Алексей Калинин - Ведарь [СИ]

Подбитые оборотни падали в ноги бегущих, но самые быстрые перевертни достигли первых рядов. Завязалась рукопашная. Сатанинская сила оборотней раскидывала попадающихся десантников в стороны, словно хулиганы швыряли магазинные манекены. Ребята в зеленых формах разлетались подобно кеглям в кегельбане, но те, кто находился на ногах, упорно отстреливались от накатывающей волны.

– Ты должен остаться, иначе они не выдержат! – обернулся Иваныч к Вячеславу.

– Я понял! – пробежав ещё пару шагов, выкрикнул Вячеслав.

Он тут же скинул рюкзак и перекинул мне. Я поймал на лету, переложил через плечо. Два увесистых мешка заколотили по хребту. Вячеслав подлетел к потерявшему сознание солдату, и, сорвав автомат, дослал патрон в патронник.

Мы побежали дальше, до самолета оставалось ещё двести метров, когда за спиной прогремел близкий рокот выстрелов. Обернулись с Иванычем – припав на одно колено, Вячеслав расстреливал вторую группу оборотней, перепрыгивающих через колючую проволоку забора. Десантники почти расправились с первой волной, когда вторая прорвалась у них за спиной.

Вячеслав срезал пулями мчащихся к нам перевертней, несколько кувыркнулись в траву, но остальные продолжали мчаться на стреляющего берендея.

– Не тормози! – гаркнул Иваныч и шлепнул по рюкзакам, подталкивая к самолету.

Похожий на нахохлившегося сокола, самолет двигался по полосе разгона. Задняя часть начала понемногу подниматься. Мы мчались, не разбирая дороги, под ногами бетонные плиты менялись на заросшую травой землю, и опять на плиты. Оглушительно выли турбины, сухой воздух разрывало от воя, криков раненных людей, непрекращающейся стрельбы.

Огромная белая птица приближалась, вырастала в размерах, под задорно поднятым хвостом закрывался огромный люк. Турбины ревели, разгоняя по земле тучи пыли, ошметки травы. Иваныч бросился наискосок к белому борту, рукой показав двигаться за ним.

Рюкзаки со всей дури колотили по хребту, пот заливал глаза, ноги спотыкались о комья земли на поросших травой участках. Сзади выстрелы, крики, вой.

Закрывающийся люк оказался в паре метров от нас, Иваныч забросил свой рюкзак и, ухватившись за стойку, плашмя рухнул на дорожку люка. Тут же протянул мне руку и перехватил в прыжке к борту. Воздухом из турбин едва не сорвало рюкзаки со спины, но вот и я рухнул рядом с Иванычем.

– Добежали! Ну, молодцы! – пробасил над ухом невидимый пока человек.

Крепкие руки вцепились в затрещавший шиворот и затащили внутрь грузовой кабины.

Сверху опускалась железная стена, закрывая от глаз голубое небо, поднимался пол люка. Мы с Иванычем, тяжело дыша, лежали на трясущемся полу грузового отсека, когда в почти закрывшейся щели появился серый силуэт. Перевертень запрыгнул на поднимающуюся рампу, тут же когти заскребли по ребристой поверхности и перевертень рванулся ко мне.

Разинув пасть, похожую на новенький капкан, зверь с белой отметиной на лбу ухватил воздух, взамен моей отдернувшейся ноги. Носком другой ноги я поддал какую-то валяющуюся железяку. Перевернувшись в воздухе, она врезалась в оскалившуюся морду. Возникло де-жа-вю, словно это происходило со мной. Взмахнув лапами, перевертень попытался удержать равновесие. Рампа почти поднялась, оставив небольшую щель.

Автоматная очередь оглушительно прозвучала в закрытом помещении, взвизгнувшую тварь вынесло наружу. Рампа лязгнула, закрываясь целиком. Я облегченно выдохнул и повернул голову. В ушах звенело от раскатов и разрывов пуль. Пол методично вибрировал за спиной.

В большом грузовом отсеке по бортам прижались откидывающиеся сиденья, в центре можно устроить большую дискотеку. Светлый пластик окутывал детали обшивки, то тут, то там светили встроенные лампы.

У круглого окна стоял кряжистый мужчина, руки сжимали автомат Калашникова. Немигающие глаза уставились в окно. Морщинки на лбу собрались в четыре ломаных линии, мясистый нос встревожено раздувался. Черный ежик волос прикрывал кожаные складки на затылке. Он напоминал мощный пень в лесу, когда основание могло простоять века и после того, как упавший ствол сгниет.

– Хорошо парня выучил, Иваныч! Добре бьется! – низким голосом проговорил стоящий, и кивнул на окно.

Мы с Иванычем подскочили к окну, самолет как раз поднимался вверх, но отлично видна картина, как на перекинувшегося Вячеслава прыгали перевертни. Богатырская фигура качалась как тополь на ветру. То пропустит мимо себя кинувшегося перевертня, то махнет лапой так, что другой отлетает и пытается подняться. Несколько обнаженных человек лежали в изломанных позах, краснея кляксами на телах. Вот Вячеслав сбил одного на лету и добавил лапой, втоптав в зеленую полосу. После Славиного удара перевертень пополз с перешибленным позвоночником. Скалился, блевал кровью и полз.

Берендей действительно лихо расправлялся с противниками. Пока в один момент нападавшие не повернули лохматые головы в сторону от нашего самолета. Словно прислушались к чему-то, и, синхронно развернувшись, перевертни кинулись туда, откуда появились.

Вячеслав понесся за ними, слегка забирая вправо – то очнулись десантники и застрочили вслед убегающим зверям. На полоске остались лежащие тела, и мохнатые туловища. Вячеслав бежал, припадая на переднюю лапу, пока не рухнул ничком на землю. Но нашел в себе силы подняться и рванул дальше, пока не пропал из виду. Самолет набирал высоту.

– Ну, здравствуй, Ведарь! За что же тебе такая честь, что в провожатые вызвался самый старый берендей? – уголки глаз покрылись смешливыми морщинками, карие глаза взглянули испытующе, но без злобы.

Я откинул сиденье и присел на жесткий материал. Судя по тому, как переглянулись и обнялись помогший нам человек и Иваныч – знакомы они давно.

– Здравствуйте, сам поражаюсь такому везению. ещё бы объяснил кто, куда меня провожают, и почему с такой навязчивой свитой! – я кивнул на иллюминатор.

– Так ты ничего не знаешь? – мужчина почесал затылок, и удивленно взглянул на Иваныча.

– Вот эту фразу я слышу постоянно. Постоянное удивление: «Ты ничего не знаешь?» Надоело, честное слово! Создается ощущение, что соседский Тузик и то больше меня знает, но тоже молчит, как партизан! Хоть бы кто-то объяснил, вместо того, чтобы закатывать глаза и так натурально удивляться! – я не выдержал и сорвался на крик.

– Чего это с ним? – кивнул на меня военный.

– Спасибо, конечно, что помогли и выручили! Но нервы не выдерживают, когда куча вопросов, а вместо ответов только попытки убить. Это же кому так я понадобился, что снарядили целую орду перевертней для поимки? А когда спрашиваю, так сразу – молчи!!! Михал Иваныч, может, расскажете, почему вы меня так опекаете?! – со злостью отшвырнул рюкзаки к другому борту.