Мария Фролова - Шипы Черного Ириса

А эта нервозность, пусть и скрытая от меня, говорила только об одном — большие неприятности! Настолько большие, что даже вампир, который считает людей животными, напряжен. За пару минут, пока мы огибали один из домов, я накрутила себя. Внутри ворочался мой личный тигр, а цепь, которой я одергивала эту внутреннюю тварь, натянулась.

С внешней стороны дома были большие витрины пары банков, салона красоты, магазинчика косметики и… Я застыла.

Мы приехали именно к тому самому офису государственного добровольного донорства, в котором я заключила договор. Как я этого сразу не поняла? Нет, можно списать все на то, что я, в тот момент, не была внимательна и не обратила на дома за офисом никакого внимания, но оправдывать себя не хотелось. Я просто дура!

— Чего встала? — бросил Амадей через плечо.

Я с трудом заставила себя двигаться следом.

— Почему мы здесь? — я надеялась, была уверена, что больше никогда не увижу этого места.

— Ты, правда, настолько наивна, недоразумение, или просто прикидываешься? — спросил вампир, останавливаясь у маленькой лесенки к неприметной двери и еще более незаметной табличке.

Увидев мое лицо, Амадей опустил глаза к своим туфлям.

— А где, по-твоему, ВАВ должна организовывать запись новых носителей, если в каждой стране правила этой записи установлены разные? Нам, как ты уже поняла, до людских законов глубоко и лесом, но принятие в общество без всех этих формальностей невозможно. Где нам офисы открывать? Подумай сама, какой вампир пойдет на простую административную работу?

Я задумалась и поняла, что действительно большинство вампиров никогда бы не стали работать за компьютером, копаться в бумагах, писать отчеты и статистики. Слишком уж бурная река эмоций и чувств бурлит внутри вампира, чтобы он смог работать так, как это делают люди. И вполне логичным было просто договориться с самим правительством каждого людского государства, чтобы люди и организовывали запись новых вампов.

Амадей поднялся и открыл дверь, пропуская меня. Я прошла в уже знакомый офис с зелеными вазонами и яркими картинами на стенах. Еще до того, как щелкнула собачка замка, обогнул меня и встал так, чтобы не загораживать мне обзор, но при этом почти полностью закрыл своим телом меня от тумбы.

За светлой тумбой сидела не девушка, а чуть полноватый молодой человек с каштановыми волосами. Он поднялся и улыбнулся Амадею.

— Долгой ночи, чем могу помочь? — поздоровался он, безошибочно распознав в Создателе вампира.

— Безусловно, это добрая ночь, — склонил голову Амадей.

Теперь его речь звучала как-то странно. Я далеко не сразу сообразила, что в его словах прозвучал еле уловимый английский акцент, которого раньше я от него не слышала. Вампир прошел к стойке и положил на нее папку, потом развернулся и вернулся ко мне в центр комнаты. Встал на тоже место и медленно повернулся лицом к молодому человеку. Парень взял папку, но прочитав пару строк первого же документа, поднял на Амадея совершенно безумные глаза, потом, с еще большим ужасом посмотрел на меня.

Я не успела толком удивиться его странной реакции на документы, как парень щелкнул по какой-то клавише на клавиатуре компьютера. Я хорошо расслышала, что клавиша была лишь одна. Прошли долгие пять секунд тишины. За это время парень за тумбой успел посереть и покрыться потом. Я повернула голову к Амадею и уже открыла рот, чтобы задать очевидный вопрос. Но тут из двух коридоров по бокам от тумбы в холл хлынули люди в форме и с оружием.

— Замри! — крикнул один.

Не прошло и трех секунд, как нас окружили человек пятнадцать, наставив на нас те же пятнадцать дул автоматов. По носу ударил коктейль из ароматов пота, человеческой крови внутри теплых тел, оружейной смазки, металла и… серебра.

У меня с огромного перепуга сердце ухнуло в пятки, а эти самые пятки приросли к полу. А самое мерзкое, что страх был не за себя, а за Создателя. Что со мной будет, если хоть один из этих мелких, вонючих людишек нажмет на курок? В один невероятно долгий миг ужаса за жизнь этого подлого и мерзкого вампира я поняла, что если эти люди причинят вред ему — я сама их убью. Причем, убивать буду медленно, чтобы каждый, успел понять, из-за какой глупости оборвалась его коротенькая и чахлая жизнь! Однако, от ужаса за Создателя это не спасало, и не успокаивало совершенно.

Когда-то давно, еще на первом курсе университета я читала, что команда «замри!» была придумана только для носителей и употреблялась именно, как открытое предупреждение всем вампирам. Любая другая, схожая по смыслу, уже не подходила. Вампиров люди убивали мгновенно. Не было никаких предупреждающих выстрелов. Вампиров не брали под стражу мирно, так что и команда «на пол, руки за голову» тоже не подходила. Большинство Карно двигается слишком быстро, чтобы давать им хотя бы малейший шанс.

«Замри!», от наполнявших холл людей означала, что если кто-то из нас пошевелится, сменит позу без команды или разрешения — они откроют огонь. Я это знала, знала и то, что уже многие вампиры за последние пять лет умерли только потому, что не знали этой команды и при виде наступающих с оружием людей скалились, выпускали клыки и отступали на шаг назад, второго им уже не давали.

Будучи человеком, я не могла судить за это военных, а точнее специальные подразделения военных. Они не были карателями, которых специально готовили убивать вампиров. Это были просто бывшие полицейские и офицеры регулярных войск, которым предложили идти в отряды защиты от массового нападения вампиров. Так было, я понимала всю серьезность положения человека, который во всем уступает вампиру, только оружие и его скорострельность могли спасти жизнь человеку, если носитель решит напасть.

Но, сейчас у меня набатом в ушах стучал пульс молодого парня, не старше меня самой. Он стоял сзади и чуть справа от меня. Я кожей чувствовала, как дуло его винтовки или автомата — я не сильна в оружии — подрагивает, как его ладони похолодели, как под шлемом вспотел затылок. Я слышала, как крутит его желудок в подступающем приступе тошноты. Он один из всех боялся настолько, что ему не нужно было мое движение, чтобы выстрелить.

Время замерло. Я слышала, как дрогнул палец, расслышала, и как чуть скрипнули суставы фаланг пальца. Намного громче прозвучал щелчок спускового крючка. Он был похож на звук ломающийся шоколадки, если подержать ее в холодильнике, а только потом разломить.

Я могла бы уклониться. Лишь чуть сместить голову в сторону и пуля внушительного калибра пройдет мимо меня. Рэсэ подсказала, что после резко к полу и дальше в сторону, назад за их спины. Прикрыться ими, как щитом от тех, кто стоял напротив. Секунда — и я буду на улице, а потом мои преимущества будут только расти. Они не смогут меня поймать.