Энн Райс - Дар волка

Тем временем Человек-волк быстро уходил в область легенд, а продажи футболок, кружек и прочей атрибутики, с ним связанной, росли как на дрожжах. В Сан-Франциско уже организовывали туры по местам, связанным с Человеком-волком, продавали костюмы.

Ройбен написал две обширные статьи по заказу Билли, сделав подробный анализ легенд о вервольфах на протяжении всей истории человечества, в том числе о красочных гравюрах с изображениями вервольфов, которые ему особенно понравились, а также творчестве свободных художников, на которое сложно было не натолкнуться, лишь выйдя в Интернет.

Каждую ночь Ройбен охотился в лесу вместе с Феликсом. Они забирались все дальше и дальше к северу, в округ Гумбольдт, охотясь на диких кабанов с их бритвенно острыми клыками, а однажды выследили могучую дикую кошку, куда больше той самки, с которой так легко справился Ройбен. Ройбен не любил охотиться на стадных животных, а также на одиночек, таких как олени и лоси, поскольку они не были убийцами по природе, однако Феликс напомнил ему, что эти животные часто гибнут сами, не менее болезненно и мучительно.

Маргон и Стюарт дважды присоединялись к ним. Стюарт оказался жадным и азартным охотником, жаждавшим обрести любой опыт, был готов охотиться хоть в волнах у утесов, если бы Маргон ему позволил. Но Маргон не позволил.

Еще до Дня благодарения Ройбен услышал разговор насчет частного аэропорта в Форт-Брэгг, которым пользовались остальные, чтобы летать в другие места и охотиться. Сгорал от любопытства, как и Стюарт. Стюарт целыми днями изучал легенды о вервольфах, мировую историю, историю эволюции, гражданское и уголовное право, анатомию человека, эндокринологию и археологию. Смотрел иностранные фильмы.

Почтенные джентльмены часто уходили в святая святых, как называли они потайное помещение в центре дома, чтобы заняться древними табличками, сортируя их. Совершенно очевидно было, что они не горят желанием перевозить их куда-то еще.

Феликс тратил большую часть времени на поддержание порядка в своей библиотеке и коллекции. Он часто читал на чердаке над главной спальней, в том самом месте, где Ройбен нашел маленькую книжку Тейяра де Шардена.

В ночь после Дня благодарения, когда родные Ройбена уехали, Лаура поехала на юг, чтобы провести пару дней в одиночестве в своем небольшом доме на краю Мьюирского леса. Ройбен умолял ее взять его с собой, но она настояла на том, что в эту поездку она должна отправиться одна. Она хотела сходить на кладбище, где были похоронены ее отец и сестра с ее детьми. Вернувшись, она сказала, что теперь знает, что ждет ее в будущем. Как и Ройбена.

Наконец почтенные джентльмены взяли «щенков» с собой на охоту. Они вылетели на самолете и прибыли в мексиканский город Хуарес, рядом с Эль Пасо, находящимся по ту сторону границы, в Техасе.

По словам Маргона, это должна была быть смешанная охота, так что им пришлось взять с собой одежду — футболки с капюшонами, просторные плащи, широкие штаны и мягкую обувь, все то, что могло адекватно вмещать их увеличивавшиеся тела.

Стюарт и Ройбен сгорали от нетерпения.

Но действительность оказалась ярче самых смелых мечтаний. Старый грузовой самолет, приземляющийся на тайной взлетной полосе, черные джипы, несущиеся сквозь кромешную тьму южной ночи, путешествие по крышам домов, когда они рассыпались, будто стая охотящихся львов, перескакивая с крыши на крышу, ведомые запахом женщин и девочек, которых держали пленницами в бараках в сексуальном рабстве, готовя их к нелегальной отправке в США под угрозой пыток и смерти.

Ройбен даже представить себе не мог такого кровопролития и бойни в этом низком бетонном здании. Они отрезали провода, закрыли все двери снаружи, а потом носились по коридорам, влажным, скользким, за убегающими, словно крысы, мерзкими бандитами, которые были не в силах скрыться от обрушившихся на них безжалостных зубастых противников.

Здание потрясал рык Морфенкиндер, вопли и рев умирающих бандитов и визг перепуганных женщин, сгрудившихся в грязном помещении и отгороженных от картин наказания тех, кто похитил и избивал их.

Наконец запах зла исчез. Морфенкиндер пировали в укромных уголках здания, пожирая останки. Женские крики начали стихать.

Пришло время скрыться, выпустив женщин на свободу, в кромешной темноте, так, чтобы они и не увидели, кто были их спасители. А непреклонные охотники исчезли, снова запрыгнув на крыши, с покрытыми кровью лапами и одеждой, с пахнущими кровью пастями, с желудками, наполненными самым вкусным мясом, какое только пробовал Ройбен.

Они спали, будто помет щенков, сгрудившись и лежа друг на друге в грузовом отсеке самолета. Пролетая над Тихим океаном, выбросили в воду окровавленную одежду, и вышли в холодную ветреную ночь в Мендосино в свежей, которую заготовили заранее к возвращению, с затуманенными глазами, сытые и умиротворенные, по крайней мере на вид. Молчали, пока ехали в Нидек Пойнт, под неумолимым калифорнийским дождем, хорошо им знакомым, поливавшим лобовое стекло машины.

— Вот это была охота! — сказал Стюарт, сонно пошатываясь и идя к задней двери. Запрокинул голову и издал волчий вой, эхом отразившийся от каменных стен дома. Остальные тихо рассмеялись.

— Через две недели ровно отправимся на охоту в джунгли Колумбии, — сказал Маргон.

Устало подымаясь по лестнице, Ройбен мечтал, как увидит ждущую его Лауру, но ее не было дома. Остался лишь запах ее духов в подушках и пуховом шарфе.

Спустя не один час он проснулся и с удивлением увидел голубое небо над Тихим океаном, просто чудо в это время года. И другое чудо, чудо воды, голубой, сверкающей и искрящейся в лучах солнца.

Быстро приняв душ и одевшись, он вышел прогуляться. Стоял погожий день над островерхой крышей дома, возвышающегося, будто могучая крепость, проплывали снежно-белые облака.

Казалось, это было целую жизнь назад, когда он пришел на эту самую террасу с Мерчент Нидек, глядя на этот дом, спрашивая его, дарует ли он ему глубину чувств и тьму, тех, в которых он так нуждался. Ты станешь минорной гаммой в моей жизни, сказал он дому тогда, и дом ответил ему, обещая такие откровения, о которых он и мечтать не мог.

Он прошелся по истертым водой и ветром плитам к яркому и свежему океану и оказался на старой полуразрушенной балюстраде, отделявшей террасу от утеса. Увидел узкую неверную тропу, ведущую вниз, к полоске пляжа, отполированным водой камням и плавнику.

Шум прибоя поглотил его. Он не чувствовал веса, и ветер легко подхватил бы его сейчас, захоти он прыгнуть, подняв руки к небу.

Справа от него возвышались покрытые темно-зеленым лесом утесы, прикрывавшие от океанского ветра лес секвой. К югу тянулся лес из кряжистых дубов и кипарисов, превращенных ветром в изломанные скульптуры.