Вадим Панов - Ребус Галла

— Старт!

Игроки разразились воплями. Некоторые — радостными, остальные — разочарованными. Букмекеры зашуршали купюрами. Маги принялись готовиться к следующему заезду. Официанты тащили подносы с выпивкой.

Брат Ляпсус вздохнул и посмотрел на Мурция:

— Три недели.

— Два дня, — покачал головой конец.

— Не смешно.

— Мы оба понимаем, что я иду тебе навстречу.

— Раньше ты давал мне месяц.

— На этот раз ты проиграл слишком много.

— Я всегда возвращаю долги.

— В таком случае ты справишься.

— Две недели.

— Два дня.

— Не выкручивай мне руки.

— Ты еще не знаешь, что я могу с тобой сделать.

— И что же? — полюбопытствовал Ляпсус. — Пришлешь ко мне каких-нибудь… гм… здоровячков?

Окажись на месте проигравшегося врача какой-нибудь чел, Мурций поступил бы именно так. Однако эрлийцы являлись подданными князя Темного Двора и находились в полной безопасности за широкой спиной навов. Отправка к Ляпсусу вышибал закончилась бы одним возможным способом: Мурция навестили бы гарки и, подарив на память головы «здоровячков», осведомились бы о причинах недружественного шага в отношении интеллигентного врача. Рассказывать же им о том, что Ляпсус чертовски много задолжал, не имело смысла: подобные мелочи гарок не интересовали.

— Я расскажу всем, что тебе нельзя верить, — улыбнулся конец. — И Тотализатор навсегда закроет для тебя двери. У тебя не примут ни одной ставки. — Мурций допил коктейль и поднялся. — Четыре дня, Ляпсус, это максимум, что я могу. А теперь извини, мне пора в «Тиградком». Сегодня у меня большое интервью с Каримом Томба.

— Короче, я убедился, что клиент не дышит, и ушел порталом, — закончил Муба. — Хотел бы я посмотреть на физиономии охранников, прибежавших на сигнал тревоги!

Слушатели рассмеялись.

— Вот так и рождаются легенды, — заметил Кортес.

— Их и без нас полно, — махнул правой верхней рукой Фет, руководитель московской общины хванов. — Одной больше, одной меньше… Тем более в нашем деле легенды и вовсе рождаются на пустом месте.

— Это точно.

Хваны занимались убийствами на заказ и Кортеса, который в свое время выполнял «деликатные» поручения для имперской военной разведки, считали коллегой. Высокопрофессиональным коллегой, несмотря на то что наемник никогда не работал по этой специальности в Тайном Городе.

— Пойду посмотрю, как там мои лошадки, — улыбнулся Муба. — Не скучайте.

Когда Кортес только подошел к четырехруким, их было шестеро. Однако за последние пять минут они начали находить «важные» дела и растворялись в толпе.

«Фет хочет со мной поговорить».

Наемник не ошибся.

— Еще по стаканчику? — любезно предложил четырехрукий.

— Твои ребята взяли отпуска?

— Почему ты так решил?

— Сегодня здесь шестеро хванов, включая тебя. Вчера в «Ящеррице» я видел еще семерых. А из разговоров с вами вчера и сегодня понял, что в городе собралось не меньше тридцати.

Великие Дома не мешали четырехруким заниматься бизнесом, однако настаивали, чтобы те действовали за пределами Тайного Города. Убивать в Москве не возбранялось, но не в промышленных количествах, а потому в Тайном Городе редко собиралось одновременно больше десятка хванов.

— Ты наблюдательный.

— Не жалуюсь.

Фет залпом выпил полстакана коньяка и негромко произнес:

— Ходят странные слухи, вот ребята и подтягиваются.

— Что за слухи?

— Как раз хотел поговорить о них с тобой.

— Не уверен, что смогу сказать даже то, что знаю, — откровенно заявил Кортес.

— Прекрасно понимаю, но все-таки попробую… — Хван выдержал короткую паузу. — Мы слышали, что кто-то вывел из строя Дегунинский Оракул.

Это случилось давно, еще в августе, и если хваны, которые умели держать нос по ветру, пронюхали об этом только сейчас, можно было сказать, что Великим Домам удалось сохранить летнюю операцию в секрете.

— Я слышал об этом краем уха.

— А несколько недель назад заварилась странная буза, в которой принимали участие и навы, и чуды, и люды.

— Между ними регулярно происходят стычки.

— Мои ребята сложили два и два и решили, что назревает что-то серьезное.

Хваны были единственной семьей, которая жила за пределами Тайного Города, на Алтае. И если бы не их выдающиеся боевые навыки, их называли бы не иначе, как провинциалами. Каковыми они, собственно, и являлись. Делать выводы на основе непроверенных слухов? Кортес едва не рассмеялся.

— Вы решили, что назревает война Великих Домов?

— Ну…

— И решили подзаработать.

— Они решили, — дал назад Фет. — Ребята, в смысле. Я им говорю: бизнес страдает, а они: вот-вот что-нибудь начнется.

«Провинциалы!»

Наемник дружески потрепал хвана по плечу.

— Фет, насколько я знаю, к войне никто не готовится.

Учитывая, что Кортес носил на плече метку Темного Двора и считался другом Сантьяги, такое заявление весило очень много. Тем не менее четырехрукий решил переспросить:

— Точно?

— Насколько знаю я. А ты знаешь обо мне две вещи. Первая: я знаю много. Вторая: я тебе не вру. Выводы делай сам.

— Проблемы?

— Никаких!

Ляпсус ответил столь уверенно, что будь Яна чуть наивнее, в смысле будь в ней хоть капля наивности, она бы обязательно поверила эрлийцу.

— Мне показалось, беседа с Мурцием тебя не повеселила.

— Ты хотела поговорить об этом?

Яна поняла, что продолжать не следует. И помощь предлагать тоже. Во всяком случае, не сейчас.

— Я не беру в долг, чтобы расплатиться с букмекерами. — Эрлиец прекрасно понял, о чем подумала девушка. — Это порочный круг. Я не игроман, просто мне нечасто везет.

— Извини, что спросила.

— Если это все… — Врач сделал вид, что готов уйти.

— На самом деле мне нужна консультация.

— Запишись на прием.

— Не профессиональная — научная.

Ляпсус помолчал, обдумывая слова Яны, но решил не отказывать — как ни крути, а дружбой с наемниками он дорожил.

— Что ты хочешь знать?

— Страх.

— Страх?

— Да.

Эрлиец рассмеялся:

— Что именно ты о нем не знаешь?

— Хороший вопрос. — Девушка поддержала шутку. — Мне интересен он сам. В чистом, так сказать, в незамутненном виде.

— Вообще-то, я хирург, а не мозгоправ.

— То есть ты прогуливал непрофильные лекции?

— Нет, я учился хорошо, — не стал скрывать Ляпсус.

— В таком случае объясни, существуют ли иные механизмы, чтобы вызвать у жертвы страх, нежели те, что используются в заклинании «шкура гоблина».

— Прямое воздействие на мозг с помощью гипноза или «заговора Слуа», — тут же ответил эрлиец.

— Суть та же самая.

— Гм… пожалуй. — Врач задумался.

— А меня интересует нечто принципиально иное.

— Почему спрашиваешь?

— Мне интересно, — улыбнулась Яна и пригубила коктейль. — Возможно, напишу статью.