Владимир Васильев - Время инверсий

— До сих пор никто не сдюжил, — пожал плечами Юрий. — А Швед не выглядит лучше предшественников. Да, ему везет. Но, повторяю, я на везение не люблю полагаться, потому что рано или поздно оно обязательно закончится.

— Везение… Ты уверен, что Швед продержался на чистом везении? — с сомнением протянул Завулон. — Нет, дружище, тут не в одной прухе дело. У него либо мозги светлые, либо чутье феноменальное, либо и то, и другое вместе. Заметь, в ключевые моменты он принимает если не идеальное решение, то достаточно близкое к идеальному. Когда нужно — действует, когда нужно — выжидает.

— Если тебе удачно пророчат, можно и без чутья верные решения принимать. Что он такого сделал вообще? Я имею в виду — самостоятельно. Расследованием занялся с подсказки. В логово чужаков полез с подсказки. Из Киева убрался с подсказки. По-моему, ты его переоцениваешь, шеф.

— Не скажи. — Завулон многозначительно качнул головой. — Ему пророчит ребенок, которому еще и трех лет не исполнилось! Много ты из такого пророчества поймешь? А Швед — гляди-ка, понял. По крайней мере действовал вполне адекватно.

— Устами младенца обычно глаголет истина, — хохотнул Юрий. — В том смысле, что возраст пророка в общем-то не так уж и важен, главное, чтобы пророк умел разговаривать. А ребенок он или старик — какая разница? Пророк — всего лишь транслятор, орудие. Имеет значение само пророчество, а не личность пророка. Странно, что ты вообще заговорил о возрасте этой киевской девчушки. И кстати, надо бы на нее взглянуть, не находишь?

— Взглянем, обязательно взглянем. Я думаю, она не только пророчить, но и перекидываться умеет. Папаня-то у нее дуал, маг-оборотень.

— Это здоровый такой? Дима, по-моему? Фамилию не помню.

— Рублев, — подсказал Завулон.

— Точно! — Юрий всплеснул руками, чуть не перевернул пустую бутылку из-под пива, придержал ее, чтоб не упала, сквозь зубы ругнулся и продолжил: — Он же в Питере тогда тоже мелькал, да?

— Мелькал, конечно, — подтвердил Завулон. — Лайку особо выбирать было не из кого, сам понимаешь, а тут боевой маг-оборотень!

— Тогда чего? — вопросительно протянул Юрий. — Ждем, пока чужаки не попытаются спеленать Шведа?

— Ну да, как и планировали. Он где сейчас?

— Внизу. Тоже пиво небось хлебает.

— Как отдышится, надо его на поезд отправить. Скажешь Шагрону, пусть отвезет.

— Хорошо, скажу. И чтоб выспался, тоже скажу, организуют.

Завулон одобрительно кивнул.

— С этим все, — сказал он через несколько секунд. — Теперь о веселом. Совиная Голова опять летит к нам, через полчаса будет в Шереметьево.

Юрий на какое-то время задумался.

— Раз летит, а не порталом, — предположил он, — значит, вряд ли что-то архиважное. Скорее затеял очередную акцию и будет набирать исполнителей.

Завулон подумал-подумал и вызвал дежурного по внутренней связи:

— Дежурный!

— Да, шеф? — тотчас откликнулся кто-то молодой и рьяный.

— Узнайте там, не едут ли Светлые в Шереметьево-два кого-нибудь встречать?

— Момент, шеф!

— Доложишь сразу!

— Да, шеф!

Завулон отпустил кнопку селектора и недовольно проворчал:

— Вот же ж дуболомы жизнерадостные… Придушить их иногда хочется.

— Это возрастное, шеф, — ухмыльнулся Юрий.

— Ты-то хоть не попугайничай, — попросил Завулон с плохо скрываемым отвращением. — Но вообще задолбало меня все, разберемся с Киевом — на отдых махну. Сил моих больше нет! Куда-нибудь в Полинезию, на острова. Чтоб бунгало, пляж, море и никакой цивилизации! Или хотя бы с Колей на его Ахтубу!

Домечтать Завулону не дали. Тренькнул вызов внутренней связи, и все тот же жизнерадостный дуболом жизнерадостно доложил:

— Шеф! Гесер на своей «Волге» проезжает Химки, едет по Ленинградке из города в область. С ним Ольга и Семен.

— Понятно, — ответил Завулон и мрачно поглядел на заместителя.

— Таки встречают, — протянул тот. — Я тогда пошел.

— Иди, — вздохнул Завулон. — И Шведа отправьте там!

— Отправим, не переживай. Все, ушел.

Юрий встал и стремительно покинул кабинет.

Вечером Шведа, выжатого как лимон и несколько одуревшего от занятий, Шагрон отвез на вокзал и погрузил в «тройку». Швед настолько устал, что свалился на полку и уснул еще до того, как поезд тронулся. Его не тревожил никто: ни проводница (тихонько взяла со стола билет и ушла, прикрыв двери), ни пограничники (российские просто забрали миграционную карту, опять же со стола, а украинские даже не входили в купе). Только за пять минут до прибытия проводница рискнула легонько потрясти Шведа за плечо.

Швед тотчас вскинулся.

— А?

— Киев, — усмехнулась проводница. — Минут пять осталось. Туалеты открыты.

Последнее было очень кстати, чем Швед не замедлил воспользоваться, благо в вагонах СВ туалеты редко бывают заняты — людей-то немного. Заодно Швед умылся и почистил зубы.

В купе Швед не вернулся — все равно там ничего принадлежащего ему не осталось.

Поезд уже минуты две-три как прибыл. Едва Швед вывалился на перрон, сразу увидел Ефима и шофера Витю.

«Тройка» пришла на первый путь, поэтому Ефим с Витей стояли между стеной вокзала и поездом, практически напротив входа в центральный зал.

— Здорово, шеф, — поприветствовал Шведа Ефим. — С днем рождения!

Швед озадаченно сдвинул брови.

— А что, уже пятое? — удивился он.

— Ну да! — подтвердил Ефим. — Я первый, что ли, поздравляю? Неужели никто еще не звонил?

Швед озадаченно полез за мобильником.

«Непринятых звонков: 8», — прочел он.

«Ах да!» — вспомнил Швед.

После изнурительного обучения у Юрия Швед отключил у мобильника звонок и вибрацию.

— Мои поздравления, шеф, — протянул руку Витя. — Может, уже поедем?

— И правда, — вздохнул Швед, поручкавшись. — Поедемте.

Прошли сквозь вокзал. Витя особенного ничего не изобретал, припарковался прямо около «Дров». Загрузились, тронулись.

Уже через несколько минут Швед забеспокоился:

— А куда это мы? Не на площадь Победы разве?

— Нет, — с досадой ответил Ефим. — На площади сейчас не больно-то поживешь после вчерашнего. Еще один ремонт на мою голову, чтоб его!

Швед насторожился:

— Что-то было?

Слова Завулона он помнил, но не ожидал, что все так серьезно.

— Было, — подтвердил Ефим.

— Что?

— Погром. По всем квартирам шарахнуло. Короче, некоторое время жить там нельзя, хотя Ром-Паныч сказал — ничего фатального, все восстановимо.

Швед обернулся и глянул на сидящего позади Ефима:

— То есть и я, и вы уехали не зря?

— Очень не зря, — подтвердил Ефим. — Нас с Симоновым, кстати, Рублев наутро выгнал. Тоже правильно сделал, если разобраться…

— И куда мы сейчас?

— Увидишь. — Лицо Ефима сразу стало по-еврейски хитрым. — Но вообще — на Русановку.