Франциска Вудворт - Страсть к вещам небезопасна [litres]

Он отстранился, а я вспомнила, что нужно дышать, и хватала ртом воздух, как будто вынырнула из глубокого омута. Взбудораженная, смотрела потерянно, не понимая, чего он добивается. Хотел отомстить? Отыгрывается за вчерашнее?

– Теперь мы в расчете, – окинул меня оценивающим взглядом Кирилл. Прозвучало с этаким удовлетворением.

– Да?! – с трудом произнесла я, понятия не имея, как вообще относиться к этому произволу. – Странное дело, но оба раза меня целовал ты!

Думала ткнуть его носом в этот факт, но ничуть не смутила. Мне ответили неожиданной, немного хулиганской улыбкой.

– Согласен. Значит, в следующий раз меня целуешь ты!

Я задохнулась, потеряв дар речи. Мой же одноклассник, превратившийся в какого-то незнакомца, слегка щелкнул меня по носу и довольный зашагал к лифту.

– Ольховский…

Я отказывалась верить, что это заявил он. Так и хотелось потребовать у кого-то свыше вернуть мне прежнего друга.

Этот же гад, не оборачиваясь, помахал мне рукой и скрылся в лифте.

Я опаздывала и только потому сумела выйти из ступора, а то так бы и стояла у дверей. Мир сошел с ума! Какие-то загадочные вещи, влияющие на мужчин… Кирилл, который ведет себя как… как…

Не было смысла стараться хоть что-то понять! Достав ключи, я зашла в квартиру, планируя собрать сумку и бежать вниз, но, видимо, сегодня мне не грозило попасть вовремя в институт. На кухне гремели посудой, и, не разуваясь, я пошла туда. Может, и глупо, после разгромленной Сашиной квартиры, но не будут же воры себе готовить.

Не знаю, кого я ожидала увидеть, но уж никак не Кристофа, спокойно жарящего себе яичницу в моей квартире.

– Ты?!

– Вернулась? – обернулся он ко мне. Честное слово, в этот момент я почувствовала себя неверной женой, возвратившейся под утро от любовника!

– А что ты здесь делаешь? – задала я глупый вопрос, на который получила такой же ответ:

– Завтрак готовлю.

Он спокойно достал тарелку и опять обернулся:

– Омлет будешь?

Уже второй мужчина за утро пытался меня накормить.

– Я опаздываю.

– Сядь!

Прозвучало как властный приказ, и это меня возмутило. Показалось, что все мои знакомые мужчины враз охамели.

– Кристоф, как ты сюда попал? – потребовала я ответа. Бесило, что он спокойно ориентируется у меня дома и даже уже знает, где лежит посуда.

– Дверь была открыта, тебя дома нет. На звонки не отвечаешь. Что мне оставалось делать? Решил дождаться, и пришлось ночевать здесь. Ты где была?

Меня насторожило его поведение. Несмотря на спокойные движения, создавалось впечатление, будто он донельзя зол, но при этом сдерживается и старается не показать.

– В гостях.

– До утра? – спросил он, не глядя на меня. Поставил тарелку с омлетом на стол и принялся нарезать хлеб.

– Я не знала, что должна отчитываться в своих действиях перед тобой.

– На звонки ты тоже специально не отвечала? – поинтересовался Кристоф нейтральным тоном.

– Звонки?! – Я полезла в карман пальто за телефоном и с удивлением обнаружила кучу пропущенных вызовов. Саша, но больше всего от Кристофа… – Извини, вчера во время урока отключила звук и забыла.

– Кристина, сядь. Мне нужно тебе кое-что сказать.

Впервые за сегодняшнюю встречу он прямо посмотрел на меня.

– Садиться обязательно? – напряглась я.

– Поверь, так будет лучше.

– Я лучше постою.

Верить ему не собиралась, и все внутри кричало: мне не понравится то, что он скажет.

– Как знаешь. Вчера поздно вечером умерла бабушка Алекс.

– Что?!

Его слова оглушили. По серьезному лицу поняла, что это не шутка. Растерянно посмотрела на телефон, зажатый в руке, и поняла, как виновата перед Сашкой за то, что она звонила, а я была недоступна. Судорожно начала щелкать по кнопкам, чтобы ей перезвонить. Пальцы дрожали. Неожиданно мой телефон забрали, и я непонимающе посмотрела на Кристофа.

– Не нужно ей звонить.

– Отдай!

– Кристина, Алекс не знает. Дозвонились Богдану, он оставлял в больнице свои контакты. Ей еще не сказал. Они едут в институт.

Саша не знает?! Мысли путались. Я не верила, что это правда!

– Ну как же…

– Сегодня прилетают родители Алекс, лучше сообщить, когда рядом с ней будут родные.

– Почему ей не сказали?

– Она уже спала, когда ему позвонили. Свой телефон не слышала. Он не стал ее будить. Тут ничем не поможешь, а ей понадобятся силы. Я сожалею…

Кристоф меня обнял, а я стояла окаменевшая. Горе оглушило. Не хотелось верить, но интуитивно чувствовала, что он, к сожалению, не врет.

Мне все же пришлось задержаться. Кристоф насильно усадил за стол и сварил в турке кофе. Я сидела за столом в прострации, а он говорил о всякой ерунде.

– Вижу, ты ее любила, – поставив передо мной чашку, заметил Кристоф, потеряв надежду разговорить.

– Я ее с детства знаю. Она строгая, но добрая. Была.

– Тяжело терять тех, кого любил.

Я вопросительно посмотрела на Кристофа. Он сел за стол, но так и не стал есть.

– У меня отец неожиданно умер. Прошло уже несколько нет, но его до сих пор не хватает.

– Мне жаль, – я накрыла его руку своей.

Даже не знаю, зачем это сделала. Горе потери объединило, что ли, ведь он до сих пор скорбел. Кристоф посмотрел на меня с удивлением и как-то задумчиво.

– Пей кофе, иначе опоздаешь.

– Да, – кивнула смущенно я и взяла чашку, а он принялся за завтрак.

Из дома мы вышли вместе. Предложила его подвезти, но Кристоф отказался и, засунув руки в карманы пальто, наблюдал, как уезжаю я. Известие о смерти Аделаиды Стефановны меня настолько оглушило, что я даже не озаботилась тем, что моя квартира была открыта. Я точно не помнила, закрывала ли дверь, уходя с Кириллом, ведь спешила. Но возможно, и мою квартиру обыскивали.

Помнится, бабушка Саши перед нападением говорила, что вещи лежат не на своих местах, но ничего не пропало. Даже если и так, дорогих картин у нас нет, как и большой наличности или драгоценностей, а платок с дневником у Кирилла. Так что я не волновалась об этом.

Сложнее всего было молчать. Переложив на мои плечи обязанность сообщить об утрате, Богдан поставил меня в трудное положение. Не знаю, что у них там было с Сашей, но, судя по ее счастливому виду, было все. Она вся светилась в этот день, и язык не поворачивался сказать ей, что бабушки уже нет. А когда мы встретили ее родителей, то подавно. Не хотелось портить радость встречи, и я трусливо молчала, не желая омрачать момент. Отвезла Лебедевых домой выгрузить вещи, а потом уже в больницу. Там-то они сами все узнали.

– Ты где? – Богдан не тратил время на приветствия.

Разговор с Савицким разозлил. Как его могли назначить на такую должность?! Прошли сутки, а до сих пор не ясно, чьи люди поработали в квартире Лебедевой. Пришлось нагнать страха, чтобы зашевелились.