Кассандра Клэр - Отбрасывая длинные тени

«Жди меня здесь,» — сказал он Мэттью и пошёл к огню, возникшему под одной из железнодорожных арок, чтобы встретиться с Рагнором Феллом.

Пламя подпрыгнуло, порождая зелёные искры, которые подходили умному лицу мага и зажгли его белоснежно белые волосы, обрамляющие его рога.

— Брат Захария, — сказал он, кивая, — очень рад, но жаль, что у меня нет хороших новостей. Ну, ладно. Плохие новости словно дождь, а хорошие как молния, прямо перед ударом.

«Жизнерадостная мысль,» — ответил Брат Захария, его сердце ухнуло вниз.

— Я осведомился у нескольких источников по поводу информации, которую ты просил узнать, — сказал Рагнор, — у меня зацепка, но я должен сказать тебе — меня предупредили, что эти поиски могут закончится смертельным исходом: это уже произошло с несколькими. Ты действительно хочешь, чтобы я продолжил искать?

«Да,» — ответил Брат Захария.

Он надеялся на большее. Когда он встретил Тессу на мосту в этом году, она выглядела обеспокоенной, пока разговаривала с ним. Это был серый день. Ветер отбрасывал её каштановые волосы за спину, и перед ним было её лицо, которого могли коснутся проблемы, но не время. Иногда ему казалось, что её лицо было его сердцем, тем, что осталось от него. Он не мог много сделать для неё, но однажды он пообещал ей, что будет оберегать её от любого ветра. Он собирался сдержать хотя бы это слово. Рагнор Фелл кивнул.

— Хорошо, я продолжу поиски.

«Как и я,» — сказал Брат Захария.

Лицо Рагнора резко изменилось, он что-то увидел. Брат Захария обернулся и заметил Мэттью, который побрёл обратно, в сторону прилавка женщины-фейри с зельями.

«Мэттью!» — позвал Брат Захария, — «иди сюда.»

Мэттью кивнул и неохотно пошёл, поправляя свой жилет. Выражение тревоги на лице Рагнора усилилось.

— Почему он идёт сюда? Ты сделаешь это со мной? Я всегда считал тебя одним из самых разумных Сумеречных охотников, не то, чтобы это много значило!

Брат Захария изучающе посмотрел на Рагнора. Было необычно видеть колдуна взволнованным, ведь обычно он держался сдержанно и профессионально.

«Я думал, у тебя была длинная, очаровательная и полная взаимного уважения история с Фейрчайлдами,» — сказал брат Захария.

— О, конечно, — сказал Рагнор. — У меня длинная и очаровательная история, как не быть разорванным на куски.

«Что?» — спросил Захария.

Тайна была разрешена, когда Мэттью поймал взгляд Рагнора и просиял.

— О, здравствуйте, профессор Фэлл.

Он взглянул в направлении Джема.

— Профессор Фэлл учил меня в Академии прежде, чем я был исключен, очень исключен.

Джема проинформировали, что Джеймс был исключен, но он не знал, что Мэттью тоже. Он думал, что Мэттью просто предпочел последовать за своим парабатаем, так сделал бы любой, если бы мог.

— Твой друг с тобой? — спросил Рагнор и вздрогнул. — Кристофер Лайтвуд вне зоны? Наш рынок скоро охватит пламя?

— Нет, — сказал Мэттью, которого явно все это забавляло. — Кристофер остался дома.

— Дома в Идрисе?

— Нет. В лондонском доме Лайтвудов, но это далеко отсюда.

— Нет, не достаточно далеко, — заявил Рэгнор Фэлл. — Мне следует немедленно отправиться в Париж.

Он кивнул брату Захарию, вздрогнул, глядя на Мэттью и отвернулся. Мэттью помахал ему рукой.

— До свидания, профессор Фэлл! — крикнул он.

Он перевел взгляд на брата Захарию.

