Джудит Ривз-Стивенс - Перемещенный

Мартин, наконец, взглянул ей прямо в глаза и кивнул.

— А чтоб тебя… — в сердцах бросила Жа-Нетт.

— Плохое слово, — извиняющимся тоном произнес Мартин. — Мартин знает, что это очень плохое слово.

— Что именно?

— Слово для Жа-Нетт, — пояснил Мартин. — Слово для… Мартина.

Он снова потянулся к ее руке и снизил голос до шепота.

— Мы… половинники. — Мартин в смущении покачал головой. — Плохое, плохое слово.

— Половинники?

От звука ее голоса Мартин вздрогнул.

— Не люди. Не посвященные. Половина и половина, — пояснил он.

— Половинники? Полулюди, полупосвященные? Так это мы?

Мартин снова кивнул.

— Мартин сожалеет, что ему приходится это говорить. Мелоди и Сорд молодцы, что не говорили Жа-Нетт об этом раньше. Плохое, плохое слово.

Жа-Нетт откинулась на спинку кровати, подтянув колени к подбородку и обхватив руками ноги. Где-то глубоко в ее душе происходила увязка фактов. Все, о чем говорил Мартин, имело для нее больше смысла, чем то, что она последнее время слышала от Ко и Форсайта. Что касается Сорда, то Гален редко беседовал с ней о подобных вещах — похоже, эта тема ввергала его в печаль.

— Знаешь, Мартин, — начала девочка, прерывая затянувшееся молчание. — Я бы хотела, чтобы мне об этом рассказали раньше. Ведь во всем сказанном тобой заложен глубокий смысл, понимаешь? Я всегда чувствовала себя отличной от других. Ненамного, но все же отличной. И не только потому, что обладаю способностью перемещать предметы на расстоянии, отнюдь нет — я научилась хорошо все это скрывать и контролировать себя. После того, как мой папа… ну… покинул меня. Но у меня сохранились неясные воспоминания о моей маме. Такие зыбкие — ведь с тех пор прошло очень много времени. Когда я была еще младенцем. Моя мама тоже отличалась от окружающих, наверное, но для меня она оставалась просто мамой. — Жа-Нетт с силой стиснула колени, словно пытаясь вспомнить руки матери.

— Чем отличалась? — тихо спросил Мартин.

— У нее были черные глаза, — смежив веки, чтобы воспоминания стали отчетливее, ответила Жа-Нетт. — Совсем черные, без белков, без радужин… безо всего вообще. Это довольно жутко, но меня эти глаза никогда не пугали. Я воспринимала все это будто так и должно быть.

— Черные глаза, — повторил Мартин. — Клан Марратин. Мама Жа-Нетт из клана Марратин.

Девочка быстро открыла глаза и возбужденно повернулась к Мартину:

— Да? Правда? Ты знаешь, откуда моя мама родом?

— Не откуда, — поправил ее Мартин. — Мартин не знает, где находится анклав клана Марратин. Но черные глаза принадлежат клану Марратин. Могущественные Первопосвященные. Высший клан.

— Фьюить, — присвистнула негритянка. — Выходит, я часть могущественного клана. Здорово.

— О нет, — прервал ее приятель. — Жа-Нетт не часть клана. Жа-Нетт проклята. Жа-Нетт никудышняя.

Он снова опустил глаза.

— Жа-Нетт половинник.

От негодования у девочки на мгновение перехватило дыхание. Вскочив на ноги, она буквально выпалила в лицо собеседнику:

— Ты соображаешь, что говоришь? Я Жа-Нетт Конрой. Я не проклята. И я не никудышняя.

— Но Жа-Нетт половинник, — печально повторил Мартин. — Совсем как Мартин.

— А ты не проклят и не никудышний?

Мартин тяжело вздохнул:

— Жа-Нетт половинник. Мартин половинник. Мы прокляты и никудышние.

Жа-Нетт протянула к нему руку.

— Мартин, — твердо произнесла она. — Нам с тобой нужно очень серьезно обсудить наше положение.

Ко статуей застыла на краю металлической лестницы, ведущей с жилого этажа Голубятни вниз, в рабочее помещение. Ее руки сжимали транквилизирующую винтовку, а глаза молодой женщины были устремлены на дверь в комнату Жа-Нетт. Хотя Мелоди все это не нравилось, она сумела пересилить себя и дать Жа-Нетт возможность наладить более близкий контакт с новым приятелем. Девочку и Мартина связывала какая-то безмолвная тяга друг к другу, возникшая в тот момент, когда сегодня под утро, сидя в углу лаборатории, они играли бумажной цепью, и Ко не без основания подозревала, что между ними установилось что-то вроде дружбы. Если бы она услышала какой-нибудь шум, типа того, который так встревожил ее несколько минут назад, она бы без колебания вышибла дверь и ворвалась в комнату. Но время шло, из спальни не доносилось ни звука, и Мелоди постепенно успокоилась, надеясь, что Жа-Нетт сумела взять ситуацию в руки именно таким образом, как ее учили.

Наконец, по прошествии примерно десяти минут после беседы Ко с маленькой негритянкой, дверь в спальню отворилась, и на пороге, держась за руки, появились Жа-Нетт и Мартин. Свободной рукой Мартин придерживал странное одеяние, в котором японка узнала покрывало своей питомицы.

— Привет, Мартин, — сказала Ко, стараясь. чтобы ее голос звучал как обычно: ей не хотелось показывать, какое громадное облегчение она испытала при виде их. Существо улыбнулось ей, но тут же взгляд его упал на винтовку, и улыбка погасла.

Не колеблясь ни секунды, Ко переломила винтовку, извлекла транквилизирующую обойму, проверила, пуст ли ствол, и отложила оружие в сторону.

— Все в порядке, Мартин, — сказала Мелоди. — Теперь оно неопасно. Можешь его взять.

Глаза Мартина встретились с ее глазами, Ко поняла свою правоту, когда утверждала, что не стоит его недооценивать. Нельзя связывать ограниченность словарного запаса с отсутствием разума и эмоционального начала, подумала она. Мартин сразу понял, что означало ее предложение принять оружие — вернуть себе доверие в его глазах.

— Спасибо, Мелоди, — осторожно сказал он и отрицательно покачал головой. Нет нужды видеть ее безоружной. Предложение Ко и мягкий отказ Мартина принять оружие укрепили зарождавшуюся связь доверия между ними. Молодая японка подняла винтовку и улыбнулась; на этот раз ответная улыбка была широкой и искренней.

— Мартин сказал, что мы половинники, — выпалила Жа-Нетт.

Ко с изумлением отметила, что при этих словах Мартин вздрогнул.

Девочка повернулась к приятелю.

— Что я тебе говорила? И совсем это не плохое слово. Очень даже хорошее слово — оно означает, что мы с тобой особенные. — Жа-Нетт взглянула на японку. — Ведь правда, Мелоди?

— Ты у нас особенная, — голос Ко дрогнул. Подойдя к девочке, она обняла ее, и тут почувствовала взгляд Мартина.

— Мартин особенный тоже? — робко спросил он.

А почему бы и нет, подумала Ко, другой рукой крепко прижимая к себе Мартина, ощущая под пальцами гладкую сталь его могучих мускулов.

— Но вы должны мне кое-что рассказать, — отступив на шаг, продолжила Ко. — Что такое «половинник»?

Мартин вздохнул, и Жа-Нетт, нахмурившись, посмотрела на него.

— Он думает, что это плохое слово, — пояснила девочка, — но оно всего-навсего означает, что моя мама была посвященной, а папа — человеком. Частично я принадлежу к клану Марратин, — с гордостью добавила она.