Евгений Щепетнов - Грифон

— А как ты думаешь — что это за сущность?

— Не знаю, — честно признался я. — Никогда не сталкивался с таким делом. Боюсь даже предположить. Это как-то связано с тем случаем, когда я упал на артефакт. Помнишь, я тебе рассказывал? Ага — помнишь. Так вот — чернокнижники проводили какой-то свой обряд, очень серьезный, для которого убили несколько девушек. А может, и несколько десятков девушек — мы ведь нашли только десять трупов, а исчезают каждый год множество людей. Куда они деваются? Вот вопрос. И этот обряд по всем признакам был направлен на вызов кого-то из другого мира. Вначале я думал, что они вызывают духов, но… нет, не духов. А вот духи постоянно называют меня хозяином. И заметь — большинство духов, что мне служат, при жизни были нехорошими людьми. Совсем нехорошими. Убийцы, грабители, разбойники всех мастей. Кто может быть хозяином душ этих нехороших людей?

— Брррр… ты меня пугаешь! — поежилась Василиса и прижалась потеснее к моему голому боку. — Как вспомню твои руки — ты даже не представляешь, что это было! Помнишь, старый фильм про Фредди Крюгера? Вот что-то подобное, только страшнее. Фредди карикатурный какой-то злодей, а ты двигался как тигр — мгновенно, так, что было видно только мелькающую тень. Честно говоря, я тогда больше испугалась тебя, чем этих бандитов. Чуть не описалась со страху!

Мы помолчали, глядя в потолок, а потом Василиса нерешительно спросила:

— Скажи, а сколько могут стоить эти монеты? Ну, если в долларах?

— Милая, я не знаю. Если даже по тысяче долларов каждая, то их на полтора с лишним миллиона баксов. В общем-то, мы можем несколько лет безбедно жить, не думая о том, как бы нам заработать на жизнь. А кроме того — это шанс попробовать добиться справедливости. Все чиновники любят деньги, и если подмазать кое-кого как надо — можно добиться хорошего результата. Можно нанять дорогих адвокатов, они найдут выходы на верха власти, а там… там мы уже поборемся. Знаешь, за то недолгое время, что работал в полиции, я узнал многое о нашей Системе. Она не меняется уже сотню лет и, наверное, не изменится никогда. Работа адвоката заключается не в том, чтобы, пользуясь своим умом и знанием закона, вытащить клиента в суде, уберечь его от отсидки своими юридическими закавыками, нет. Ну — почти нет, если быть точным. Главное — знать, кому и сколько дать, и добиться того, чтобы от тебя взяли.

— Я знаю, — усмехнулась Василиса. — Отец постоянно общался с дорогими адвокатами — без этого ни один бизнесмен не может. Постоянно какие-то переговоры, улаживания, утрясания — отец не афишировал свои дела, но какая-то информация все равно просачивалась. Я же не слепая и не глухая. Но вообще, я тебе скажу — для серьезных адвокатов полтора ляма — это ничто. Ну, так как ты решил продавать монеты?

— Знаешь, как поступим… завтра купим ноутбук с предустановленным Интернетом и посмотрим, что стоят эти монетки. Примерную цену, чтобы не быть лохами. Там же и поищем — кому и как продать эти штуки. Спешить нам некуда, делать все равно нечего — будем заниматься.

Через полчаса мы уже спали. Всю ночь я метался, так и не сумев как следует отдохнуть. Мне снились какие-то странные сны — то я летал где-то в черной, безбрежной пустоте, то парил над Землей, как орел, и высматривал внизу добычу, бросаясь вниз, будто коршун. Вот только вместо птичьих лап у меня почему-то были лапы, как у льва или собаки… А на спине у меня сидела обнаженная Василиса и заливисто смеялась.

Во сне у жены были длинные, огненные волосы, которые развевались на ветру, и я чувствовал своей спиной гладкую кожу ее бедер и крепость рук, вцепившихся мне в гриву…

— Вот этот, да. У него есть выход в Сеть?

— Да, доступ на год из любой точки страны. За рубеж выедете — там отдельный тариф по международным расценкам. Батарея на неделю, так что хоть в горы ходите, хоть по городу — будет работать. Заряжается всего за два часа на сто процентов. И весит всего двести граммов. Очень компактный. Берете? В кассу у входа, пожалуйста.

Дежурная продавщица, в милых беленьких шортах, подчеркивающих красоту ее смуглых ног (Василиса сердито пихнула меня в бок, проследив за взглядом), оформила нам ноут, и скоро мы шагали к приморскому кафе счастливыми обладателями бука фирмы «Симарс». Не самая последняя и не самая дорогая модель, но нам хватит. Главное — есть Сеть и батареи хорошие, надолго хватает.

Устроившись за столиком кафешки, мы сделали заказ и, попивая холодный сок с солеными фисташками (утро, а уже жарко! И есть не особо хотелось…), начали свое путешествие в Сети.

Виртуальный экран я сделал не очень большого размера, чтобы поменьше людей совали нос в то, что я рассматриваю. Впрочем, заглянуть можно, только если стоять прямо за мной, а сбоку, чуть под углом, изображение теряется.

Выдвинув виртуальную клавиатуру, я набрал в поисковике год монеты (я взял штук пять, на всякий случай — остальное спрятал под кровать и замаскировал бельем). Через долю секунды скоростной Интернет выдал мне кучу всяческих сайтов. Покопавшись, я нашел то, что собирался найти, и… обалдел. Только одна-единственная монета, та самая, екатерининская, стоила около ста тысяч долларов.

Оправившись от первого впечатления, я посмотрел на столь же ошеломленную Василису и тихо сказал:

— Похоже, что мы разбогатели, а? Милая, если нас не грохнут — мы будет обладать состоянием примерно… даже боюсь подумать. Боюсь подумать!

— Подожди — нам еще их нужно продать, не забывай, — резонно заметила подруга, охладив мой пыл.

Впрочем, надо сказать, я не особенно-то и возбудился. Да — ценные вещи. Да — хорошие деньги. Но получить те деньги, что обозначены в ценниках на аукционах, мы не можем. Я отдавал себе отчет в том, что хорошо, если половину настоящей цены дадут, если продавать просто так, с рук.

Пошарив по Сети еще минут десять, определил, где искать местных нумизматов. Оказывается, они уже лет сорок собирались в одном и том же месте на некой Художественной площади. По субботам и воскресеньям. Сегодня была именно суббота, половина десятого утра.

Мы вызвали такси к кафе и уже минут через двадцать подъезжали к площади.

Еще не выйдя из машины, я заметил некое скопление народа на скамейках в скверике. Там было человек двадцать людей, прохаживающихся между скамейками и рассматривающих какие-то альбомы. По виду этих людей никогда бы не сказал, что они коллекционеры — здесь присутствовали «всякой твари по паре» — и пожилые, седые, как пена моря, мужчины, и молодые парни, шныряющие между маститыми коллекционерами и с почтением заглядывающие им в рот.

Теперь надо было определить — к кому обратиться? Ну, наверное, к самым старым — если уж они до самой старости сумели пронести пыл коллекционера, то за ценой, вероятно, не постоят. Выбрав одного — в белой рубашке с отложным воротником и серых слаксах, седого, благообразного, похожего на старого бухгалтера, мы подошли к нему и тихо спросили: