Тимоти Лирик - Эльфийский порно-спецназ в логове национал-вампиров

Марлен ткнул кнопку. Снова материализовался евроремонт.

— Понимаешь, Свет, я и сам по отцу эльф.

Ему нравился смех его девушки — музыкальный, естественный… Он не однажды видел красавиц, которые смеялись отвратительно: их личики искажались гримасками, голос становился резким, как визг пенопласта, трущегося о стекло… А у Светланы — колокольчик, как банально это ни звучит.

— Фух, уморил!.. — Она никак не могла отдышаться. — А уши-то, уши-то где, Востроухов?

— Уши мамины.

Она подступила к нему вплотную, взяла руками его голову.

— От тебя перегаром несет всю дорогу. Ты пьешь с утра и городишь пьяный вздор. И если мы сейчас же не займемся любовью — прямо здесь, и не забудь снова включить свой лес этот, — я тебе откушу мамины уши и скажу, что так и было. Только, чур, без поцелуйчиков, перегарный хлопец с луком.

И они распылили свои атомы так, как хотела Светлана, и через долгий час сказали, что это было хорошо.

— Nusquam est qui ubique est, — вымолвил Марлен, глядя в голографическое эльфийское небо. — Кто везде, тот нигде.

— Ну и пока ты не везде, а здесь, нужно кое-что обсудить, — раздался голос Амандила.

Востроухов вскинулся. Отец сидел в дальнем кресле. Когда он там очутился и как долго присутствовал на бесплатном порносеансе?

Светлана тоже подскочила и уставилась на незнакомца.

— Это мой папаша, — отрекомендовал Амандила Марлен, начиная одеваться. — Гражданин весьма премерзкий, а теперь еще и подглядывающий.

— Вношу поправку. — Амандил поднял указательный палец вверх, обращаясь к Светлане. — В вашем случае, юное создание, я откровенно пялился. Кстати, более отталкивающей и смешной картины, чем соитие двух людей, я не могу представить. А вот подглядывать мне действительно пришлось, но несколько ранее. О впечатляющих результатах я и хочу поговорить со своим сынишкой. Если не трудно, оставьте нас.

Светлана подхватила одежду, Востроухов проводил девушку в комнату отдыха.

— Выруби эту подделку! — потребовал Амандил, когда они остались наедине.

Марлен нажал кнопку.

— У нас мало времени, сынок. — Каким издевательским тоном это было сказано! — Я установил здесь кое-какую аппаратуру. Она транслировала картинку и звук в лондонское представительство. И знаешь, я был крайне изумлен, хотя где-то в глубине души и не удивлен. Ты нас предал, ошибка моей молодости!

Достав из ящика стола и неторопливо раскурив сигару, Марлен пустил в потолок струю дыма и снизошел до ответа:

— Я тебя предупреждал? Предупреждал. Ты отмахнулся. Теперь ты либо всё свалишь на меня, либо постараешься замять дело так, чтобы отстранить меня от дел и решить проблему вампиров. Лучше всего, конечно, меня прикончить.

— Потуши сигару!

— Да хрен тебе, — с подчеркнутым безразличием сказал Востроухов. — Потерпишь. И не перебивай. Мне ваша долбанная эльфийская родина никоим рогом не уперлась. Кровососы пригрозили более дорогими мне вещами, я согласился на сотрудничество. И честно тебя предупредил. Ты же старый дипломат… А не чемодан из крокодиловой кожи. Не расслышал предупреждения? Твой косяк. Давай, твой ход.

«А я хамло», — с внутренней усмешкой подумал Марлен.

Амандил поднялся, шагнул к сыну.

— Думаешь, сейчас аппаратура тоже работает? — Эльф едва не лопался от ненависти. — Нет, я ее отключил. Твоя версия не увековечится. Даже если бы твои оправдания записались, кто бы их увидел кроме меня и верного мне сотрудника, настоящего эльфа? Ты глупый самодовольный ублюдок.

— Я в папу уродился. — Марлен выпустил в отца струю дыма, и Амандил закашлялся. — Что дальше?

— Я тебя зачал, я тебя и… — тихо процедил сквозь зубы эльф, доставая из-за спины старый, времен первой мировой, маузер.

— Где ж ты его взял, Тарас Бульба?! — изумился Востроухов. — Неужто в жопе провез?

— Не городи чушь, здесь припрятал!

Не допускающий иронии в свой адрес Амандил в раздражении мотнул дулом в сторону, и Марлен прыгнул.

Ему было несподручно — пришлось стартовать из кресла, отталкиваясь рукой от края стола. Он не верил в отцовские чувства Амандила, значит, надо бороться.

Эльф среагировал на бросок сына.

Марлен летел к отцу и видел, как медленно разворачивается маузер. Вот выплывает дуло… Слева направо… Черное-черное…

Надо тоже принять правее…

Востроухов сомкнул пальцы на правом запястье Амандила за полмгновения до выстрела.

Бабахнуло.

Марлен ничего не почувствовал, было некогда.

Он врезался в отца, сшиб его с ног, отводя руку с маузером в сторону. Раздался второй выстрел. И еще один.

Амандил, конечно, был медленнее. За пару секунд сын успел выбить его оружие и нанести несколько неслабых ударов в голову и грудь эльфа.

Отец потерял сознание.

Из комнаты выскочила испуганная Светлана.

— Тихо, тихо, милая, — проговорил Марлен. — Я его вырубил.

Внезапно обожгло левый бок. Боль включила в голове яркий свет.

Востроухов завалился на папашу, и всё стемнело.

Очнулся он опять-таки от боли.

Увидел сквозь туман тревожное лицо Светы. Оно нависало над Марленом, словно полная луна, а еще очень хотелось пить, и было холодно.

— Где он? — прошептал Востроухов.

— Рядом лежит.

— Свяжи его… И маузер…

— Молчи! — Девушка закусила губу, поднесла к лицу дрожащие руки. Голос тоже вибрировал: — Как тебе скорую вызвать? В лабиринт этот…

— Свяжи его! — выдохнул Марлен, схватив Свету, кажется, за подол платья, и снова провалился в чернила.

Второй раз он вынырнул мгновенно, боль не ушла, просто топталась где-то на периферии восприятия. Ощутил под головой что-то мягкое. Чуть повернул голову.

Светлана крутила вокруг запястий Амандила веревку, найденную в ящике стола. Молодец, девочка!

Марлен прислушался к организму. Дышалось вполне сносно, было холодновато, значит, он потерял заметное количество крови.

«Вампиры бы сдохли, видя такое расточительство», — Востроухов слабо усмехнулся.

— Шутишь, значит, жив, — то ли прошептал, то ли подумал он.

Светлана посмотрела на него.

— Почти всё.

— Ноги… Ноги тоже, — просипел Марлен. — Потом по коридору прямо, вторая дверь справа. Медикаменты.

Затем он плавал у поверхности сознания, выныривая и снова погружаясь в полузабытье, а Света, его ангел-хранитель, хлопотала, прижигала, перевязывала, и плакала, почти беззвучно всхлипывая.

Всхлипы звучали регулярно, по два, и Востроухову казалось, это ритм-секция неведомой ему композиции, состоявшей из шумов. Он слышал еще и свое сердце (оно отбивало в слабые доли), кровь шумела в ушах, шелестел вентилятором компьютер, урчала сплит-система.

В какой-то момент сознание прояснилось окончательно, Марлен впал крайнюю тревогу:

— Света, Света… — нетерпеливо позвал он.