Шелли Крейн - Освобожденные

Темная улица. В кустах кто-то прячется. Я сразу понял, что это Маркус, но почувствовал замешательство Мэгги, потому что лица видно не было. Она не хотела в это верить. Она думала, что мы ошибались и что Маркус навсегда исчез из наших жизней – но это было не так.

Он встает полубоком, заметив, что по дороге мчится машина, нагибается и, как только она проезжает мимо, выскальзывает из кустов. Неподалеку стоит другая машина. Маркус обходит ее сзади. Опускается на асфальт, опершись на обтянутые перчатками ладони, переворачивается на спину. Потом вытаскивает из кармана складной нож, раскрывает его и, улыбаясь, как самый настоящий ублюдок, прокалывает топливопровод.

Маркус не перерезал его, нет. Он хотел, чтобы бензин вытек медленно и чтобы они узнали об этом не сразу.

Обернувшись, он смотрит, как над улицей занимается рассвет. Скоро Бекки и Ральф отправятся в путь. В его мыслях слышится решительность: он хочет погубить наши жизни, и это только начало.

Он собирался начать с Бекки, потом перейти к Вику, убивая наших друзей одного за другим и зная, что винить в этом мы будем себя. Затем он хотел взяться за Биша и Джен, потом за Джима… Я видел в мыслях у Маркуса пистолет: он представлял, как застигнет его врасплох. То было видение… видение Мэгги… Я с другого конца комнаты услышал, как Мэгги охнула.

Маркус низко надвигает капюшон на лицо и как ни в чем не бывало, присвистывая, идет вниз по улице. Словно он только что не попытался отнять жизнь у подруги Мэгги. Точно он не собирался погубить жизнь моей девочки.

Я вскипел. Прижал руки к бокам и еле удержался, чтобы не пойти и не достать этого эгоистичного…

Видение рассеялось, и Мэгги задрожала. Я оторвался от стены, осторожно взял любимую за руки и коснулся губами ее лица. Я еле сдержал отчаянный вздох; Мэгги выдохнула резко и громко, уткнувшись мне в шею. Затем ее взгляд метнулся к Бекки. Та пятилась с широко раскрытыми глазами.

Черт… нет, только не это, Бекки.

Я с неохотой отпустил любимую, но встал прямо за ее спиной. Мэгги подняла руки в успокаивающем жесте.

– Бекки, это по-прежнему я.

– Что. Ты. Сделал. С моей. Подругой?! – отрывисто и горячо выпалила Бекки.

Она кричала, глядя на меня. Глаза ее сверкали ненавистью. Мэгги развела руки в стороны, словно стараясь меня заградить. Умилительно, конечно, но выбрала она не лучшее время. Я понял, что это одно из тех мгновений, когда лучше держать рот на замке. Пусть лучше Мэгги введет ее в курс дела. Судя по всему, я теперь враг.

– Из-за тебя… я увидела… все это! – пробормотала Бекки и вдруг застыла на месте. – Я знала… знала! Я вчера что-то видела! Я же говорила! Воздух светился или что-то такое…

– Бекки, я могу все объяснить.

– Да уж, пожалуйста. Начни с того, как студентик сделал тебя такой чокнутой!

– Полегче, – встрял я, не успев даже подумать. – Она не чокнутая. Не называй ее так. Благодаря своему Дару она спасла тебе жизнь. Раз уж на то пошло, ты у нее в долгу. А теперь, будь добра, выслушай ее.

Мэгги откинулась, почти упала спиной мне на грудь. Я покосился на Ральфа. Тот, точно громом пораженный, пялился на Мэгги, будто у нее выросла вторая голова.

Проклятие… я так боялся, что с Мэгги случится именно это: ее старая и новая жизни столкнулись.

– Ну? – топнув, потребовала ответа Бекки. – Продолжай. – Она села на край кровати и скрестила руки на груди. – Уж постарайся.

Мэгги растерянно на меня посмотрела. Она не знала, с чего начать. Тогда, усевшись на кровать напротив Бекки, я усадил Мэгги к себе на колени. Я начал с самого начала – со дня нашего знакомства. Я рассказал все. Что я глава своего клана; что о нас не должны знать люди; что стал я главой клана только потому, что мой отец рассказал нашу историю отцу Мэгги; что здесь и сейчас я опять нарушаю правила клана. Но я бы делал это снова и снова, если такова цена за спокойствие Мэгги.

Я рассказал Бекки о запечатлении; о том, что Маркус сделал с Мэгги, о Калифорнии и о том, как к нам приехали; о том, что случилось в Лондоне. Я объяснил, что Мэгги ничего не говорила потому, что это запрещено, и сейчас мы нарушаем древние законы; попросил не сердиться. Я рассказал, что Мэгги стала предводителем нашего народа, поведал о том, каким редким чудотворным Даром она обладает. Именно ее Дар и помог спасти их с Ральфом.

Бекки сидела, неотрывно глядя на меня, пока я не закончил. Потом она посмотрела на Мэгги, и ее нижняя губа задрожала. Бекки встала, нацепила туфли и кивком позвала Ральфа за собой.

Черт.

Ральф поднялся с кровати, и они вместе с трудом прошаркали к выходу. Прежде чем закрыть за собой дверь, Бекки оглянулась, но не сказала ни слова. Я приготовился к волне гнева – ждал, что Мэгги будет злиться на меня за то, что несколько недель назад я вообще к ней прикоснулся.

Несколько недель. После всего, что мы пережили, они казались вечностью.

– Прости меня, Мэгги.

Мэгги покачала головой, и я вдруг понял, что она, видимо, никогда не сможет на меня сердиться. Слишком добра, чтобы меня винить.

Она улыбнулась и снова покачала головой. Вдруг ноздри ее затрепетали, губы сжались и по щекам потекли слезы. И только я сжал Мэгги в объятиях, а она приобняла меня одной рукой, как по двери что-то грохнуло.

Любимая ахнула, вскочила с моих коленей и распахнула ее. На шею Мэгги бросилась Бекки, и обе они сначала заплакали, а затем принялись смеяться, качаясь вперед-назад.

– Я хочу на тебя позлиться, – призналась Бекки, глядя на меня через плечо Мэгги. – И очень хочу тебя ненавидеть.

– Бекки, – воспротивилась Мэгги, отстраняясь, – не надо.

– Дай закончить. Я хочу тебя ненавидеть, но не могу… Потому что я никогда еще не видела, чтобы Мэгги так от кого-то тащилась. Но это ты виноват в том, что с ней стало (что бы это ни было), ты забрал у меня подругу, и я ужас как хочу тебя презирать.

– Он меня не забрал, Бекки. Я здесь.

– Ты здесь только потому, что пришлось. Иначе ты бы мне ничего не рассказала, так ведь?

– Нет, конечно. А ты бы мне поверила?

– Нет! – взвизгнула Бекки. – Я и сейчас-то тебе почти не верю.

– Ну ладно. Мы не просто так все это время тебя избегали. Но я и понятия не имела, что он будет за тобой охотиться… – Глаза Мэгги наполнились слезами. – Бекки, ты представить себе не можешь, как мне жаль.

– Могу, – уставившись в пол, вздохнула Бекки. – Мэгз, я все прекрасно понимаю. Не надо терзать себя за то, что какой-то психопат с комплексом Бога проколол нам топливную трубку. Лучше терзайся за то, что думала, будто сможешь это от меня утаить. – Они уставились друг на друга. – Ты должна была либо лгать мне каждый день, либо оставить в прошлом. Ты хотела потихоньку перестать со мной общаться, жить своей жизнью, а спустя пару лет перестать быть друзьями и считать, что разошлись наши пути? Так, по-твоему, расстаются лучшие друзья?