Антон Емельянов - Маска из другого мира

— Помните, что фон Артемия Викторовича сейчас распространяется и на нас! — крикнул Костик, обозначая, что уже близок тот самый момент, когда мы перейдем в атаку. — Вы станете чуть крепче, чуть сильнее! Но не поддавайтесь этому чувству! Башня Панталоне не делает вас бессмертными, так что используйте ее силу, но не лезьте лишний раз на рожон!

Костик замолчал, я увидел, как он набирает в грудь побольше воздуха для нового крика, и понял. Вот он, последний этап плана — атака на демонов в спину, пока они в замешательстве от ментальных ударов Гонгадзе и в замедлении от пуль. Пришло время преобразованного оружия! Закинув автомат за спину, я вытащил копье, чувствуя, как оно наливаются тяжестью преобразованного металла.

— Построение! — скомандовал Костик, продолжая играть роль лидера. Впрочем, ему только и нужно было, что выбрать момент и скомандовать атаку…

Все остальное было уже заранее оговорено еще во время ожидания в лаборатории, и теперь мы действовали слаженно — как на тщательно отрепетированном спектакле. Выстроившись в вогнутый полумесяц, мы заключили охромевших хутхэнов в тиски и принялись атаковать их копьями.

И это, сатир меня опои, выглядело круто! Твари повизгивали и заполошно огрызались, но все их внимание до сих пор было приковано к Гонгадзе и Иванову. Вот это настоящая сила масок! Только я успел это подумать, как режиссеры доказали, что я их еще все же недооцениваю.

— Стоять! — зарычал Капитан, и паяцы, словно испугавшись его, замерли. Вот, значит, как начала работать его маска? Он может приказывать слабым хутхэнам? Не кому-то одному, а целой группе? Неплохо!

Некоторые твари все-таки периодически прыгали на нашего режиссера, но он ловко насаживал их на скьявону. Присмотревшись, я увидел, что его кожа стала примерно такого же цвета, как башня на его фоне — и, похоже, она теперь такая же твердая! Языки и лапы монстров бессильно скользили по ней, не в силах пробить, словно бы они атаковали камень. Так вот, значит, как работает улучшенная крепость…

В итоге нам оставалось только добивать раненых хутхэнов и принимать на копья наиболее ретивых, что вырывались из ментальной ловушки Гонгадзе. Но даже несмотря на эти отчаянные попытки монстров склонить чашу весов в свою пользу мы явно побеждали. Я понял это, когда увидел в глазах одного из хутхэнов животный страх. Они-то рассчитывали на легкий ужин, а в итоге сами превращались в бефстроганов. Жаль, в таком бою мне не испытать свой собственный образ — в строю с копьями и щитами не было необходимости в индивидуальных особенностях каждой маски. Но ничего, я еще обязательно все попробую, и сам, и на других посмотрю в деле…

«Это сколько же фрагментов масок мы еще получим!» — неожиданно для меня самого переключился мой мозг, когда я примерно прикинул число будущих трупов в рядах хутхэнов. Теперь бы только втоптать в грязь всех оставшихся…

— Коломбина вызывает Панталоне! — внезапно раздался старческий надтреснутый голос, усиленный и одновременно искаженный динамиком рации. — Прием!

— Рад тебя слышать, Коломбина! — ответил Артемий Викторович слегка запыхавшимся голосом. — Прием!

Рация была закреплена на его груди, поэтому Иванову не приходилось на нее отвлекаться. И это было правильно — сейчас на него одновременно наседали сразу пять хутхэнов, и наш режиссер отбивался уже заметно не в полную силу.

— Идем на помощь! — сообщила Глафира Степановна, и я, удивившись, что она говорит о себе во множественном числе, повернулся в сторону портала.

Дыра в пространстве как раз выросла до необходимого для перехода размера, и от нее в нашу сторону быстро бежала Коломбина, словно сошедшая с рисунка Мориса Санда. И как ей удается так ловко двигаться в столь старомодном платье в пол? Впрочем, это же только образ, сама Северодвинская наверняка на самом деле облачена в какую-нибудь армейскую разгрузку. Но более удивительным зрелищем, чем бегущая с огромной скоростью степенная дама, стал второй человек… Вернее — вторая маска с раскрытым образом, который я, честно говоря, видел впервые.

Это была девушка, чья фигура вызывала сомнения в реалистичности происходящего — слишком тонкая и слишком гибкая. Одета она была в какой-то то ли халат, то ли кимоно с узорами, которые было не разобрать из-за расстояния и скорости. Лицо же незнакомки было словно фарфоровая маска с тонкими чертами — как на старинных японских гравюрах.

— Это еще кто? — спросил Ден, который тоже заметил появление нового действующего лица.

— Это же Ситэ, неучи! — буркнула Нина, приняв на щит очередного бросившегося в нашу сторону паяца. — Японский театр Но!

— Точно! — осенило меня, и я даже, забывшись на мгновение, чуть было не треснул себя по лбу. Помешало только копье, которое я удерживал обеими руками.

— У вас новая маска? — донесся до меня голос Вики, но спрашивала она не у меня, а у Элечки.

— Впервые ее вижу… — ответила наша звездочка.

А дальше неожиданная подмога в составе Коломбины и Ситэ обогнула нашу фалангу и присоединилась к нашим режиссерам — надо сказать, вовремя, потому что, судя по явно воспрянувшим хутхэнам, тот же Гонгадзе ослабил свой ментальный напор. Да и Артемий Викторович, если присмотреться, заметно сдал — он теперь все чаще пропускал удары и промахивался своей скьявоной.

Я по-прежнему орудовал длинным копьем и мог время от времени наблюдать за ходом боя без опасений, что меня заденет какой-нибудь заполошный хутхэн. И если оружие Коломбины, по пьесам дель-арте простой служанки, меня не удивило (Глафира Степановна ловко орудовала длинным тонким стилетом), то неизвестная новенькая явно привнесла свежести.

Теперь я мог внимательно рассмотреть ее — узоры на облегающем платье, сливавшиеся при беге, оказались стилизованными журавлями. На голове японской красавицы высилась сложная прическа со спицами, а на ногах у нее были деревянные башмаки на толстой подошве. Кажется, такие называются «гэта». Точно, у них подошва еще не сплошная, а похожая на скамейку. А вот дралась пока еще незнакомая мне, да и всем нам, Ситэ остро наточенным металлическим веером — словно Китана из любимой сашкиной игры «Мортал Кобмат». Впрочем, чего греха таить, я в нее тоже с удовольствием рублюсь при случае. Особенно когда к нам присоединяется Лариска, своим сумбурным и полупаническим натиском почти всегда побеждая нас с другом, рассчитывающим каждый удар.

— Откуда она взялась? — я думал, что задал этот вопрос мысленно сам себе, но оказалось, что произнес его вслух.

— Вот и я об этом думаю! — согласился Ден, ударив зазевавшегося хутхэна копьем.

— Вы лучше спросите, можно ли ей доверять! — резонно заметила Нина.