Мария Камардина - Чай с тишиной [СИ]

Замерзать на голой земле под ледяными взглядами зимних созвездий.

Взрослая Ведьма решительно сдвигает брови и выпрямляется. Ну уж нет. Она ещё хочет увидеть подснежники этой весной.

Полночи феечка будет шептаться и смеяться с Маленькой Ведьмой, рассказывать цветочные сказки, пить горячий липовый чай и в который раз обещать, что следующей зимой ни за что не выйдет на улицу, не сверившись с календарем! А Взрослая Ведьма будет демонстративно хмуриться, украдкой зевать в ладонь и делать строгое лицо, но в конце концов притворится, что верит.

Может быть, следующая зима окажется суровой и морозной, носа за порог не высунешь. Может быть, уютной и снежной. А может, снова поманит ранним теплом, а потом ударит холодами — и сколько наивных феечек поверят ее коварным обещаниям, сколько цветов не распустятся в апреле?..

Не угадаешь ни за что.

Всякая зима заканчивается в свой срок, не раньше.

Но для того, чтоб спасти кого-то от холода, порой достаточно весны в сердце.

Взрослую Ведьму вырастили сказки.

Сказки учили магии и слову. Учили бороться и превозмогать, искать и находить, идти вперед и не сдаваться. Герои и героини на глазах тогда ещё Маленькой Ведьмы вставали в одиночку против целого мира, делали то, что делать нельзя, ошибались, падали, поднимались снова — и ведь даже безмозглый шарик из теста сумел покинуть зону комфорта!..

Сказки учили, что каждый может победить — если решится. Иван-Царевич одолеет Кощея, Серая Шейка сможет летать, два маленьких хоббита донесут кольцо до жерла Роковой Горы и спасут Средиземье…

Сказки учили — и выучили.

И когда мир кричит от боли, задыхается, бьется в конвульсиях — как же хочется броситься на помощь, спасти, защитить! Бьются внутри обрывки фраз и смыслов, натягиваются вросшие под кожу нити сюжетов, встают перед глазами лица героев — ну же, иди, твой час пробил!

И тем больнее и страшнее осознавать, что никакая ты не героиня. Нет у тебя ни великой силы, ни отчаянной храбрости, ни могучего интеллекта, ни лихой удачи. Не умеешь ты ни летать, ни разговаривать со зверями и птицами, ни зажигать огонь взглядом, и для спасения мира ты не можешь сделать ни-че-го.

Почти.

Взрослая Ведьма закрывает глаза, задерживает дыхание, вслушивается в себя — и слышит внутри слова, произнесенные много лет назад другой женщиной, мудрой, доброй и сильной.

— Иди домой, — говорит она, — и люби свою семью.

…Когда тревожные новости звучат со всех сторон, не спрятаться от них, не скрыться, и страх липкой паутиной оплетает разум…

Иди домой и люби свою семью.

…Когда вслушиваешься в боль целого мира и отголоски этой боли рвут сердце, лишают сил, ломают волю…

Иди домой и люби свою семью.

…Когда знаешь, что слаба, что никак не можешь спасти, вылечить, защитить этот огромный мир…

Иди домой и люби свою семью.

Мы не можем изменить будущее — оно ещё не наступило. Мы не можем изменить прошлое — оно давно прошло. У нас есть один крошечный момент настоящего и немного сил, которых как раз хватит, чтобы обнять ребенка, поговорить с мужем или женой, позвонить родителям — и от каждой улыбки, от каждого доброго слова огромному миру станет чуточку легче.

Если каждый из нас сделает то, что ему по силам, мы спасем его — вместе.

А пока…

Останься дома.

Люби свою семью.

Взрослая Ведьма очень боится опозданий.

Нет, сама она почти не опаздывает — ни в школу за ребенком, ни к врачу, ни в кино. Но даже если время рассчитано с точностью, даже если часы говорят: «Успеешь!» — даже если до условленного времени ещё три часа — страх распускается внутри диковинным синим цветком, впивается в ребра колючими побегами, врастает в сердце тонкими длинными корнями…

Взрослая Ведьма нервничает, стискивает зубы, ускоряет шаг. Она то и дело глядит на часы, прикусывает губу, нетерпеливо стучит каблуком в ожидании автобуса — скорее, ну же, ещё скорее! Но цифры на светофоре сменяются ужасно медленно, и дорожка так некстати скользит под ногами, и дыхание сбивается, сердце колотится, спина мокрая от пота, и хочется бежать, нестись со всех ног под недоуменными взглядами прохожих, потому что если она задержится хоть на минуту…

Ничего не случится.

Вот только она не задерживается. Прибегает раньше времени, взволнованная, растрепанная, успокаивает дыхание, мучительно ждет, раз за разом ругая себя — ну зачем бежала! Но в следующий раз снова будет спешить, бояться, переживать, а синий цветок страха станет еще сильнее…

Пока в один прекрасный момент Взрослая Ведьма не остановится и не посмотрит внимательно на свое сердце. Вот нежно-розовый пион любви, вот белая ромашка дружбы, вот алая лилия гнева, вот огненный цветок творчества… Откуда ты взялся, страх-сорняк, цветок-василек, синий как океан, колючий, как зимние звезды, горький, как степная полынь?

Взрослая Ведьма берет цветок в руки, и тот впивается в пальцы острыми, совсем не васильковыми шипами: «А точно ли нужно тебе знать, откуда вырос твой страх? Не побоишься потянуться вглубь сердца, вглубь памяти вслед за тонкими белыми корнями? Хочешь ли увидеть того, кто посадил мое семечко? Хочешь ли знать, зачем я здесь?»

Взрослая Ведьма медленно кивает — и закрывает глаза.

…Маленькая Ведьма опаздывает с бабушкой в поликлинику — перепутала время, с кем не бывает. Но важной тетеньке-медсестре неинтересно, что и как бывает с другими. «Я же говорила, ты чем слушала?!» — громко и сердито спрашивает она, и бабушка недовольно качает головой, и Маленькая Ведьма опускает взгляд и всерьез верит, что виновата она — семилетняя девчонка, а взрослые всегда правы. И семечко страха впервые касается сердца, выглядывает из-под тесной шкурки любопытный росточек…

…Маленькая Ведьма опаздывает в школу — ну почему в пятницу именно математика первым уроком?! Учительница строгая, насмешливая, скажет что-нибудь — весь класс смеяться будет! А росточек набирает силу, тянется вверх, раскрываются резные зеленые листочки…

…Маленькая Ведьма приходит домой позже, чем ее ждали — бабушка повела внучку в гости, мол, давно ты у меня не была. Но мама все равно ругается — она переживала и нервничала, и «ты могла бы позвонить!», и снова виновата, снова сделала глупость. А страх внутри все больше, вот уже выросли первые шипы, вот уже готов раскрыться бутон…

Взрослая Ведьма прикусывает губу и чувствует, как бегут по щекам теплые слезы. Рос в сердце страх, питался ее силой, ее кровью. Вырос, распустился, вцепился корнями, попытаешься вырвать — так и вырвешь вместе с сердцем! Оплел колючими побегами, прижал острыми шипами — бойся, ведьма, спеши, не опаздывай!

Чтобы не ругались. Чтоб не горели от стыда щеки. Чтоб не мечтать провалиться сквозь землю, не чувствовать себя виноватой, не огорчать окружающих…