Бренда Дрэйк - Хранитель секретов [ЛП]

— Это новая фейри, — сказала я. — Ты почти закончила со всеми стенами. Мы должны купить тебе мольберт и несколько холстов, чтобы ты могла продолжать рисовать. Может быть, даже продадим некоторые.

Она отодвинула сетку, покрывавшую ее кровать.

— Неужели? Ты думаешь, я достаточно хороша? — Она взяла с кровати коробку и поднесла ее ко мне. Ее долговязое тело грациозно двигалось по полу. — Поздно ночью я гуляла, собирала листья. Я хочу покрыть их блестками и приклеить к деревьям, которые нарисовала.

— Думаю, твоя работа удивительна. — Я смотрела на ярко-желтые мазки кисти, образующие солнце высоко на стене и занимающие часть потолка. Она сотворила день в своей комнате. Не имея возможности выйти на улицу под прямыми солнечными лучами, Фейт существовала в тени бурь и ночной тьме.

Она села рядом со мной и улыбнулась.

— Это я тоже нарисовала. Это моя шкатулка памяти.

На фиолетовой коробке были нарисованы цветы, бабочки и фейри с желтыми волосами верхом на единороге.

— Это прекрасно.

— Я храню в ней все, что помню.

— Вещи-напоминания?

Она подняла крышку и положила ее на кровать.

— Да. Вещи, которые я хранила, когда была девочкой.

Я нежно провела пальцем по крышке, любуясь ее работой, затем остановилась над короной на голове фейри.

— Корона, — выпалила я.

— Ну и что с того? — Она с любопытством наблюдала за мной.

— Чиаве, который мы нашли. Это корона, и она может защитить того, у кого она есть, от Мониторов.

— Но Чиаве у нас, — сказала она.

— Может быть, существует еще один или что-то в этом роде.

Или был найден и заменен. Дядя Филип как-то сказал мне, что в Асиле повсюду шпионы. И если у разбойников есть способ проскользнуть через врата. Никто не был в безопасности.

Я не была в безопасности.

Ник разгонял свой мотоцикл от поворота до поворота. Мои пальцы онемели, вцепившись в его талию и держась изо всех сил. Когда мы подъехали к пляжу, он притормозил и припарковался у тротуара. Я отбросила сумку в сторону и соскользнула с сиденья. Сланцево-серое небо сливалось с водой. Утренние бегуны трусцой бежали по влажному песку. Ник чувствовал себя спокойно здесь, на пляже, напряженные плечи расслабились, когда мы подошли к его любимой скамейке.

— Значит, твой парень все еще в отъезде? — спросил он, пытаясь завязать светскую беседу.

Оторвавшись от копания в сумке в поисках стержня, я хмуро посмотрела на него.

— Да, он вернется только поздно вечером. Я не увижу его до завтра.

— Что случилось? — Дыхание образовало облако перед ним, и он дрожал от холода. — Всякий раз, когда я поднимаю вопрос, ты уходишь от ответа.

Я нашла стержень и вытащила его.

— Просто в последнее время мы как будто не в себе. Он был очень зол на меня в тот вечер в Ватикане, и у нас не было времени поговорить об этом. И, вероятно, не помогло то, что я оттолкнула его.

Он обхватил себя руками.

— Я бы не волновался. Вы двое скоро придете в норму.

Наши с Ариком планы на День Благодарения рухнули. Мы должны были заниматься обычными подростковыми делами. Например, ходить по магазинам в Черную пятницу, смотреть новый выпуск в кинотеатре в субботу и бездельничать в воскресенье. Это должен был быть день с Ариком, поедая попкорн, смотря старые фильмы и целуясь, когда никто не смотрит. Вместо этого я была с Ником, ожидая нашей запланированной встречи с дядей Филипом через стержень.

Дядя Филип позвал меня через жезл, и я открыла его. На экране мелькнуло его лицо.

— Добрый день, Джиа. Ты одна?

— Ник со мной. Но да, это всего лишь мы.

— Привет, — сказал Ник.

Он перевел взгляд на серебряную рыцарскую булавку на моем пиджаке.

— Я вижу, ты получила мой подарок. Ник получил свой?

Прикоснувшись к булавке, я сказала:

— Да, мы получили их. Для чего они нужны?

— Значит, вы можете пройти через заклинания, запирающие книги врат, — сказал он. — Вы никому не должны говорить об их предназначении.

— Не будем, — сказала я.

— Очень хорошо, — сказал он, дергая себя за высокий воротник. — Итак, несколько наших чародеев в лаборатории исследовали вашу теорию о Чиаве. Они обнаружили, что нет способа воспроизвести корону, не разрушив один из шаров Мониторов, что трудно сделать. Видите ли, они сделаны из одного и того же волшебного стекла, и его практически невозможно разбить. Только такое клеймо, как твое, может защитить кого-то, находясь в шлюзах. И чары, чтобы создать его, были потеряны, когда рецепт вырвали из древней книги заклинаний, найденной вашей бабушкой.

— Они уверены? Как еще Красный мог просто стереть свои прыжки и прыжки его людей? И как они пользовались шлюзами, если те были заперты?

— Я тоже об этом подумал. Я проверил Чиаве. Это подделка.

— Арррк! Никакой магии, — пропищал где-то за кадром Пип, Монитор Асила.

Дядя Филип посмотрел в его сторону.

— Да, Пип. Ты мне уже говорил.

— Это не может быть подделкой, — запротестовал я. — Дух Чиаве дал его нам.

— Чиаве, который у нас есть — точная копия. Кто-то поменял его с настоящим, прежде чем он попал в Асил. Когда тот, кто украл его, использовал корону, чтобы прыгнуть через врата, он снял наши заклинания, запирающие его. Был ли Чиаве в твоем распоряжении все это время?

— Да… — я замолчала. — Он был в рюкзаке Ника.

— Да, он был у меня все это время. Я даже сам отдал его Карригу.

Дядя Филип потер подбородок.

— И он совсем не пропал из виду?

Ник уставился на воду. Волны набирали силу, и облака становились все более темно-серыми.

— Когда мы все вернулись в библиотеку в Брэнфорде, мы отправились домой. Мы никому не говорили, что у нас есть Чиаве, только позже.

— Совершенно верно, — согласилась я. — Книжная фея рассказала нам о Тоде, и мы пошли домой, а потом улизнули, чтобы повидаться с ним на виселице из-за свитка.

— Что ты сделал с рюкзаком, когда вернулся домой?

— Я оставил его на стуле у входной двери, — сказал Ник.

— А где были твои родители? — сказал дядя Филип.

— Смотрели какое-то шоу в гостиной. — Он провел пальцами по своим взъерошенным каштановым волосам. — Эмили Проктор заходила, чтобы вернуть мне учебник, который она позаимствовала.

— Ты никогда мне этого не говорил. — Я уставилась на профиль Ника, его сжатые челюсти и прямой рот.

— Это было быстро, — сказал он. — Она пробыла там всего несколько минут, а потом ушла.

— И ее никогда не оставляли одну?

— Только на секунду. — Она чихнула, и я принес ей салфетку. Он потер руки. — Ты же видел, какая яркая и большая эта корона. Она не могла скрыть ее от меня.

Дядя Филип откинулся на спинку стула.

— А после того, как вы улизнули и вернулись из Ватикана, где была сумка?

— Со мной, — сказал Ник.