Василий Горностаев - Ролевой синдром

— Рассказывай. — Вика сурово посмотрела на меня. — Ты тоже видишь всю эту порнографию, я уверена.

Лучшего определения для ролевого синдрома я пока не слышал. Только из-за этого стоило рассказать ей, каким образом я попал на тот заброшенный пустырь, и чем там занимался. Вика поделилась со мной своей версией событий.

— Я заехала в коттедж за вещами, и тут…

— А, так это твой дом…? — офигел я. Тот коттедж всегда поражал меня своей вычурностью, и, скажем так странным местом расположения.

— Тебя вообще кто воспитал, обезьяны? — рассердилась девушка, но все же, ответила. — Перебивает он… Это гостевой домик, папа построил его, когда мне было двенадцать. Когда я начала… — она замялась и помрачнела.

— Видеть цифры, — догадался я. — У меня это тоже случилось в детстве. Только лет на пять-шесть раньше.

— Так что это за сраное задротство? И почему сейчас? И почему я?

Я потер затылок. — Понятия не имею, если честно. Я и сам пробудился совсем недавно. Так же, как и ты, оказался не в том месте не в то время, и получил задание. С тех пор, я между делом их выполняю.

— Зачем? — удивилась она.

— В смысле, зачем?

— Я просто охренела, когда эта дебильная система активировалась. Схватила ствол, ну не могла пойти не посмотреть. Посмотрела, как тебя елозят лицом по говну, потом еле живого отвезла в больницу. И то задумалась, что за дурь я творю посреди ночи! А ты сам сказал, что уже довольно долго этим занимаешься. Зачем?

А действительно?

— Ну… за это платят? — ляпнул, что в голову пришло.

— Так я и думала. Что за люди пошли? — ворчала она. — За деньги готовы в чан с любым дерьмом нырять.

— Еще, я стал сильнее и здоровее, не прикладывая почти никаких усилий.

Вика ничего не сказала, но по ее глазам я понял, о чем девушка думает: мало того, что нищеброд и жмот, еще и лентяй.

Она ждала от меня ответов. Напускная бравада и подчеркнутое высокомерие не могли скрыть: она утомлена, напугана и ничегошеньки не понимает в нашей ситуации.

— Есть еще кое-что. Твари, на которых я охочусь, они нападают на людей. Тебе должны были рассказать об этом в самом начале. Пострадавших очень много, просто это не афишируется нигде. А может, жертв просто записывают в без вести пропавшие, я не знаю.

Тот гад, от которого ты меня спасла, за пятнадцать минут до этого убил девушку в подземном переходе. Схватил за голову и пустил ток. Да, он был сильнее меня, и убил бы. Но я не мог просто так его отпустить, понимаешь?

— Пфф. — фыркнула Вика. — Да ты просто супергерой, оказывается.

— Нет, — я пожал плечами. — Я агент, это моя работа. Да, можно сказать и так. Знаешь, я столько лет страдал из-за ролевого синдрома. Тебе не нужно объяснять, каково это. Как бы там ни было, в моей жизни появились хоть какие-то ответы. Хоть какой-то смысл.

Даже, если это опасно и неразумно. Как отказаться? Получается, вселенная отвечает тебе: вот оно! Ради этого ты мучился! Это основная причина всех твоих проблем! Разве можно вот так просто закрыть глаза и продолжать жить в темноте?

Вика отвернулась от меня, сказала пару крепких слов, завела машину. Мы отправились в путь.

— А куда мы едем? — спросил я. Машина неслась по главной трассе, не сворачивая. Уже подумал, не захотела ли моя спасительница прокатиться в лес.

— Домой тебя везу, — буркнула Вика.

— Откуда ты знаешь, где я живу?

— Я, блин, надеялась, что ты мне скажешь, — процедила она сквозь зубы.

— А, да. Извини. Езжай на Луговую, 50.

Вика задумалась, вспоминая дорогу. — Не удивлена, ты еще и живешь в каком-то гетто.

— Не всем повезло родиться в богатой семье, — проворчал я. На секунду, мне показалось, что она меня сейчас вытолкнет из машины.

— Меня, кстати, Артур зовут.

— Вика.

— Я в курсе.

— А, ну да, — она покрутила пальцем над головой, указывая на табличку. — Вот же старый козел…

Эй, не такой уж я и старый! — Чего ругаешься?

— Я когда заболела, папа разыскал того профессора, как там его… Игоря Карловича… ну, ты знаешь, наверное.

— Филимонова?! Давно хотел с ним поговорить.

— Хоть сейчас можешь дуть к нему, и разговаривать сколько влезет. Он в Уссурийске живет.

— Серьезно?

— Серьезно. Могу даже адрес дать. Но хрен он тебе что скажет. — Вика явно злилась, и вела машину очень агрессивно. Хорошо, что дорога была пустая. — Я сидела перед ним, маленькая девочка, напуганная до усрачки. А он заливал папе в уши какую-то дурь про неврозы-психозы. Таблетки назначал. Я ведь пила их месяцами, в надежде, что цифры уйдут.

— Знакомая история.

— Старый мудак, забыл упомянуть, что это ни хрена не болезнь. Он же специалист, он не мог не знать! У него внучка моего возраста, и он все равно позволял себе измываться надо мной.

— Не все так просто, — я повторил слова Дурака, которых Вика, естественно, не слышала. — Мы обязаны соблюдать режим секретности. Не факт, что он хоть раз общался с пробудившимся агентом.

В этот раз Вика выругалась громче. Я тоже был разочарован. На эту встречу я возлагал определенные надежды, и очень неприятно было слышать, что Филимонов, в принципе, ничем мне помочь не может. Все те же рецепты психоактивных препаратов. Спасибо, накушался.

— И все ради какого-то дебильного задротства… — прошептала она. — Да я же чуть…

Она могла не договаривать. Наверняка, всех, кого поразил синдром посещали такие мысли.

— Да я вообще эти сраные игры ненавижу! Боже, за что мне все это?

Мы остановились у обочины, хотя ехать еще оставалось минут десять. Вика закрыла лицо руками.

— Что-то не так?

— Подожди минуту. У меня простыни текста ползут перед глазами. Я боюсь врезаться.

— На самом деле… — я коснулся ее запястья, на что она отреагировала очень жестко, ткнув меня локтем в бок.

— Руки убери свои!

— Ладно, — я отодвинулся ближе к двери. — Просто, я хотел сказать, на самом деле ты их не видишь. Все надписи у тебя в голове. Поначалу, сложно привыкнуть и они маячат перед глазами, но это проходит.

— Я нагрешила в прошлой жизни, не иначе… — по ее щеке катилась одинокая слеза. — Безумие какое-то.

— Оно самое.

…

Вика довезла меня до края дома, сославшись на то, что местные австралопитеки точно снимут у нее колеса за то время, пока я буду вылезать.

— Спасибо, что подвезла, — сказал я, прежде чем выйти. — И за спасение. Ну и за больницу.

— Не за что. Расплылся тут в благодарностях. Иди уже, — передумала она довольно быстро. — Хотя нет. Стой.

— Что?

— Что делаешь вечером?

Я, мягко говоря, просел от такого вопроса. — Да, как бы… ничего, а… это самое…

— Во-первых, закатай губу обратно. Во-вторых, я хочу, чтобы ты научил меня пользоваться всем этим.

Внезапно.

— Мне, как бы, показалось, что ты сильно против этой затеи.