Алекс Хай - В интересах государства. Аудиториум

— Чего это тебя понесло гулять на ночь глядя? — удивилась она, когда мы подошли к гаражам. — Не находился вокруг дуба?

— Дурная голова ногам покоя не дает. Заводи Македошу. Ты и сама не прочь прокатиться, не отпирайся.

— И не подумаю, — широко улыбнулась Ирэн. — В Аудиториуме не разрешают иметь личные автомобили. Хоть прокачусь пару раз напоследок.

— А почему нельзя? — спросил я, забравшись на переднее пассажирское.

— А зачем? Куда там ездить? Все на одном острове, который можно пешком обойти за час. Скорее уж лодка понадобится, чтобы выбраться оттуда незаметно…

Македонский завелся с тихим урчанием. Ирэн аккуратно выехала на аллею и повернулась ко мне:

— Куда?

— На старую мельницу, — осклабился я. — В твое любимое место.

Ирэн удивленно моргнула, но лишних вопросов задавать не стала.

— Ну поехали. Неужели тебе там понравилось?

— Там тихо и никого не путается под ногами.

— А что в термосе?

— Какао.

— Ничего себе. Совсем ты приручил кухарок. От них вечером без разрешения Матильды обычно не допросишься. Считают, что на ночь его пить вредно. Как ты их уговорил?

— Просто я им нравлюсь, — улыбнулся я.

— Ну горничным ты точно нравишься. Знаешь, почему?

— М?

— Ты кровать заправляешь. И одежду тщательно складываешь.

Я коротко хохотнул.

— А ты — нет?

— Не-а. Я неряха.

Болтая о всякой чепухе, мы подъехали к пятачку, откуда уходила тропа до мельницы. Ирэн заглушила двигатель, и я вылез, прихватив корзинку. Взглянув на мою ношу, девушка дернула плечами.

— Веришь-нет, а мне до сих пор ужасно стыдно за ту историю. Ну, которая случилась, когда мы в прошлый раз здесь были.

— Брось. Ты была под воздействием и за себя не отвечала.

— Все равно, — она зажгла огонек “Жар-птицы” и послала вперед, освещать путь. — Это же кошмар любого менталиста — самому оказаться под контролем.

— Я бы все равно тебя не тронул.

— Знаю. Ты же понимаешь, что дело не в этом. Матильда ведь тоже пострадала, когда ее взяли под контроль. И я всегда этого боялась. А потом оно случилось — и я этого даже не заметила. Не поняла…

Мда. Интересно, знал ли об этой маленькой фобии Радамант? Думаю, знал. И наверняка специально подошел к вопросу с таким цинизмом. Вроде ничего катастрофического он с Иркой не сделал, а девчонка теперь будет трястись до конца дней. Потому что когда твой страх воплощается в реальность, а ты не можешь его победить, страх лишь усиливается. Чтобы избавиться от этой фобии, Ирке однажды придется с ней сразиться. По-другому никак.

— Пришли.

Я глубоко вдохнул и выдохнул, осматривая заросший берег. Почти полная луна как раз выплыла из-за серых облаков и пролила холодный, почти мистический свет на пейзаж. Почти как на картинах Архипа Куинджи — вот уж кто любил рисовать ночь. Здесь было тихо, лишь изредка вдалеке каркали вороны да покрякивали не улетевшие на юг утки.

— Внутрь? — спросила Ирэн. — Разведем огонь?

— Как хочешь.

Девушка подозрительно прищурилась.

— Что-то ты сегодня шелковый аки халат моей тетушки. Что с тобой, Михаил?

— Пытаюсь быть хорошим парнем.

— Зачем?

— Хочу, чтобы тебе было со мной спокойно, — внезапно честно признался я. — Чтобы рядом со мной ты хоть ненадолго выкинула из головы все заботы. Думаю, тебе это не помешает.

