Галина Гончарова - Кольцо безумия [litres]

– Да? Скажите об этом маме декабриста Пестеля.

– Приехали, – объявил шофер.

Я поспешно выпрыгнула из машины. Чтоб я еще раз так попала?! Не дождетесь!

Отец Павел тоже вылез и теперь глядел на меня ледяными глазами.

– Юля, вы не возражаете, если мы потом еще с вами подискутируем?

– На фига?

Замысел Рокина был мне ясен. Заехать за мной, имея в машине такую вот пропагандистскую силу, а по дороге дать нам пообщаться – авось и проникнусь светлым духом религии. Ага, от такого попа можно проникнуться только любовью к деньгам и власти. Но не высказывать же ему это в лицо? И лишний раз напоминать ИПФ, что «Я вас всех насквозь вижу…» тоже не хотелось. Вот и пришлось ругаться на первую попавшуюся тему. А почему ЭКО?

У меня одна знакомая хотела его сделать. Пришла в церковь за благословением – дело такое, серьезное. Надо же заручиться поддержкой со всех сторон. Или хотя бы услышать, что ЭКО – это хорошо. И поп ее обругал по первое число. Почти теми же аргументами. И не готова она еще, и все в руке божьей, и ребенок может вырасти черт-те кем, и молиться надо, и вообще – ЭКО – это вмешательство третьего лица в семейные отношения, а это – недопустимо! Она потом маме час жаловалась. А мы ее вместе отпаивали пустырником и утешали. ЭКО она все равно сделала и теперь воспитывала очаровательных двойняшек. Но в церковь больше – ни ногой.

– Я полагаю, что мы не поняли друг друга до конца. – Зеленоватые гляделки блеснули болотными огоньками.

– ДО КОНЦА мы поняли друг друга с отцом Алексеем. Вот с ним все было идеально ясно, – не осталась в долгу я. – Желаете такого же ПОЛНОГО прояснения?

Поп отлично выдержал удар.

– ТАКОГО просветления, дочь моя, все мы удостоимся рано или поздно.

– Вот и не торопите момент. Мы на лекцию не опоздаем? Рядовой Иванов, я не терплю опоздунов…

– Наш разговор еще не закончен, я надеюсь?

– Надежда умирает последней. И часто – вместе со своим носителем, – парировала я. – Рокин, вы меня проводите?

Константин Сергеевич глубоко вздохнул – и предложил мне руку.

– Идемте, Юля.

Кинотеатр «Родная земля» был популярен в нашем городе. Как одно из лучших мест для гей-тусовок. Но сейчас в нем не было стройных парнишек с выщипанными бровями и мускулистых культуристов. Зато была прорва народа в рясах. Я и не думала, что в нашем городе их столько. Или это – семинар по области?

Все может быть.

А вот стоящие на входе обломы (2 шт.) святош не напоминали. Они напоминали Терминатора. Или Держиморду. Гора мышц, не отягощенная интеллектом. Зато и сомнений у них никаких не возникнет. Хоть сюда королева английская явись при всех регалиях – и у нее документы проверят.

У меня бы тоже… попытались, но Рокин достал из кармана удостоверение, небрежно взмахнул им в воздухе – и произнес:

– Это со мной.

Ровно через три минуты, в семь вечера прозвенел звонок.

И святоши заспешили в зрительный зал. Но сейчас зал бы ярко освещен. Я устроилась поближе к выходу, подальше от сцены. Мало ли что.

Рокин уселся рядом со мной и приготовился слушать.

Я тоже. Но – увы. На сцену, к кафедре вышел человек, которого так и хотелось обозвать «испанский падре» – и принялся активно грузить аудиторию. Я надеялась на что-нибудь интересное, а темой лекции стал все тот же экзорцизм. Только если в прошлый раз нам рассказывали, что это такое и как это важно, то сейчас нам конкретно диктовали молитвы, которыми можно подействовать на нервы любому черту.

Текст на латыни был и остался для меня непонятным. Я просто не могла и не желала ни разбираться, ни запоминать все эти «omnis immundus spiritus», «omnis legio diabolica» и «Sanctus Dominus Deus». Потом все пошло на русском, но мне и это уже было пофиг. Я поняла, как ПРАВИЛЬНО изгонять демонов.

Надо просто встать перед ним и зачитывать все это дело. Можно даже без всякой силы , просто – с бумажки. К концу второго часа бедный адский дух все что угодно пообещает – лишь бы удрать. Или – если он сильный, вырвется – и от экзорциста останется только мокрая клякса на полу.

Во всяком случае, я уже зевала так, что опасалась вывиха челюсти. И уж конечно ничего не записывала. В руках соседей по ряду виднелись – у кого тетради, у кого диктофоны. А меня – плющило, тащило и колбасило.

Блин! Почему я не взяла с собой беруши?!

Наконец объявили перерыв. Я тут же вскочила с жутко неудобного кресла – и потянулась во весь рост. Баааааалдеж…

Потом прогнулась назад, сделала мостик… Хотела еще и колесо, но решила все-таки ограничиться этой мелочью. И так у соседей глаза на уши полезли.

– Эх вы, а еще в святые рветесь, – надавила я голосом, в упор глядя на особо наглого. А что? Он девушек не видел? Или конкретно – девушек с задравшейся юбкой? Так пусть порнографию посмотрит, а не на мои кости глаза выкладывает.

– Они не рвутся, – раздался над ухом тихий голос. Я резко обернулась – и батько Павел закончил свою речь: – Иногда жизнь нас не спрашивает…

– А что – были случаи, когда жизнь уточняла ваше мнение перед очередной пакостью? – поинтересовалась я.

Наглеть так наглеть. Но поп изобразил на лице кроткую улыбку.

– Юля, перерыв будет длиться минут двадцать. Вы не уделите мне время для разговора?

Я пожала плечами.

– Где говорить будем?

– Здесь на втором этаже есть небольшой бар. Сейчас там никого нет. Предлагаю посидеть именно там.

– Никого нет?

– Я имел в виду – из посторонних.

Я кивнула. Отец Павел подхватил меня под руку, и мы элегантно проследовали к лестнице.

Вот все время удивляюсь – как им удается красиво ходить в этих рясах? Я по жизни – как надену длинную юбку, так два раза на нее наступлю, в трех местах измажусь, а уж сколько гвоздей я зацеплю по дороге… Да все мои будут.

На втором этаже было тихо и спокойно. Мы уселись за небольшой столик.

– Выпьете что-нибудь?

– Нет. Мне еще на вашей лекции сидеть, а памперсов вы явно не припасли…

Отец Павел поморщился.

– Юля, я сделал вам что-то плохое?

– А хотите?

– Нет. Живая, здоровая и добровольно на нашей стороне – вы мне полезнее.

Упс. Это игра в откровенность? Ладно. Добром за добро.

– В вашей организации мне слишком тяжело придется. У вас же половина дела – религия.

– А что мы есть – без Бога?

– А что вы вообще – есть?

– Мы – слуги Его.

– Или рабы?

– И судьбы наши в руке Божьей…

– Вот видите, – я решила не затевать теологический спор. Все равно проиграю. – Вы в первую очередь – верите. И согласно этому строите всю свою жизнь. А я так не умею. Не дано.

– К Богу приходят разными путями. Можно и не верить так, как мы, но все же…

– Бороться и искать, найти и перепрятать, отдать свою жизнь на то, чтобы очистить землю от всякой мрази – и подохнуть с чувством недовыполненного долга, так?