ни с ним, ни с Кристофом я больше не виделась. Саша стала встречаться с Адамом, нашим одногруппником. Мы все же выбрались в его клуб втроем. Адам был там и не упустил шанса, ему удалось обаять Сашку. Хотя она ворчит, что просто перебрала коктейлей.

Дневник я вернула Аделаиде Стефановне уже после отъезда ее сына с женой. Вкратце рассказала о случившемся, попросила не передавать мне платок и избавить от этой участи Сашу. Пусть лучше Вере Игнатьевне достанется или еще кому. Также попросила дополнить записи дневника художницы, указав, что комбинация из перчаток и платка действительно работает. Может, кому-то пригодится. Я свой второй шанс получила и дорожу каждым мгновением.

Меня больше не прельщает власть вещей. Они и так сделали мне самый ценный подарок. Не знаю, откуда они возникли, их возможности невероятны, но не я стану разгадывать их тайну. Все потеряв, я поняла, что на самом деле для меня важно. Мне много не надо. Хочу, чтобы были живы родные и близкие. А еще засыпать и просыпаться с Кириллом и каждый день благодарить небеса за то, что счастлива.