Мария Фролова - Шипы Черного Ириса

Ранняя осень — сотканное из парадоксов время года. Такое короткое, когда солнце греет особенно ласково, когда люди еще ходят в легкой одежде, но все же природа постепенно увядает. На стремительно бледнеющей траве уже имелся ковер из разноцветной листвы старых кленов. Солнце припекало, но прохладный ветер заставлял поежиться. Странное время года. Странный день.

Я смотрела на людей вокруг и не видела их, не чувствовала, как иду, как двигается моя грудная клетка, судорожно хватая воздух. Слез у меня уже не осталось. Я шла через небольшой парк с маленькими декоративными клумбами, и меня душили слезы. Хотя это не совсем точное описание моего состояния. Лицо горело, саднило, глаза ныли, пульсировали виски от долгой истерики. Я выстрадала достаточно, чтобы мне наконец стало плевать на окружающий мир, но недостаточно, чтобы мне стало хоть немного легче. Боль — внутренняя, душевная мука — никуда не делась, ее даже не стало меньше. Неспособность плакать и кричать лишила эту энергию возможности выхода.

Какая-то маленькая часть меня понимала, что я на грани чего-то страшного. Еще немного, еще шаг — и я навсегда перестану быть собой, еще немного, и моя жизнь разделиться на До и После. У меня была возможность это остановить. Я чувствовала, что такая возможность есть. Стоит только расслабиться и сказать себе… запретить саморазрушение, и я смогу выбраться из того морального ада, в котором находилась сейчас… Но я этого не сделала. Вместо правильного поступка я продолжала переставлять ноги по плитам дорожки. Вместо того, чтобы спасти себя от себя самой, я стала ждать. Заткнула рот той маленькой мне, которая еще боролась за сохранность остатков моей адекватности. Я не хотела оставаться прежней, не хотела, чтобы эта история прошла в моей жизни без последствий. Я хотела посмотреть, во что превращусь, рухнув в пропасть.

И этот момент настал.

Во время очередного шага краем глаза заметила мужскую фигуру. Крупный мужчина едва не сшиб меня с ног. Прошел, выругавшись, и злобно зыркнув на меня. Будто бы это не он только что налетел, а я его ударила. И его взгляд, взгляд совершенно незнакомого человека стал тем самым пинком, окончательно лишившим меня последней надежды на сохранность сознания. Я медленно добрела пару шагов до ближайшего дерева, оперлась на него и прикрыла глаза.

Сложно описать то, что творилось внутри меня. И, пожалуй, самым близким будет: 'падение в ад'. Я — то, что было мной — падало в бездну, без шанса на спасение, без возможности выхода. В груди разливался мороз. Еще пару минут назад мне было тепло, даже жарко, а сейчас холодно. Из груди холод распространился в мозг. Я подождала, когда смутное ощущение сформируется в непоколебимую решимость. На это ушло не больше минуты. Что происходило в мире вокруг в эту самую минуту, я не могла бы сказать ни при каких условиях. Просто перестала существовать, а то, что осталось от меня после падения в бездну, уже не волновало ничего.

Когда я открыла глаза и огляделась, мир потерял всякие краски, а я большую часть желаний. Осталось только одно — как именно я хочу это сделать?

Уверенность в собственном решении придавала сил, я бы сказала, где-то окрыляла и упрощала все сразу. Я стала перебирать варианты, одновременно продолжая свой путь по аллее. И ни один мне не нравился. Мне отчего-то хотелось не только уйти, но и, по возможности, никому не доставлять проблем, никому не помешать своим решением.

Я перешла через дорогу. Отблеск солнца от лобового стекла, проезжающего мимо автомобиля, заставил прищуриться и отвернуться. Когда я снова открыла глаза, в поле моего зрения оказалась небольшая светло-серая табличка на такой же неприметной серой двери. Отделение нового государственного учреждения было лишено всякой рекламы и даже приличной вывески. Среди ряда красочных витрин банков и магазинов в том же здании, у которого я застыла, эта дверь была незаметна, практически сливаясь с фасадом. Я никогда бы не заметила ее. Я и сейчас не смогла сказать, почему решила прочитать маленькую прямоугольную табличку. Не смогла бы вспомнить, откуда я знаю про это учреждение, где прочла про то, что теперь это совершенно законно. Но откуда-то я знала и про это место и про то, что будет, если я туда зайду.

Внутри расплылось странное чувство, отдаленно похожее на радость. Сейчас ничто кроме этого места не заставило бы меня улыбнуться. Я решительно поднялась на три ступени и взялась за ручку. Металлическая дверь поддалась неохотно, а в лицо ударил свежий кондиционированный воздух и запах офиса. Такой характерный запах чистоты и отчужденности сразу. Запах официоза, такого аромата не может быть в доме, где живут, только в месте, где люди работают, не ослабляя узла галстука.

Внутри оказался достаточно просторный холл. Вдоль обеих стен располагались низкие кожаные диваны и несколько стульев, а еще большие кашпо со здоровенными растениями. Стены были увешаны радужными плакатами с улыбающимися лицами и красочными пейзажами. Меня удивило то, что в холле никого не было, только за большой закрытой белой тумбой, словно за стеной, сидела девушка-секретарша.

Она автоматически подняла на меня глаза. Мгновение оценивала, а затем улыбнулась. Ее призывная улыбка стала для меня сигналом, и я двинулась к ресепшену. Девушка оказалась обычной. В том смысле, что в ней не было ничего, что могло бы указать на место, в которым она работает. Обычная классическая стрижка каскадом, обычный выглаженный серый костюм и голубая блузка. Милое профессиональное лицо человека, которому платят, чтобы он всегда был вежливым и тактичным.

— Здравствуйте, — начала я и замолчала, потому что не знала, как спросить.

— Добрый день! — отозвалась она. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Да, — решительно выдала я и снова замолчала. — Понимаете, — опять начала я, и мой голос сполз до полушепота, — я бы хотела…

Девушка меня поняла. Видимо, ей не раз приходилось иметь дело с новенькими. Поэтому она быстро взяла меня в оборот:

— У нас есть хорошие консультанты, которые легко могут проконсультировать по всем вопросам! — ее улыбка стала запредельной. — Есть множество программ, и я думаю, что вы найдете для себя максимально приемлемую. Есть 'личное донорство' — это если вы хотите помочь другу; есть 'анонимное на предъявителя' — это если вам все равно; есть каталог…

— Каталог? — невольно перебила ее я. Поверить в то, что я могу выбрать… В то, что сейчас мне покажут фото, а я просто ткну пальцем в того, кому…! Определенно, Бога в этом мире больше нет, если происходит такое!

Девушка моего ужаса не увидела, а интерпретировала его как удивление, поэтому поспешила объяснить: