Хлоя Нейл - Отмеченная полночь

Он повернулся, как я думаю, потому что заметил мое движение. И понадобилась лишь доля секунды, чтобы он узнал меня, увидел. Мы смотрели друг на друга, достаточно долго для меня, чтобы подтвердить, он был именно тем вампиром, которого я хотела… и для него, чтобы понять, пришло время сваливать.

Он улыбнулся мне и бросился бежать, направляясь на север.

И будь я проклята, если снова упущу его.

Ворота Дома закрылись позади меня, а я последовала за ним по 53 улице к озеру. Он проносился мимо баров и круглосуточных ресторанов, где все еще сидели посетители, со мной на хвосте.

Все это время я проверяла свою скорость, удерживая взгляд на его спине и моля Бога, чтобы со мной была моя катана. Но она осталась в Доме, в наших апартаментах, поскольку я не думала, что она понадобится мне на встрече с друзьями.

Я была наполовину права.

Он побежал к станции метро, затем забежал внутрь. Поезд только прибыл; люди хлынули на станцию, пытаясь выйти наружу. Я потеряла его в толпе, отчаянно разглядывая головы и плечи, пытаясь увидеть его.

Я увидела его шапку, когда он перепрыгнул турникет, затем направился вверх по длинной, неровной лестнице, ведущей к платформе. Я бросилась сквозь толпу и перепрыгнула через турникет, люди кричали позади меня, обещая послать жалобу службе метро. Они нахлынули на меня, как цунами.

Он заскочил в поезд, следующий на север. Я сделала то же самое, умудрившись запрыгнуть в него как раз перед закрытием двери, и увидела его, стоящего в одиночестве посреди пустого вагона.

Здесь, в холодном свете поезда, я впервые хорошенько рассмотрела вампира, который убил Калеба Франклина.

Он потерял свою шапку в суматохе и стоял, расставив ноги, как капитан на корабле. Его волосы были густыми, прямыми и каштановыми, собранными в узел на голове. Лицо было красивым. Но выражение его было холодным, а карие глаза были мертвыми.

И было в нем что-то знакомое.

На меня нахлынули воспоминания, пробираясь сквозь неожиданные порывы страха и ярости.

Свежескошенная трава, еще влажная от росы. Его пальцы, грубые на нежной коже. Резкий шок от боли, когда его клыки разрывают кожу, льющаяся кровь. И скорость, с которой он бросил меня, свою добычу, когда Этан и Малик нашли меня, спасли и сделали бессмертной.

Это был тот вампир, который убил Калеба Франклина… и вампир, который напал на меня во дворе университета год назад.

Много раз я задавалась вопросом, настанет ли когда-нибудь этот момент — посмотрю ли я когда-нибудь в глаза мужчине, который пытался меня убить, вампиру, который изменил мою жизнь навсегда.

Мы считали, что он был Бродягой, вампиром, не связанным с Кадоганом, Греем или Наваррой. Он не выглядел по-вампирски знакомым, что бы это ни значило.

Прошло достаточно времени, поэтому я посчитала, что он умер или исчез, покинул Чикаго, пытаясь избежать встреч со мной или Этаном. Я не ожидала натолкнуться на него в поезде, следующим на север, спустя год после нападения.

Но год — это долгий период времени, и я уже была не той девушкой, которую он встретил в ту ночь. Я была вампиром. Я была Послушником Кадогана. Я была Стражем и знала, как одолеть свой страх. Я расположила ноги так же, как и он, чтобы удержать равновесие в раскачивающемся вагоне, и повернулась лицом к нему, этому мужчине, который пытался отнять мою жизнь, который, похоже, так мало ценил жизнь.

— Привет, Мерит, — произнес он.

Придерживайся фактов, — сказала я себе. — У нас есть всего несколько минут, прежде чем мы доберемся до следующей остановки. Он может исчезнуть, или люди зайдут, что тоже делу не поможет.

— Кто ты?

— Ты знаешь, кто я.

Я с трудом сглотнула желчь, которая грозила подняться.

— Нет, я знаю, что ты сделал со мной и Калебом Франклином. Я вполне уверена, что знаю почему и для кого. Но я не знаю, кто ты.

В ответ он вытащил матовый черный кинжал из-под футболки. Его улыбка была скользкой и уверенной, и от этого мурашки побежали по моей коже, а холодный озноб по спине.

Впервые с тех пор, как увидела его лицо, я прекратила думать о той ночи и начала думать об этой — о том факте, что я гналась за ним до пустого вагона. Что ему удалось увести меня от Дома, моих напарников, моих союзников.

Даже сам Рид не смог бы спланировать лучше. Если только он это и не спланировал.

Что именно я собираюсь делать? Какова моя роль? Я пережила нападения вампира. Собираюсь ли я убить его здесь и сейчас за то, что он сделал со мной? Есть ли у меня вообще право на это?

Я сглотнула, заставив себя сосредоточиться.

— Однажды, — начала я, готовясь рассказать свою страшную сказку, — ты сделал кое-что для Селины Дезалньер. Ты напал на меня, потому что она заплатила тебе. Кто платит тебе на этот раз?

Он издал хриплый звук.

— Давай скажем, что этот раз на халяву.

Дерзость его тона, его шутливость вызвали мой гнев.

И Господи, злость была намного лучше страха.

— Для Эдриана Рида?

Его глаза сузились, но всего лишь на мгновение. Достаточно, чтобы понять, что я была на правильном пути — даже на самом опасном.

Может быть, я и раздумывала над сражением, но не он. Клинок был наготове, он шагнул ко мне, делая выпад кинжалом, и тот бы разрезал мне живот, если бы я достаточно быстро не отпрыгнула.

Пока он готовился к следующей атаке, я вспомнила о клинке, который припрятала — как всегда — в своем ботинке, и повернулась, чтобы вампир оказался передо мной. Он снова напал, проворно и быстро.

Пока город проносился за окнами, я защищалась, шагнув вправо, прежде чем упасть, скользнув клинком по его ноге. Я зацепила его, оцарапала металлом кожу. Кровь просочилась сквозь джинсы и тяжелыми каплями закапала на металлический пол, распространяя в воздухе запах свежей крови. Впрочем не той группы, которая мне интересна.

Вампир зарычал, глаза посеребрились, а клыки выступили, когда он вновь устремился ко мне, я откатилась в сторону, меняя наши позиции. Я запрыгнула на сиденья, перевернувшись. Его глаза стали дикими, разъяренными.

Я улыбнулась ему, но ничего счастливого не было в этой улыбке. Это была улыбка хищника, готовящегося к сражению, и мне было приятно увидеть, как его глаза сузились, переоценивая меня.

Когда он впервые напал на меня, я была человеком, была ночь и я была беззащитна. Во второй раз у него был пистолет и Понтиак.

— Это и близко не так весело, когда жертва отбивается, разве нет? — Я склонила голову. — Рид все равно заплатит тебе, даже если проиграешь?

Он зарычал и бросился на меня. На этот раз полностью охваченный кровавой яростью, он был быстрее.

Как много его было во мне? Сколько его умений, его разума вобрала я в себя, когда он вгрызся в мое тело?