Евгений Прядеев - Искра Бога [СИ]

Блин, вот умеет Эдик двумя словами всё настроение испортить. Естественно, что я ничего не забыл, но и впадать в депрессию считал абсолютно неправильным. Не знаю, как другие, а я, например, в состоянии уныния боец плохонький. Чтобы проблемы решать, нужно быть в тонусе, иначе не будет ровным счетом никакого толку.

— Я полночи объяснялся, как мог погибнуть целый экипаж наружки, а ты спектакли устраиваешь, — продолжал кипятиться полковник, по-моему, забыв, где мы находимся и что его слова могут услышать посторонние. — Это люди, Андрей, люди! Еще вчера они были живыми, у них были планы, мечты, их любили и ненавидели! А ты сидишь всю ночь в отделе и расслабляешься! Самому заняться нечем, так ты еще меня дергаешь по пустякам?

— Ну ладно тебе, — как можно примирительнее ответил я другу. — Говорю же, просто хотел сделать всё правильно. Мне и в голову не могло прийти, что участковый меня в ОВД потащит и потом здесь всю ночь промаринует. А кстати, почему по наружке объяснялся ты, а не Мерзкий? Он мне сказал, что это была полностью его операция.

— Молод он ещё, потому что, — уже тише забурчал Эдик, не заметив, как ловко я перевёл тему. — Кто начальник, с того и спрос. Санкцию на использование наружки, кто, по-твоему, давал? А дальше вообще дурдом начался. Те, кто не в курсе, чем занимается мой отдел, почему-то очень сильно этим вопросом заинтересовались. А те, кто в курсе, пришли в ужас, полагая, что приближается, как минимум, зомби-апокалипсис… И всем нужно что-то объяснить, всех успокоить. Один придурок в звании адмирала вообще объяснительную с меня требовал.

— Однако, — присвистнул я, постепенно понимая, как лихо всё закрутилось. Эдик возглавлял специальный отдел госбезопасности, который вроде бы существовал, но реально никогда и никому не подчинялся. При этом почти все руководители ведомства считали, что имеют к этому подразделению непосредственное отношение.

Я однажды пытался разобраться, какое место полковник Седых занимает в системе охраны государства, но очень быстро понял, что сам ничего не пойму, а правду мне никто не расскажет.

Отдел Эдика по меркам структуры был не таким уж большим подразделением, вернее будет сказать, совсем крохотным, однако занимал целое здание на набережной недалеко от Арбата. Многие облизывались на такое лакомое помещение, но быстро получали по зубам, и продолжали облизываться уже втихаря.

Подчинённые Эдика получали зарплату согласно штатному расписанию, однако на Лубянке видели максимум трёх-четырёх человек и периодически считали, что остальные просто не существуют. Кроме того, Эдик был начальником отдела ещё при последнем генсеке Советского Союза, и всем руководителям государства его представляли лично.

Если честно, мне было бы очень интересно посмотреть на их лица, когда им сообщали, что помимо обычных граждан, в государстве живут ещё самые разнообразные существа, внешне похожие на людей, но внутренне совсем другие.

Самый интересный вопрос, который был непонятен, например, лично мне, а кто такой, собственно, сам Эдик. Одно только то обстоятельство, что он служит в госбезопасности уже неизвестно сколько лет, на мой взгляд, должно было вызывать у уважаемых людей жгучее любопытство. Однако, как мне кажется, никто этот вопрос до сих пор не задал, причём не потому, что неинтересно, а просто потому, что страшновато.

Сейчас же всесильный начальник специального отдела стоял передо мной донельзя уставший и жаловался на претензии от каких-то генералов. О времена о нравы! То ли бардак в стране, то ли Эдик всё-таки стареть начал…

Мысль была настолько неожиданной, что я даже не сдержался и фыркнул. Эдик посмотрел на меня таким взглядом, как будто увидел умалишенного.

— Андрей, я тебе поражаюсь, честное слово! — вздохнул он. — Садись в машину, поехали домой. Разговаривать с тобой все равно бесполезно.

До дома было недалеко, и, к моему удивлению, Эдик внезапно решил поменять свои планы и подняться вместе со мной в квартиру.

— Надо чуть-чуть передохнуть, — объяснил мой друг своё решение. — Чайку попью, Светлану успокою…

Если честно, то я сразу же начал подозревать какую-нибудь очередную каверзу. Эдик решил попить чайку и успокоить мою девушку, которая волнуется? Мир сошёл с ума? Или может быть это какой-то другой, параллельный мир? Впрочем, деваться некуда, не выгонять же его теперь? Пусть уж лучше он у меня в квартире тараканов разгоняет.

Дома меня встречали, как героя. Хорошо, что Алиска была в школе и не видела всего этого пафосного действа под названием «Богатыри возвращаются с войны!»

Плачущая Светка уткнулась мне в грудь и всхлипывала от счастья и облегчения. Мирон с серьезной рожей стоял рядом и повторял, как заведённый: «Всё хорошо, что хорошо кончается». Смущенно улыбающийся Эдик молчал и глубокомысленно вздыхал в перерывах. Не хватало только трущегося об колени кота или собаки.

— Ну вы даёте, — только и смог сказать я, наверняка покрасневший от смущения.

— Дурак, — опять всхлипнула Светка. — Я всю ночь не спала, переживала…

— Может быть хотя бы в душ пустите узника, освобождённого из неволи? — с трудом смог вымолвить я, честно говоря, растроганный столь тёплым приёмом. Мне казалось, что не произошло ровным счетом ничего выдающегося, по крайней мере, такого, что заслуживало бы парада в мою честь, но всё равно, было очень и очень приятно.

Наверное, именно по этой причине я и мылся гораздо дольше обычного. Надо было немного успокоиться и привести эмоции в порядок. Всю свою жизнь я о ком-то заботился и за кого-то переживал, но, когда получил в ответ такие же эмоции, оказался не совсем готов к этому.

Правда, когда я вышел из ванной, оказалось, что момент триумфа пройден, а в мире всё как обычно. Эдик с Мироном пили чай, Света хлопотала у плиты, а перед столом крутился домовой по имени Степан.

— Я, между прочим, всё видел, — сообщил он мне с довольной улыбкой, подтягивая явно великоватые ему шорты. — Ты так ловко этих громил раскидал! Они-то сначала подумали, что ты просто толстый увалень, а ты их так!!! Раз! Раз!

— Сам ты увалень, — беззлобно отозвался я, улыбаясь. — У меня просто конституция такая.

Выглядел сегодня домовой, что называется, по-домашнему. Помимо явно спёртых где-то шорт ярко-малинового цвета, на нём была подаренная когда-то мной пограничная тельняшка и бейсболка с логотипом футбольного клуба «Динамо». Единственной неизменной вещью в гардеробе Степана были растоптанные кеды, которые домовой со своих лохматых лап не снимал в любую погоду.

— Он уже десятый раз повествует о твоих подвигах, — чмокнула меня в щеку Света. — Ты голодный? Я котлеты разогрела…

— Куда ему котлеты, и так пузо висит, — втиснулся между нами домовой. — Лучше мне парочку.