Ирэн смерила меня долгим внимательным взглядом, а затем молча вошла в наш домик. Кострище было на месте — ровно в том виде, в каком я оставил его в прошлый раз. Значит, люди сюда не ходили. Да и кому бы взбрело в голову сюда соваться? Мельница-то давно не работала, а территория была частной.

Подруга эффектно щелкнула пальцами, и над кострищем застыл идеальный огненный шарик “Жар-птицы”. Я хлопнул себя по лбу.

— Вот болван. Дрова забыл.

— Расслабься. — Ирэн заглянула под старую скамью и вытащила несколько поленьев. — Наверняка отсырели, но сейчас мы их просушим Благодатью. Чем хороша сила — так это тем, что пропасть не даст.

Она занялась дровами, а я принялся потрошить содержимое корзины. Вытащил термос с кружками, достал воду — Аленушка настаивала, что какао надлежит запивать водой, чтобы очистить рот. Выудил со дна корзинки небольшой плед и расстелил на лавке.

И проверил карман. Кольцо было на месте.

Миха, хватит нервничать. Не на Голгофу ведь идешь, а просто делаешь то, чего от тебя и так наверняка ожидают. Ирка не дура — наверняка уже прикинула один к одному. И раз согласилась на прогулку… В общем, я очень хотел, чтобы до нее дошло как можно быстрее.

Дрова занялись, и я разлил ароматный напиток по кружкам.

Ирка обхватила свою обеими руками и пила мелкими глотками, глядя на пламя.

— Хорошо… — тихо сказала она. — Почти как в детстве.

Мне тоже вспомнилось, как на даче пацанами мы убегали в лес, строили шалаш и учились разводить костер. Однажды, правда, чуть не сожгли собственное тайное убежище, но обошлось.

— Да, — кивнул я. — Хорошо.

— Бог его знает, когда в следующий раз так посидим, — улыбнулась Ирка. — Ну, это если оба поступим, тогда и забавы будут другие.

— Если провалюсь, разрешишь мне приходить сюда, жечь костры и выть на луну?

Ирэн рассмеялась и шутливо ударила меня кулачком в плечо.

— Поступим, куда денемся? Ради тетушки должны поступить. Иначе она зря тратила на нас свое здоровье.

Я кивнул.

— Да. Нельзя ее подвести.

— Кроме того, — девушка хитро прищурила глаза, — Кто будет спасать меня от назойливых ухаживаний Денисова?

— Значит, мои не настолько назойливые? — подмигнул я.

Ирэн резко посерьезнела. Выражение ее лица сменилось на суровое буквально в один миг. Она повернулась ко мне всем корпусом, подняла на меня глаза, но тут же снова отвела взгляд.

— Эй, ты чего?

— Погоди. Дай собраться с мыслями.

Она отставила пустую кружку и сложила руки на коленях, как образцовая школьница.

— Миш, тут такое дело… В общем, помнишь, что я говорила и как вела себя, когда была под воздействием?

— Такое не забудешь.

— Не надо шутить. Мне и так тяжело подбирать слова.

— Извини, — осекся я. — Продолжай, пожалуйста.

— В общем, ты ведь тогда каким-то чудом сломал это заклинание, снял воздействие. Прямо здесь, — она похлопала ладонью по лавке.

— Ага. И врезала ты мне тогда от души. От испуга.

— Я не об этом. Понимаешь, с тех пор много всего случилось. И испытание, и нападения, и та катавасия с Радамантом… Словом, я думала, все вылетит у меня из головы, но оно не выходит. — Ирэн собралась с силами и все-таки посмотрела мне в глаза. — Ты тогда снял заклятье, но для меня ничего не изменилось, Миш. Я… Я, кажется, отношусь к тебе не просто как к другу и боевому товарищу.

Я слушал ее молча, не зная, радоваться ли мне, нервно ли смеяться или плакать от ощущения полного сюрреализма происходящего. Цирк Паноптикум какой-то. И надо ей было все это время так ерепениться и разыгрывать из себя злобную недотрогу? Я ведь не отталкивал ее. И чего эта дурочка боялась?