— Кристофер не хотел устраивать никаких несчастных случаев и огромный взрыв — моя вина.

«Понимаю,» — сказал брат Захария.

Брат Захария не был уверен в том, что он увидел.

— Ты должен знать Гидеона абсолютно хорошо.

Его быстрое сознание уже перескочило на другую тему.

«Это так», — сказал брат Захария. — «Он лучший из лучших.»

Мэттью пожал плечами.

— Ну если ты так говоришь. Мне больше нравится дядя Габриэль. Конечно, не так сильно, как дядя Уилл.

«Уилл всегда оставался моим фаворитом,» — торжественно согласился Джем.

Мэттью закусил нижнюю губу, явно обдумывая что-то.

— Как насчет пари, дядя Джем, что я могу расчистить пламя, одна нога здесь, другая там?

«Я бы не стал», — сказал брат Захария с убеждением. — «Мэттью, подожди…»

Мэттью превратился в языки пламени, сверкая изумрудным светом и подпрыгнул. Он извернулся в воздухе, стройный парень, одетый в черное, брошенный словно кинжал опытной рукой. И приземлился на ноги в тени церковного шпиля.

Мгновением позже несколько обитателей Теневого рынка начали аплодировать. Мэттью изобразил, как снимает воображаемую шляпу и вычурно раскланялся. Даже в пламени его волосы сверкали золотом и лицо его было ярким даже в тени. Брат Захария увидел, как он смеется и запретил сердцу биться быстрее.

Он вдруг испугался за Мэттью, за всех замечательных, сияющих детей своих дорогих друзей. Когда ему было столько, сколько Мэттью сейчас, они с Уиллом прошли сквозь огонь и пылающее серебро. Их поколение страдало, чтобы следующее могло жить в лучшем мире.

Джем подумал, что эти дети, привыкшие принимать любовь, без страха идущие сквозь тени, могут быть уничтожены, шокированы провалом. Возможно, кто-то из них будет сломлен. Молись, чтобы провал не наступил.

Резиденция Фейрчалдов, Лондон 1901.

Мэттью все еще думал о своем визите на Теневой рынок на следующий день. В некотором смысле это была удача натолкнуться на дядю Джема вот так. Он был рад шансу продолжить знакомство. Конечно, дядя Джеймс не будет думать, что Джейми плохо выбрал парабатая.

Он встал рано, чтобы помочь кухарке с выпечкой. У кухарки был артрит и мама Мэттью спросила ее, не хочет ли та уйти в отставку, если больше не справляется из-за возраста. Но кухарка не хотела в отставку, и всем в доме не обязательно было знать, что Мэттью помогал ей рано утром.

К тому же Мэттью любил обгонять папу и маму и даже Чарльза и есть раньше завтрак, который он приготовил. Его мама всегда работала слишком усердно и морщины от беспокойства оставались между ее бровей, даже когда Мэттью удавалось ее рассмешить. Она любила булочки с запеченной внутри клюквой, и Мэттью старался выпекать их для нее, если только было достаточно времени.

Больше Мэттью ничего не мог для нее сделать, он не был такой надежной опорой как Чарльз.

— Чарльз Буфорд серьезный и надежный, — сказала одна из подруг мамы, когда они пили чай в Идрисе. Она откусила немного от особых булочек для Мамы. — А Мэттью, ну… он очаровательный.

Тем утром, за завтраком, Чарльз Буфорд потянулся к блюду с мамиными булочками. Мэттью решительно покачал головой и пододвинул локтем блюдо в направлении мамы. Чарльз Буфорд состроил ему гримасу.

Шарлотта рассеянно улыбнулась ему, а затем вернулась к созерцанию скатерти. Она была в коричневом кабинете. Хотел бы Мэттью сказать, что это оказалось небывалым событием, но тогда бы он солгал. Месяцами в атмосфере дома ощущалось что-то неправильное. Не только его родители, но временами и Чарльз Буфорд выглядел рассеянным и огрызался на него.