Владимир Пекальчук - Трюкачи

Для галочки сыщик, конечно же, расспрашивал нужных людей — но все без толку. Как и ожидалось, таинственный маг залег глубоко. Возможно, стоило бы тогда получше расспросить его ассистентку — но был риск посеять подозрения. В любом случае, дело за малым: дождаться выступления и привести на него дона Хосе. И все, на этом последняя работа сыщика Фрэнка Лейбера будет закончена, а как дон Хосе будет добывать голову мага и чем это закончится — бывшему сыщику уже знать ни к чему.

В конце четвертого дня Лейбер наконец-то узнал приятную новость: очередное выступление черного мага состоится через день. Что ж, можно звонить дону Хосе, а затем отправляться покупать солидный гардероб для Майами. Недаром говорят, что бедные жители Майами отличаются от богатых тем, что сами моют свой Роллс-Ройс, и среди такой публики Фрэнку надо быть на высоте: ведь теперь местом его жительства будет солнечное побережье Флориды.

Новый день принес весьма ожидаемую каждым японцем новость: Ханами грядет со дня на день. То есть, японская слива умэ уже зацвела и отцвела в северной части архипелага, и вот теперь Ханами добрался и до префектуры Киото. По этому поводу учителя объявили, что занятия будут отменены, и все классы на праздники отправятся на экскурсию в различные места.

Тео сия перспектива не сказать чтоб сильно обрадовала: школа с утра до обеда в тягость, и ему, и окружающим его ученикам, а тут — и вовсе с утра до вечера. Когда же выяснилось, куда именно планируется поездка — совсем приуныл. В ближайшие горы, к древнему храму. На два дня с ночевкой, да еще и без интернета. Фантастика. Ну просто зашибись.

Он уже подумывал, не сказаться ли ему больным, когда на перемене в коридоре наткнулся на Киоко, ту самую, которая уболтала его «использовать свой дар тьмы во благо».

— О, Теодор-кун! — обрадовалась девочка.

— Кого еще ты хочешь, чтобы я напугал? — мрачно спросил Тео.

— Никого, я хотела спросить — ты едешь на экскурсию к храму?

— Как будто кто-то будет очень рад меня там видеть…

Киоко хихикнула, деликатно прикрыв рот ладошкой, и сказала:

— Относись к этому проще и не бери себе в голову чужие проблемы. Тебе же надо как-то жить дальше, верно? Лицо ты сменить не можешь — значит, живи с ним, а если оно кому-то мешает… Почему это должна быть твоя проблема?

Тео скептически хмыкнул:

— Хорошо учить безрукого застегивать ширинку пальцами ног, имея свои собственные руки в полном порядке.

Девочка негромко засмеялась, и Тео внезапно подумал, что чужой смех в своем присутствии он слышит не так уж и часто.

— Понимаешь, Теодор-кун, сидя дома или избегая общения с другими, ты не найдешь себе друзей. Чтобы все поняли, что ты совсем не такой, каким кажешься, ты должен общаться с людьми. Мне понятно, что ты не хочешь лишний раз никого пугать — но если ты ни с кем не заговариваешь ни на уроке, ни на перемене, а в свободное время сидишь дома — то только укрепляешь всех во мнении, что с тобой что-то не так.

— Со мной действительно кое-что не так, ты не находишь?

Киоко покачала головой:

— Это ты сам себя в этом убедил. Да, бывают в жизни неприятности — но все можно решить, если хотеть. Ты про ноги говорил? Есть индус, уличный часовщик, родившийся без рук, так он часы ногами чинит.

— Уникум…

— Отнюдь. В Китае есть еще один часовщик безрукий. Согласись, что перед тобой задача попроще стоит? Знаешь, как говорил мой прадед? Ничего не получается только у того, кто ничего не делает, у того, кто пытается, получится как минимум неудача, и превратить ее в успех — вопрос исключительно настойчивости и целеустремленности.

— Резонно. Пожалуй, я тоже поеду, раз так. А теперь главный вопрос: почему ты заинтересована, чтобы я поехал?

Вопрос, заданный в лоб, на миг выбил Киоко из колеи, и Тео понял, что попал. Отец постоянно твердил: всегда и во всем ищи скрытый умысел, лучше искать то, чего нет, чем прошляпить реальное.

Девочка быстро собралась с мыслями и, видимо, решила, что самым лучшим решением будет сказать правду:

— Ты покажешь мне, как отбирать нож, хватаясь за лезвие?

Тео почесал затылок.

— Тут мало — показать, — ответил он. — Нужны тренировки, вначале с тупым оружием, потом со все более острым. И нужно быть… быстрым.

— А ты где так научился?

— Дома, у отца.

Глаза Киоко загорелись от любопытства.

— Надо же. Он у тебя тоже учитель боевых искусств? Я так сразу и подумала, что тебя было кому учить…

— Боюсь, что скорее пользователь. Он в прошлом… военный.

— А каким именно боевым искусством он владеет?

Тео чуть помедлил с ответом, продумывая, что можно говорить, а что — нет.

— Я не знаю, как оно называется. Просто рукопашный бой. Там, откуда мой отец родом… ну, где его учили — всего одна боевая система без оружия.

— Надо же, как интересно! Вот бы наши отцы встретились поговорить о боевых искусствах! Интересно было бы послушать.

— Не думаю. Мой отец ненавидит говорить о своем прошлом, и чужому он точно ничего не расскажет.

— Понятно, — сказала девочка и сменила тему: — а ты был на выставке экзотических домашних животных?

Тирр закончил обедать и взглянул на часы: Дженис слегка рискует опоздать на представление. Он достал из нагрудного кармана флягу и налил себе в колпачок полглотка сладкого вина. Что ни говори, но по части хороших напитков земной мир опережает родное Подземье на все сто. Выпил, смакуя, и подавил желание выпить еще колпачок-другой: сегодня он будет показывать трюк, который в буквальном смысле может стать для добровольца смертельным, так что рисковать нельзя.

Маг вынул из баула реквизит: свою саблю, некогда принадлежавшую его отцу, и укороченный дубликат, сделанный по заказу. Конечно, копия ни на вес, ни на ощупь не похожа на адамантиновый клинок, но на вид — сойдет. Вполне можно принять за настоящее оружие с обломанным посередине лезвием. Обе сабли — настоящую и поддельную — он положил в красивый черный футляр, а сам футляр — на столик. Все готово.

Весь предыдущий день Тирр потратил на то, чтобы изучить своего врага. Луиджи Франко, местный мафиозный воротила — кто такой, где живет, где бывает, чем владеет, каковы его возможности, есть ли уязвимые места. Оказалось — есть. Особняк всего лишь на сигнализации и с двумя «шкафами» в роли охраны. Любимая жена, две дочери, четырнадцать и шестнадцать лет. Владеет сетью закусочных, в которых отмывает деньги, и приторговывает кокаином — наркотиком богатых — и ЛСД.

Параллельно Тирр получил список имен людей, с которыми дон Луиджи делится прибылью, и телефонами пары копов, копающих под наркоторговую сеть и не откажущихся сделать карьеру, повязав и дона, и его купленных чиновников.