Макс Фрай - Зеленый. Том 3 [litres]

– А почему приехать должны вы оба? – опешила Ханна-Лора. – Ты тут при чём?

Закономерный вопрос. Эдо не то что заранее заготовил эффектный ответ, просто сам очень ясно сейчас понимал, почему это его касается, но хоть убей, не мог сформулировать, а на старом жреческом оказалось легко: «Тэре Ахорум шао», – и точка. Дескать, есть на свете такая интересная штука, Большая Судьба. Ханна-Лора не маленькая, что из этого следует, сообразит сама.

Сообразила. Сказала:

– Если Юстасу точно не нужен врач, вари ещё кофе. Буду на Маяке через десять минут.

– Ты Ханне-Лоре звонил? – спросил Юстас.

Эдо кивнул. И сказал, поскольку догадывался, что сейчас больше всего волнует Юстаса:

– С Эвой нормально всё будет. Если вдруг даже в квартире Кары Проход закрылся, я сам её на Маяк приведу. Она когда собиралась вернуться?

– Сегодня же вечером. Поэтому, собственно, с утра подорвалась, чтобы кучу всего успеть.

– Вообще отлично. Поговорим сейчас с Ханной-Лорой, и пойду на Другую Сторону. Телефон Эвы знаю. Мы знакомы давным-давно.

– Да, я в курсе, – Юстас выдал бледную тень улыбки. – Мы же с ней из-за вас в Элливаль весной ездили. Ну, то есть, из-за вашего мёртвого друга. Он – охренеть какой.

– Спасибо, – ответил Эдо голосом Сайруса. – Я – дааа. Не то слово, любовь моей жизни. Шикарный парень вообще.

Они так смеялись, что оконные стёкла звенели. Уронили на пол пустую чашку, ещё и столкнулись лбами, одновременно бросившись её поднимать. Короче, Сайрус разрядил обстановку. И Юстас от смеха – так часто бывает – резко поздоровел.

Ханна-Лора пришла не через десять минут, а через все двадцать, зато с горячими круассанами. Эдо машинально взял сразу два, причём не потому что голодный, а типа себе и Сайрусу – так проникся прогрессивной идеей, будто расстояние ерунда. Осознав это, не рассмеялся только потому, что к тому моменту выдохся. Но слопал оба, один за другим, молниеносно, пока разливал кофе по чашкам. Без завтрака всё-таки трудно прожить.

– Ты точно в порядке? – недоверчиво спросила Ханна-Лора Юстаса. – Фантастика. Ты же Другую Сторону и раньше не выносил. А уж теперь-то! Как вообще жив остался?

Тот развёл руками, почти виновато. Дескать, не помер, обманул твои ожидания, извини.

– Я его исцелил мистическим способом, – без тени улыбки сообщил Ханне-Лоре Эдо. – Методом чудотворного наложения мёртвого элливальского жреца.

– Это ты отлично придумал, – так же серьёзно ответила Ханна-Лора. – Новое слово в медицине сказал. До тебя никто не догадался делать пострадавшим от Другой Стороны компрессы из элливальских мертвецов.

– Может и догадались, – возразил Эдо голосом Сайруса. – Да кто бы им дал.

Ханна-Лора нахмурилась, но тут же улыбнулась, кивнула:

– И то. Ты лучше скажи, зачем я тебе понадобилась? Что ты хотел узнать?

– Узнать? – удивился Эдо. – Да вроде бы ничего. У меня не вопросы, а просьба. Если у нас на Другой Стороне Проходы закрылись, это трындец как плохо. Я сейчас туда пойду, посмотрю, что можно сделать, но совсем не уверен, что у меня получится. Открывать Проходы меня не учили. Вообще ничего похожего не припомню. Но ты-то точно умеешь их открывать!

– С чего ты решил?

– Понятия не имею, – честно признался он. – Но совершенно уверен. На деньги поспорил бы, да спорить не с кем, где я найду таких дураков. Это знание, понимаешь, как бы разлито в воздухе. И я его просто оттуда взял.

– Всё, приехали, – вздохнула Ханна-Лора. – Здравствуй, дорогая северная традиция. Давно не виделись. Узнаю неподражаемый стиль.

– Ну, я правда не совсем зря на Чёрный Север смотался, – согласился Эдо. – Можно сказать, окупил бензин. Но важно сейчас не это. Проходы! Они не должны быть закрыты, что бы там, на Другой Стороне, ни случилось. Проходы в Граничных городах – дыхание мира. А мир у нас общий, один.

Сам себя слушал как бы со стороны, удивляясь: откуда я это знаю? Что, тоже от Киры? Она меня так туго набила сокровенными тайнами, как мясник набивает бирвурст [29] Бирвурст ( нем. Bierwurst – букв. «пивная колбаса») – немецкая варёная колбаса, обычно подаваемая к пиву. Обычно набивается в натуральную оболочку из свиного мочевого пузыря, поэтому имеет небольшой размер и сферическую форму. ? Удивление было не совсем настоящее, скорее дань старой привычке считать одни вещи возможными, а другие не очень, уступка скептическому уму, который явно дышал на ладан, доживал свои последние дни. Для умирающего ничего не жалко, лишь бы ему полегчало. Хочешь удивиться? Ну, удивись.

– Эту точку зрения я не разделяю, – фыркнула Ханна-Лора. И улыбнувшись так тепло, как обычно не улыбаются в споре, добавила: – Между прочим, именно с вопроса о единстве якобы общего мира и начался раскол в нашей традиции. Давным-давно, задолго до наступления эпохи Хаоса. И вдруг всё по новой! Смешно.

– Только я не выйду из храма, хлопнув дверью, и не уеду на Чёрный Север, – в тон ей ответил Эдо. – Потому что мы, во-первых, на Маяке, а не в храме. Я сейчас вообще тут живу! А во-вторых, северяне меня на порог не пустят. Они, понимаешь, считают, что моё место тут. И на нашей Другой Стороне. Да везде понемножку. Лишь бы подальше от их винных погребов. Хочешь, кстати, попробовать, какое вино там считается неудачным? У нас ещё, вроде, осталось… буквально на дне.

– Очень хочу, – вздохнула она. – Но у меня разгар рабочего дня!

– Зато я на больничном, – оживился Юстас. И в ответ на возмущённый взгляд Ханны-Лоры напомнил: – Я же отравился на Другой Стороне.

В итоге, Эдо налил вина им обоим. И буквально на палец, чтобы снова ощутить счастливый вкус тёплой морозной осенней ночи в Хай-Нехае, себе. Сказал Ханне-Лоре:

– Я, знаешь, тот ещё теоретик. Спорить о мироустройстве совсем не готов. Могу согласиться, что мир ни фига не един, мне не жалко, а миру сто пудов всё равно, что мы тут о нём говорим. Но дыхание есть дыхание. Если Проходы закрылись, и мир начнёт задыхаться, мы здесь это тоже почувствуем. Пожалуйста, помоги.

– Пока я чувствую исключительно облегчение, – неохотно ответила Ханна-Лора. – Ещё не знаю, что стряслось на нашей Другой Стороне, но я больше не ощущаю их панический страх и унылую злую покорность, которые отравляли нам атмосферу…

– А разве они отравляли? – хором спросили Эдо и Юстас.

Ханна-Лора пожала плечами:

– Если вы ничего такого не чувствовали, значит для вас – нет. А для меня – да. Я чувствительная. Ничего не могу игнорировать, даже самый слабый сигнал. Скажу больше, я даже к тамошним духам-хранителям ходила, хотела их попросить, чтобы хоть половину Проходов закрыли. Потому что чем дальше, тем хуже. Когда все начнут чувствовать, как у нас испортилась амосфера, поздно будет уже исправлять. Они меня, конечно, послали подальше, предварительно напоив; ладно, имеют право. Иного исхода переговоров наивно было с моей стороны ожидать. Но слушайте, вот просто поверьте мне на слово, передать не могу, как у нас сегодня с утра хорошо! Я подумала, на Другой Стороне жизнь наладилась. Может, духи-хранители наконец психанули и заколдовали всё население, или Бездна вернулась, ну мало ли. Иногда случаются чудеса. Ждала Кару с хорошими новостями, а у них, значит, просто Проходы закрылись. Ладно, за наших можно не волноваться, кому надо, придут на свет Маяка…