Антон Емельянов - Маска из другого мира

Я открыл глаза и со вздохом понял, что спать в ближайшее время я точно не буду. Просто-напросто не смогу. И бодрствовал, беспокойно ворочаясь с боку на бок, я действительно долго. Сколько именно, сказать сложно, потому что часы на смартфоне игнорировал принципиально — не только чтобы не зависеть от времени, но и чтобы экономить заряд. Слишком уж меня, если честно, потряс хутхэн-темноход. Надо будет, пожалуй, купить себе на случай повторных нападений купить на Земле фонарик с динамо-машиной, чтобы точно никогда не остаться без света. Хотя наверняка Иванов после возвращения и сам займется нашей экипировкой с учетом того, что порталы начали закидывать нас дальше, чем обычно…

Кто-то периодически вставал и шумно пил, фыркая и поминая сатиров. Потом начались хождения на оправку и ночные перекуры возле узких окон, которые еще вечером заложили битыми кирпичами, чтобы исключить возможность проникновения хутхэнов. Из-за этого стало немного шумно, пахло табаком, но мне даже было проще — я понимал, что не один во всем этом сюре. Постепенно под монотонные шаги, глотки и похрапывание я все-таки уснул.

А когда я вытаращил глаза, очнувшись от какого-то сумбурного и пугающего видения, оказалось, что последняя ночная смена как раз вернулась из дозора. Дежурили оба режиссера, Вадим-Грациано и почему-то Антон-Фрителлино, который начинал вместе с нами. Первый факт меня приятно удивил — что генералы тоже участвовали в охране крепости наряду с простыми солдатами, делало им честь. Впрочем, у них и выхода не было, иначе бы и двух смен не получилось. А вот насчет второго факта… Я вспомнил, что Андрею-Панчу Доктор запретил ночные бдения, и он, получается, всю ночь спал, чтобы раны побыстрее исцелились. Тогда логично, что за него кто-то заступил на смену повторно, и этим кем-то оказался молчаливый Антон.

— Я могу не спать пару суток без вреда для здоровья, — ответил он на мой невысказанный вопрос. — Способность маски.

Неплохо, подумал я. И весьма полезно в таких ситуациях, как у нас, когда людей не хватает прикрыть все дыры в дозорах и патрулях. Не удивлюсь, если Антоха при необходимости и еще пару смен оттрубит.

Главное, чтобы за день не случилось ничего серьезного, а то слишком уж подозрительно тихо за стенами лаборатории. Надеюсь, это у меня просто нервы играют, и хутхэны на самом деле не задумали никакую пакость…

Пока мы изнывали в предвкушении завтрака, Иванов с Гонгадзе, который заметно оправился после смерти родной дочери, провели короткую летучку, на которой распределили обязанности. Поначалу еще слышались протяжные зевки, кто-то откашливался, но уже очень скоро все собрались, внимательно ловя каждое слово наших отцов-командиров.

— Те, кто не в дозоре, идут на завтрак! — Иванов, взяв на себя распределение дневных смен, подвел итог. — Первая шестерка берет еду с собой на пост. Напоминаю, это Хвостовский, Байкалов, Кемерова, Станько, Панфилов и Оболенская. Вас сменят через час, далее работаем в таком же режиме. Еще раз обращаю внимание: снаружи, как и ночью, находятся только дозорные! Все остальные отсиживаются в укрытии — не будем лишний раз светиться перед хутхэнами.

Деление на смены оказалось простым — первая и вторая ночные тройки. В итоге нам с Деном и Ниной составили компанию рыжий Кирилл Станько, наш Костик и Вика. Прихватив с собой пластиковые тарелки с кашей и бутербродами, а также кружки с коричневой бурдой растворимого кофе, мы выбрались наружу. Утерянная родина встретила нас порывистым ветром и затянутым свинцовыми тучами небом. И хоть температура воздуха при этом держалась на комфортном уровне, настроение поначалу было так себе. Но рассусоливать грусть от плохой погоды было некогда, а потому мы быстро распределили обязанности. Мы с Деном и Костиком пошли в патруль, взяв каждый по своему участку периметра, Кирилл засел контролировать датчики движения, а Нина с Викой забрались на крышу. Там они тут же начали шушукаться по-женски, умудряясь при этом внимательно и зорко следить за окрестностями.

Время тянулось бесконечно долго — те, кто был не в дозоре, отсиживались в укрытии, как и приказал Иванов. И это оказалось наиболее сложным, во всяком случае, для меня. Сидеть просто так в темном и затхлом помещении было, мягко говоря, скучно. Хорошо еще, что мы начали вспоминать актерские байки, я сам рассказал несколько случаев со съемочной площадки. Можно было, конечно, устроить лекцию по хутхэнам, но наш режиссер с Гонгадзе справедливо посчитали, что если делать, то для всех. А то дозорные смены по очереди вылетали бы из процесса на час. И какой толк в подобной учебе? Вот и пришлось с баек перейти на анекдоты, а потом и вовсе на обсуждение политики и шоу-бизнеса.

Мне тут же вспомнилась Лариска и ее рассказы про филфак. После первого курса у них была практика по сбору фольклора, и их повезли в какую-то глушь километров за двести от Твери. Там они ходили по деревням с диктофонами и просили местных бабулек спеть им что-нибудь или рассказать. Казалось бы, ничего сложного, но у нашей подруги были смешанные чувства — вдали от цивилизации, в замкнутом пространстве и в ограниченном коллективе начинала буквально ехать крыша… В итоге под конец экспедиции все они перессорились, а кто-то даже накатал жалобу на преподавателя, который, собственно, и руководил процессом. Но потом скандал, по словам Лариски, замяли, потому что никто на самом деле был не виноват — просто городские студенты не выдержали натиска посконной Руси.

А теперь тверские актеры испытывали то же самое в разрушенной лаборатории в параллельном мире. И я, откровенно говоря, с нетерпением ждал следующей очереди в дозоре, чтобы выбраться наружу и хоть немного развеяться. Вот тогда-то мы и заметили их.

Целая стая паяцев кружила примерно в полукилометре от нас, но некоторые особи — по всей видимости, разведчики — добегали почти до зоны действия датчиков движения. Как назло, мы обнаружили тварей примерно за полчаса до оговоренного времени похода к порталу. Нет, это, конечно, не темноходы и не дикобразы, бояться паяцев особо нечего — мы быстро их раскидаем с учетом нашей численности и умений. Вот только нам нужно будет не только сражаться в спаянной группе, зная, что тебя прикроют со всех сторон, как мы привыкли делать это на тренировке, но еще и нести трупы, и это явно осложняло задачу.

Хутхэны за стенами лаборатории завывали все ближе, словно вызывая нас на бой, но Иванов с Гонгадзе не изменили своего решения ждать открытия портала, не выходя заранее из укрытия.

— А если мы сделаем вылазку и перебьем этих паяцев? — предложил Ден, когда это решение было озвучено на общем собрании у входа в лабораторию. Те, кто был в этот момент в патруле, слушали слова режиссера по рации.