Карина Пьянкова - Студент по обмену

— А ректорский сынок — красавчик, — задумчиво и мечтательно вздохнула Дебора, любуясь на черноволосого и черноокого триумфатора, который запросто ел в университетской столовой. Продолжая пребывать в задумчивость подруга принялась выстукивать какой-то особенно игривый ритм на гипсе, который скрывал кисть моей левой руки. Никакой лучшей маскировки измыслить для помолвочного конца мне не удалось.

— Староват, — парировала Рут, которая тоже изучала довольно-таки породистый профиль Арджуна Бхатии. Рядом с ним сидел мистер Брэндон Фелтон, его кузен, который, ко всему прочему, был женат на дочери лорда Лестера. Этот тип производил впечатление еще более устрашающее, чем Уильям Лестер.

Чем именно занимался Брэндон Фелтон, точно никто не знал, но подозревали, что числится этот мужчина в какой-то секретной службе.

— Не женат, — подвела итог короткой дискуссии Гарри, и мистер Арджун Бхатия был признан вполне интригующим типом.

Кай, уже официально признанный частью семьи Лестер, сидел рядом с родственниками. То, что среди родственников числились ректор, декан и один из преподавателей, общественность не слишком сильно смущало.

— Удивительно, что наша знаменитость все еще за тобой ухлестывает. При такой-то всплывшей родословной, — обронила как бы между прочим Дебора.

Она завидовала. Не слишком сильно, это я понимала, но все-таки завидовала и не могла этого скрыть. Вообще, мне многие завидовали. Если бы знали о помолвке… То вообще бы могли попытаться прибить.

— Просто наша Эмс сногсшибательна, — с задумчивой усмешкой протянула Рут.

Иногда мне хотелось стукнуть Рут. Иногда — и вовсе убить.

— Кстати, что говорят целители? — словно бы с искренним сочувствием осведомилась Девенпорт, посмотрев мне прямо в глаза. — Когда уже можно будет снять гипс? Как невовремя ты умудрилась сломать запястье, дорогая. Весь график тренировок пойдет к черту.

У меня почти не оставалось сомнений в том, что Рут — знает. Вот черт знает откуда, но она — точно все знает.

— Та… Лестера убить мало, — проворчала возмущенная до глубины души Гарри и даже стукнула по столу кулаком. — Он что, не мог с тобой поосторожней?! Как можно умудриться сломать кости напарнице?!

Я покраснела, не зная, как бы вывести жениха из-под гнева подруги. Не хотелось бы, чтобы Гарриет бросилась к Каю разбираться… И тогда новоиспеченный Лестер может и признаться, с чего вдруг я оказалась в гипсе. Сам-то Кай был готов хоть с замковой башни проорать, что мы обручены. Это я хотела до последнего держать все в тайне.

— Господи, Гарри, не бухти, это всего лишь запястье, — пробормотала я, опуская глаза. Кто-то из новой родни Кая, узнав, что я желаю сохранить помолвку в тайне, сказал — «У лжи короткие ноги». Кажется, это были слова ректора Бхатии. Сейчас я понимала, что именно подразумевалось.

— Хорош поклонник — калечить любимую девушку, — прошипела недовольно Деб. — И после этого ты собираешься с ним встречаться?

Рут тонко улыбнулась.

— Да, собираюсь, — отозвалась я и тихо вздохнула. — И это не подлежит обсуждению. Меня вообще куда больше интересует, что там с Линдой Хэммил.

С одной стороны я хотела сменить тему, но при этом действительно хотела разобраться, что же вменяют приезжей правозащитнице.

— Говорят, она проводила где-то в подземельях кровавые ритуалы, приносила жертвы и создавала некроконструкты! — восторженно принялась живописать злодеяния иностранки Дебора. — Она совершенно чокнутая!

Гарриет оказалась куда менее эмоциональной, что случалось нечасто.

— Маг-менталист? — не поверила она, насмешливо пофыркав. — Чушь собачья. Ничего бы она не смогла сделать. Да и зачем бы ей? Я бы скорее поверила, что гадина нашла себе пособника тут, среди наших. Тот же Мёрк, к примеру.

Тут в столовую как раз вошел Дуэйн. Как всегда мрачный, как всегда в черном, хорошо еще, на этот раз обошлось без пятен крови.

Кай отсалютовал Картинке стаканом. Уильям Лестер приветливо махнул рукой. Дуэйн Мёрк — вот уж действительно небывалое дело! — улыбнулся, пусть и кривовато. Мы с подругами вчетвером как раз смотрели прямо на некроманта, так что обмен любезностями между двумя студентами и одним преподавателями ни от кого не укрылся.

— Точно не Мёрк, — сделала вполне обоснованный вывод Гарри. — Значит…

Имя Джона Уорвика никто не произнес. Разумно, особенно в свете того, что безутешная Патриция сидела за соседним столом вся в черном. Лично я посчитала, что на этот раз скорбь Эверглот слишком эстетически совершенна, чтобы быть настоящей. Горюя о подруге Пат выглядела не такой красивой и куда более искренней.

— Быть может, что и так, — задумчиво протянула Рут и пожала плечами. — Другое дело, совершенно непонятно, что именно понадобилось Хэммил.

Я удостоилась острого как игла взгляда подруги, который заставил меня поежиться и задуматься о бегстве. Рут казалась всеведущей и это пугало. А особенно пугало то, что она никогда не задавала вопросов, как будто зная все наперед и так.

Не стала она ничего спрашивать и на этот раз, ни при всех, ни наедине.

То, что нельзя было узнать из официальных источников, я могла спросить у Уильяма Лестера. С ним вне тренировок общаться запросто, как с равным. Возможно, все дело было в том самом истинном возрасте, о котором сказал Кай.

Мой жених при разговоре присутствовал, хотя куда больше слов родственника его беспокоил гипс, скрывающий помолвочное кольцо.

— Дядя Френсис поговорил с миз Хэммил, — многозначительно сообщил Уилл. Его глаза плеснули диким желтым золотом.

Я уже достаточно успела вникнуть в дела Лестеров и Фелтонов, чтобы осознать — речь идет о Френсисе Фелтоне, предпринимателе, меценате и главное казначее двух семей. Именно на его деньги приехал в Вессекс Кай и именно на его деньги учился в университете Дуэйн Мёрк.

— А когда спрашивает дядя Френсис… — пугающе ласково продолжал Уильям Лестер. — Когда он спрашивает, люди становятся невероятно искренними.

Мы с Каем переглянулись, осознавая, что еще далеко не все знаем о Френсисе Фелтоне.

— Линда Хэммил рассказала совершенно все, — с огромным удовольствием сообщил молодой преподаватель. — Она заняла во Свонвэлли кабинет Эльзы Ласлоу и там случайно наткнулась на тайник. В нем хранился дневник предыдущей хозяйки.

Я уже успела уяснить, что Уильям никогда не станет звать матерью покойную миз Ласлоу.

— Разумеется, не ее рабочие записи — те сгорели вместе с домом. Насколько я понял, речь идет о личном дневнике, в котором лишь путаные личные переживания. Никакой конкретики. В дневнике Эльза Ласлоу упоминала обо мне, о том, как она использует меня, но вот то, что чудовище — и есть тот, кого весь мир знает как ее сын, не упоминалось. Линда Хэммил думала, что речь идет о некоем послушном орудии. И папа его просто забрал.