Андрей Васильев - Останний день

— Ну, хоть не подеретесь — оптимистично заявила Стелла — Слушай, Валер, а удобно будет у Анны Петровны еще один пирожок попросить, а? Я ведь сегодня даже не обедала.

— Удобно — я убрал в карман телефон и закинул на плечо ремень сумки — Почему нет? Все, пошли уже.

Само собой, мы собрали по дороге все «пробки», какие только возможно, пока не выбрались на платное шоссе, которое, впрочем, тоже совсем не пустовало. Но оно и не странно — лето, как я уже говорил, подходило к концу, а вместе с ним заканчивались и безмятежные деньки у подрастающего поколения, которое по славной старой традиции проводило на своих или съемных дачах. Мир может меняться сколько угодно, в нем могут происходить хоть какие технические революции и интеллектуальные прорывы, но как в России школьников отправляли на лето за город, так и будут отправлять. Хоть на месяц, но обязательно. Без этого каникулы не каникулы.

А нынче родители за ними ехали, чтобы забрать обратно в город, и, как следствие, возникли многокилометровые «пробки», сначала на МКАДе, а после и на загородных шоссе.

Само собой, к назначенному времени мы не успели, что очень раздосадовало Стеллу. Она, как я давно заметил, вообще очень не любила опаздывать.

— Все ты — ворчала она на меня, паркуя автомобиль — Ты виноват, Валера Швецов из Москвы. Телился долго, вопросы какие-то задавал. И вот результат!

— Да-да-да, все из-за меня — признал я, надеясь, что данная жертва насытит демонов, обитающих в душе моей спутницы — А ты великомученица, потому что со мной возишься.

— Совсем уж несмешная шутка — окончательно вызверилась Воронецкая — Потому что это самая что ни на есть чистая правда. Дай мне чехол с заднего сидения.

Говоря это, она ловко стянула с себя легкий летний сарафан, под которым не оказалась совсем ничего, кроме почти незаметных трусиков.

— Чего залип? — уточнила она, заметив мое удивление — Что-то новое увидел?

— Не скажу, чтобы совсем уж, но да — признался я — По какому поводу сей перфоманс?

— Тебя, оленя в загоне, собираюсь окончательно растлить — выдохнула ведьма, чуть прикрыв глаза — Сил нет как мечтаю подобное сотворить, потому выбрала такое необычное место и время. Иди же ко мне скорей, любимый, зажжем огонь прямо на этой дороге. Что там! Раскачаем весь этот мир на пару с машиной!

— Фига себе — пробормотал я, не очень понимая, шутит она или нет. С одной стороны это все смотрелось как откровенная издевка, с другой — вот она сидит без ничего и смотрит так, что я даже на Стречу с Нестречей плюнуть готов. Пущай шевелятся, переживу!

— Тьфу, идиот — обреченно вздохнула Воронецкая — Одна радость, под конец действа ты во мне наконец-то женщину увидел. Маленькая, но победа. Вот только жаль, что не слишком своевременная. Швецов, ты мне чехол с платьем с заднего сиденья подашь или нет? Я эксгибиционизмом не увлекаюсь, мне нагишом сидеть радость невеликая.

Тьфу ты! Я просто не понял. У нее, оказывается, вечернее платье урочного часа ждало, она его отчего-то решила только здесь на себя надеть. Странные все же существа женщины, непонятные. Ты же не в метро едешь, в машине, оно же не испачкается, а если и помнется, то совсем не сильно. Тем более такое, как у Стеллы, тут и мяться-то особо нечему…

Народу в доме хватало. Как обычно бывает в таких случаях, зала первого этажа превратилась в некое подобие галереи, там и сям (но в строгом порядке, задолго до мероприятия определенным мамой) были расставлены картины, между которыми перемещались гости. Не все, разумеется, кое-кто из присутствующих просто попивал шампанское и вел беседы друг с другом на разные темы, определенно не связанные с живописью.

Но и те, и другие не пропустили мое появление на пороге. Нет, я не одиозная персона, просто случайные гости в наш дом не попадали, потому все, кто сегодня тут присутствовал, знали о том, что случилось несколько лет назад. В смысле — о моем исходе из родных пенатов. Впрочем, и о событиях, тому предшествующих, тоже кое-кто из гостей имел представление. Например, вон та броско одетая дама, которую зовут Екатерина Сергеевна. Она одна из близких подруг моей мамы, и по совместительству супруга одного очень влиятельного чина из прокуратуры, потому ей подробности давнего утреннего происшествия прекрасно известны.

Не меньший интерес вызвала и моя спутница, впрочем, и в этом не было ничего удивительного. Все же новое лицо, тем более сопровождающее изгоя, которым я являлся, как тут не пошушукаться? Не так и много событий происходит в нашем уединенном поселке, да и те достаточно однообразные, которые обсуждать неинтересно. Ну, сделал кто-то неудачную коррекцию носа, или в чей-то дом «фэбсы» с обыском нагрянули — что здесь нового? Рутина. А тут вон, непутевый блудный сын Швецовых через столько лет вернулся, да еще и с женщиной, которая, пожалуй, что, постарше него будет. Плюс непонятно еще какого круга эта особа, нашего или нет.

Господи, как же это все мне еще тогда надоело. За годы эти ощущения вроде как подзабылись, но сейчас они нахлынули на меня с новой силой.

— Стелла! — мама подошла к нам и обнялась с ведьмой, которая, разумеется, немедленно расплылась в улыбке — Я рада, что ты все же приехала.

— Старалась успеть вовремя, Марина Леонидовна, но не получилось — виновато произнесла Воронецкая — Валерку на работе задержали немного.

Ну естественно. Как было сказано ранее — кто же еще может стать виновником происшествия, как не я? Причем любого, не только этого.

— Здравствуй — мама была непривычно холодна со мной, как видно, до сих пор не простила неприятную сцену в театре — Рада, что, оказавшись в поселке, на этот раз ты все же заглянул в свой дом.

— Можно подумать, что я только и делаю, как езжу в Петрово — приобняв маму, я прикоснулся губами к ее щеке.

— Так оно и есть — заметила она, понизив голос до такой степени, что даже Стелла, пожалуй, не все могла расслышать, хоть явно пыталась это сделать — Вот только до этого порога ты как правило не доходишь. Поверь, мне не очень приятно узнавать о том, что ты был рядом, но не нашел минуты на то, чтобы просто заглянуть и поздороваться.

Кто-то меня на той неделе спалил во время визита к Певцовым. Отец отпадает, ему мое имя как гвоздь в печень, Юлька и ее родня тоже, им это ни к чему, значит кто-то из соседей. Да и какая разница? Главное, что эти новости добрались до мамы и ее расстроили. Плохо.

— На то есть причины — негромко сказал ей я — Мне не хочется, чтобы ты снова расстраивалась, глядя на нас с отцом. Сама же знаешь, чем наши встречи заканчиваются.

— Так и не печаль меня — попросила мама — Ладно твой отец, с ним все ясно, он всегда был максималист, а с годами к этому не лучшему свойству еще и твердолобость добавилась. Но ты же моложе, еще душой не закостенел, ну, и прояви благоразумие. Или хотя бы сыновью почтительность, ничего зазорного в этом нет.