Евгений Щепетнов - Грифон

Тащу Василису вдоль улицы и поднимаю руку — есть! Останавливается «Тойота» с шашечками и открывает нам дверь. Запрыгиваем на заднее сиденье.

— Куда едем, свет очей?

Ну что за пошлятина… кто эту колымагу озвучил псевдовосточными оборотами?

— Прямо. Едем… — и я автоматически называю адрес своего дома. Спохватываюсь, хочу остановить… и вдруг замолкаю. А почему и нет? Только не к себе домой, а… вот будет хохма-то! Вряд ли они ждут возле моего дома. Скорее всего поставили заслон возле дома Гриньковых, ну и ждут результатов от киллера. Как он на нас вышел? Обстукивали все гостиницы? Нет, слишком быстро. Гостиниц десятки, почему он пришел именно в наш номер, да еще и с пакетами еды из «Китайской кухни»? А все просто: Василиса упомянула, что ее телефон забит в памяти этого заведения, она постоянно заказывала еду на дом или в какие-то другие места. Интересно, почему она дома не пользовалась услугами домашнего повара? Да, может, просто нравилось заказывать из этой самой кухни. Я вот тоже всегда в детстве любил есть в столовой, хотя дома еда гораздо качественнее. Казалось вкуснее в забегаловке — дома же таких котлет нет!

В общем, какой-то умный человек рассудил так: сбежали, усталые, голодные. Где вечером будут искать еду, когда спрячутся? Где чаще всего заказывают? «Китайская кухня». Ну и все. Проследить за курьером, грохнуть его, забрать пакеты и войти в номер. И умереть от руки опера-профессионала! Без ложной скромности — а здорово я его приложил! Вот только если бы не мои возросшие способности… туго бы нам пришлось. Я бы попытался попереть на супостата с голыми руками, меня бы нормально грохнули, а следом и Василису.

За окном мелькали улицы, тихо сопел двигатель и прижавшаяся ко мне Василиса. В салоне было тепло, на продавленном заднем сиденье уютно и хорошо, так что не хотелось и вылезать из машины. Интересно, как отреагирует Машка на мое появление среди ночи, да еще с девчонкой, одетой в этот странный наряд. А может, не надо к Машке? Стоп! Вспомнил! Что сказал киллер? Что он искоренит и мою семью, и Машку? Нельзя к Машке. Точно туда попрутся разыскивать. Впрочем, они везде попрутся. Что я бы сделал в первую очередь, имея достаточное количество людских и финансовых ресурсов? При желании нас легко вычислить — вот рассудить, куда мы пойдем? Гостиницы. Ну да, их десятка два. И что? Фигня! Объехать все, имея десяток человек, — как нечего делать. Далее: я хитроумный опер, в гостиницу не пойду (а я, болван все-таки туда поперся). Куда мне идти? Например — в сауну. Там комнаты отдыха, можно просидеть до утра, а то и вызвать туда охрану. Сколько саун? Больше, чем гостиниц, но и они наперечет. Теперь возьмем вариант, что я болван. Что болван сделает? Притащится домой к девушке, домой к себе, к своей подруге, к деду с бабкой. Значит, там нужно поставить засаду. Поставили. Куда еще мы можем деться? На вокзал. Туда поставить людей. К кассам и выходам. И все! По большому счету больше деваться некуда. Если только я не умный опер. А что сделает умный опер? Он быстро рванет далеко-далеко, где его не найдут умные киллеры.

— Стой! — скомандовал я такси, и машина беспрекословно подчинилась. — Вези нас на стоянку такси, где тусуются хорошие, новые машины такси.

Такси беспрекословно развернулось, прямо через две сплошные линии, и я подумал о том, что хозяину такси, которое не соблюдает правила движения, может грозить лишение лицензии. Хорошо, что гаишников рядом не было, а то бы…

Сглазил. Ей-ей у меня какая-то способность притягивать неприятности. Только подумал, и тут же сзади замелькали красные огни, и противный голос разорвал ночную тишину:

— «Тойота» пять-четыре семь-девять! Прижаться вправо и остановиться!

— Дункопф! Пеннер! Булленшвайн! — начала яростно ругаться «Тойота» и, прижавшись к обочине, остановилась. Сзади, прямо ей в корму, остановился здоровенный «Форд» полиции, и оттуда вышел гаишник, держа наготове полосатую палку, выстреливающую порошок развоплощения. Машины боялись их как огня — одно движение, фраза, и душа автомобиля отправилась туда, откуда ее вызвали — то ли в рай, то ли в ад, то ли в чистилище.

— Тааак… — протянул гаишник. — Ты чего, старая, обнаглела? Ты чего творишь? Через двойную сплошную! Ты чего, у себя в Желтозадии? Страх потеряла? Будем искать. Сейчас я тебе выпишу штрафчик тысяч на двадцать, ну так, для порядку, чтобы другой раз соображала, и сделаю дырку в лицензии. Где она там у тебя лежит? В бардачке?

— Начальник, давай договоримся, а? — начала канючить «Тойота» противным голосом, — я тебе десять штук дам, и закроем тему? Ну, начальник, пожалей ветераншу!

— Да ты спятила? — понизил голос гаишник. — Я при пассажирах буду с тобой договариваться? Сбрендила совсем? Сейчас дырочку в лицензии проверчу, и поедешь себе на свалку!

— Сука ты, волк позорный, полицейская свинья! — неожиданно заявила «Тойота». — Я всегда вас ненавидела, легавые!

— Ух ты, как заговорила! — неприятно удивился гаишник и, сунув руку в бардачок, достал лицензию — желтую карточку размером с тетрадный лист. — Ага… вот в чем дело — у тебя тут живого места нет, ты рецидивистка! Ну что же — хватит хулиганить, получи!

Гаишник щелкнул прибором для пробивания дыр в лицензии, сделав дырку в последнем чистом квадратике сбоку, а потом засунул лицензию в таксометр. Машина пискнула и двигатель замолчал.

— Все, граждане, поездка закончена! Теперь она будет ездить только на эвакуаторе, и то до свалки! — радостно сообщил гаишник и, сопровождаемый матом «Тойоты», пошел к «Форду». Потом вернулся и со всего размаху врезал палкой по капоту:

— Еще слово, сучонка, и я тебя развоплощу!

— Да мне уже по… козел драный, волчара позорный!

Гаишник вздохнул, нажал кнопку, и палка выбросила облачко порошка. Короткая фраза — и машина замолчала, став куском железа без души. Можно было, конечно, включить ручное управление и ездить, но такая рухлядь на ручном управлении требовала невероятного умения — удержать эту груду железа на дороге стоило бы больших усилий. Нет, теперь ей прямая дорога на свалку.

— Вась, что будем делать? Другую ловить?

Подумав, я вздохнул и предложил:

— Давай мы сейчас с тобой хорошенько поедим — пакеты-то я захватил, а когда наши мозги омоются свежими волнами питательных веществ, просветлятся, станут мудрыми — примем решение. Пока что, кроме мысли о том, что у меня бурчит в животе, никаких мыслей нет.

Я распаковал пакеты и разложил на сиденье коробочки с содержимым из кафе. В воздухе сильно запахло чесноком, пряностями, и Василиса шумно сглотнула слюну.

— Вот-вот, и я о том же, — усмехнулся я, и мы приступили то ли к ужину, то ли к раннему завтраку — время-то уже было под утро.