Роман Пастырь - Повелитель разума

— Отойдём? — сказал Шон.

— Отойдём, — согласился я.

Он полыхнул настороженностью и опаской, но развернулся и пошёл… куда-то. Я отправился следом.

***

Соня чувствовала смятение и жалость. Она смотрела на Курта, как он пошёл за троицей парней и думала, что этот новенький как чистое пятно на грязной одежде. Или не чистый, а грязный, но слепленный из другого вида грязи, не такой, как остальные пятна.

«Этот парень улыбается когда-нибудь?» — подумала Соня.

Она за ним наблюдала третий день и не могла вспомнить, чтобы он улыбался хоть раз. Соня сомневалась, что увидит его ещё. Справедливости ради стоит заметить, что она также сомневалась в первый день, во второй, а потом в понедельник, когда он пропал.

Ноги чувствовали… комфорт. Соня потратила весь учебный день, чтобы подобрать это слово. Непривычный комфорт. Тот вид комфорта, который приходит на смену дискомфорту. Пальцы не жало. Они распрямились, и это было настолько непривычно, что граничило с болью.

И в этом был виноват Курт. Парень, который обещал ей ноги сломать, если она расскажет о нем. Парень, который подарил ей кроссовки. Парень, который не улыбался и, кажется, никого не боялся. Он шёл с троицей так, будто не они его вели, а он их. Те это чувствовали, но не понимали. Злились сами на себя и молча шли.

Соня хотела бы помочь, но не знала как. Поэтому она пожелала Курту удачи, достала блокнот и записала туда все замеченные странности.

***

Меня сопроводили за территорию школы и подвели к дороге, где ждала машина.

— Садись, — скомандовал Шон.

В этот момент он пытался выглядеть и звучать как настоящий гангстер. Расправил плечи, напрягся весь, раскраснелся и глаза вытаращил. В машине уже ждал водитель. Мужчина лет сорока, который не обратил на нас внимания. Троица окружала меня, Джейкоб достал нож. У Шона тоже мелькала мысль достать оружие, но он не стал, подумал, что это слишком.

Пока играли в гляделки, к нам подошёл новый участник.

Кажется, я не видел его в школе, но сейчас был точно уверен, что он пришёл оттуда. Да и как не быть уверенным, если это подросток, с рюкзаком за спиной, в очках, лет шестнадцати, мой ровесник. На главу преступной группировки не тянет. На того, кто способен держать в узде трёх агрессивных подростков, — тоже.

Но стоило увидеть, как Шон, Адам и Джейкоб рефлекторно опустили глаза при его приближении и завиляли хвостами, будто дворовые псины, как всё встало на свои места. В Низинах хлипкому парню гораздо проще словить триггер, чем тому же физически развитому Шону.

— Садись в машину, — сказал этот тип и сам полез на переднее сиденье.

В тот же момент меня захватила волна эмоций. Желание подчиниться, нежелание сопротивляться, азарт, страх и десяток других чувств, образующий коктейль под названием «А почему бы и не сесть к этим ребятам в машину?».

Я сел. Справа примостился Шон, слева — Джейкоб. Адам остался снаружи. Машина тронулась и двинулась куда-то вглубь Низин. Я недостаточно хорошо знал район, чтобы определить, куда именно. Понял, что едем ближе к центру, а значит, ближе к самой запущенной части.

Не уверен, что где-то существовало нормальное описание, что представляют собой Низины. Более того, я не уверен, что местные жители сами до конца понимают, где живут. Это не маленький квартал, это огромный район, который занимает большую площадь относительно всего города, самую низкую его часть. Здесь хватает своих перепадов высот, но даже заберись в самую высокую точку, всё равно окажешься ниже остальной части города. Это порождает несколько важных моментов. Первый — где бы ты ни находился в Низинах, если задерешь голову, то увидишь места получше. Второй — жители других районов не замечают Низиты. Это особенность ландшафта, которую я подметил, когда готовился отправиться в это место.

Здесь есть типовая, шаблонная застройка домами пятиэтажками. Есть частные дома, как новые, так и убого старые. Есть пара заводов, выход к заливу, а оттуда к морю. Есть доки, десятки мастерских, баров и других злачных мест. Здесь можно снять проститку любого пола и, не удивлюсь, если любого возраста и цвета кожи. В Низинах, как говорят, можно достать любые удовольствия и потерять тоже можно всё.

Разношерстное место. Тем интереснее было узнать, куда меня везут. Как никак, ради этого я сюда и пришёл. Выследить того, кто находится наверху местной пищевой цепочки. Найти тех, кто знает виновного в случившемся с сестрой.

Стоп. Я остановил себя и сосредоточился на потоке навязанных эмоций. Нельзя сейчас думать о другом. Этот парень, что смотрит в окно со скучающим видом, легко считает мои эмоции и мысли. Я попытался представить, чего он ждёт от такого, как я. Растерянность — уместно. Страх — нет, я до этого его не демонстрировал и сейчас не буду. Сосредоточенность и готовность подраться несмотря ни на что — подойдёт.

Сидеть между двух ребят было неприятно. Оба, будто сговорившись, вспотели и дурно пахли. Джейкоб перед выходом в школу ещё использовал дешевый дезодорант и качество заменил количеством. Шон таким не заморачивался. Он просто полыхал решимостью поквитаться со мной. Чем дальше мы ехали, тем сильнее в нем крепла эта решимость — отомстить любой ценой. Он буквально сочился желанием, чтобы я попытался сбежать. В этом случае он представлял, как толкнёт меня, опрокинет, начнёт бить ногами и чувствовать себя победителем.

Очаровательные фантазии для парня лет семнадцати.

От школы свернули к жилым кварталам. Проехали мимо череды одинаково безликих и безвкусных домов. Повернули в сторону порта — это я смог определить, — миновали большой торговый центр. Последнее звучало оптимистично. Торговые центры — это всегда жизнь, но не в этом случае. Здание не достроили, и оно возвышалось памятником бедности, огороженное давно разломанным забором.

В конце пути нас ждало в чём-то легендарное место. Железное кладбище, как его называли. Может, эпитет «легендарное», это слишком громкое заявление, но я о нём слышал ещё до того, как заинтересовался Низинами.

Железное кладбище — это кладбище старых, заброшенных морских контейнеров, которые свозили сюда годами. Место, которое тянулось на пару километров во все стороны. Тысячи металлических коробок, среди которых так часто находили трупы. А уж что здесь творилось на самом деле, такому парню, как я, можно было лишь гадать.

И вот сюда мы приехали. Точнее, меня привезли. Явно с недобрыми целями.

— Выходи, — скомандовал очкарик. — Иди за мной, — продолжил он отдавать приказы, когда я выбрался наружу.

Шон не удержался и толкнул меня в плечо. Я сделал вид, что замахиваюсь, и он отшатнулся, споткнулся о разбросанный мусор, упал на задницу. Джейкоб хохотнул, но быстро оборвал свой смех и посмотрел на меня недобро.