Алисон Ноэль - Вечность

— Нет, я просто… — Он отворачивается, и фраза повисает в воздухе.

И я тоже остаюсь в подвешенном состоянии.

Когда становится ясно, что продолжать он не собирается, я не выдерживаю.

— Знаешь, что? Может быть, ты все-таки перестанешь говорить загадками, закончишь хоть одну фразу и объяснишь мне, что, черт возьми, происходит? А то я знаю только, что Эванджелину убили, у Хейвен на руке гнойная язва образовалась, ты бросил меня на пляже потому что я не захотела пойти до конца, а теперь и совсем решил со мной расстаться.

Я со злостью смотрю на него, а про себя все-таки надеюсь, что все еще может объясниться и что все эти события на самом деле никак не связаны между собой. Хоть интуиция и подсказывает мне, что все не так.

Деймен долго молчит, уставившись на воду в бассейне, а потом поворачивается ко мне.

— Никакой связи между всем этим нет.

Вот только я не знаю, верить ли ему. Слишком уж долго он раздумывал.

Деймен продолжает, сделав глубокий вдох.

— Тело Эванджелины нашли в каньоне Малибу. Я как раз ехал сюда и услышал сообщение по радио. — Голос Деймена мало-помалу крепнет, набирает уверенность. — Да, у Хейвен явно воспаление — должно быть, попала инфекция, это бывает.

Он отворачивается, а я задерживаю дыхание. Сейчас он скажет обо мне… Деймен вдруг переворачивает мою руку ладонью вверх и говорит, обводя пальцем линии на моей ладони:

— Трина умеет очаровывать, а Хейвен одинока. Скорее всего, ей просто приятно чье-то внимание. Я думал, ты будешь рада, что она переключилась с меня на Трину. — Он сжимает мне пальцы и улыбается. — Теперь никто не будет нам мешать!

— А ты уверен, что и ничто не будет нам мешать? — спрашиваю я еле слышным шепотом.

Я понимаю, что меня должны больше тревожить смерть Эванджелины и воспаленная рука Хейвен, но не могу ни на чем сосредоточиться, все мое внимание занимают резкие черты его лица, его гладкая загорелая кожа, темные прищуренные глаза, стук моего сердца, шум крови в ушах и то, как припухли в предвкушении мои губы.

— Эвер, я тебя не бросал. И я никогда не стал бы требовать от тебя того, к чему ты еще не готова. Поверь мне! — Улыбаясь, он берет в ладони мое лицо, и его полуоткрытые губы касаются моих. — Я умею ждать.

Хейвен упорно не берет трубку, зато мы дозвонились до Майлза и попросили его зайти ко мне после репетиции. Он появляется вместе с Эриком, и мы вчетвером проводим развеселый вечер: едим разные вкусности, плещемся в бассейне и смотрим плохие ужастики, С друзьями так хорошо и спокойно, что мне почти удается забыть о Райли, Хейвен, Эванджелине, Трине, о пляже и обо всех сегодняшних драмах.

Почти удается не замечать, какое отрешенное становится у Деймена лицо, когда он думает, что на него никто не смотрит.

Почти удается задвинуть поглубже неотвязную тревогу.

Почти — но не совсем.

И хотя я четко сказала, что Сабины сегодня не будет, и что Деймен может остаться, он дождался, пока я засну, и тихонько ушел.

На следующее утро он появляется в моей комнате с чашкой кофе, булочками и улыбкой, и я невольно чувствую облегчение.

Мы снова пробуем звонить Хейвен, оставляем для нее сообщение, но не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять: она не желает с нами разговаривать. В конце концов я звоню ей домой. Трубку берет ее младший братишка, Остин, и я чувствую, что он не врет, когда говорит, что сам ее сегодня не видел.

Повалявшись целый день у бассейна, я собираюсь заказать пиццу, но Деймен выхватывает телефон у меня из рук.

— Давай, я приготовлю обед!

— Ты умеешь готовить?

Собственно, а чему я удивляюсь? Не нашлось еще ничего такого, что он бы не умел.

— Об этом тебе судить, — улыбается он.

— Помощь нужна? — спрашиваю я, хотя мои кулинарные умения ограничиваются тем, что могу вскипятить воду и залить молоком кукурузные хлопья.

Деймен отказывается и направляется к плите, а я поднимаюсь наверх принять душ и переодеться. Деймен приглашает меня к столу. Я с изумлением вижу парадный фарфоровый сервиз Сабины, льняные салфетки, свечи и большую хрустальную вазу, а в ней — надо же, какой сюрприз, кто бы мог подумать — огромную охапку красных тюльпанов.

— Мадемуазель…

Деймен с улыбкой придвигает мне стул. Его французский акцент совершенно неотразим.

— Неужели это все ты сотворил?

Я разглядываю горы еды — можно подумать, что мы ждем гостей.

— Все тебе! — улыбается он, отвечая на вопрос, который я не произнесла вслух.

— Мне одной? А ты не будешь?

Деймен накладывает мне на тарелку отлично приготовленные овощи, жареное на гриле мясо и густой соус такого сложного вкуса, что я даже представить не могу, из чего он сделан.

— Конечно, буду. Но я старался в основном для тебя. Девушкам, знаешь ли, вредно питаться одной только пиццей.

— Не будь в этом так уверен, — смеюсь я, отрезая сочный кусок мяса.

За едой я начинаю задавать вопросы, пользуясь тем, что Деймен все равно почти ничего не ест. Я расспрашиваю его обо всем, что мне до смерти хотелось узнать, но почему-то, взглянув в его глаза, каждый раз об этом забывала. О его семье, о его детстве, о многочисленных переездах, о том, почему он живет один. Отчасти мне просто любопытно, а главное — странно как-то быть вместе с человеком, о котором почти ничего не знаешь. Чем больше мы разговариваем, тем больше я поражаюсь, как много у нас общего. Во-первых, мы оба сироты, хотя Деймен уже давно потерял родителей. Он не хочет вдаваться в подробности, а я тоже не рвусь рассказывать о себе, так что и его особо не расспрашиваю.

— А где тебе больше всего понравилось жить? — спрашиваю я, подобрав с тарелки последний кусочек и начиная ощущать себя сытой и довольной.

— Здесь! — улыбается Деймен.

Он почти ничего не ел, только гонял еду по тарелке.

Я смотрю на него с сомнением. Конечно, Калифорния — прекрасное место, но разве она сравнится с удивительными европейскими городами?

— Серьезно. Здесь я счастлив. — Деймен кивает, глядя мне в глаза.

— Значит, ты не был счастлив в Риме, Париже, в Нью-Дели и в Нью-Йорке?

Он пожимает плечами, отводит погрустневший взгляд и прихлебывает свой странный красный напиток.

— Что это? — спрашиваю я, показывая на бутылку.

— Это? — Он протягивает ее мне, рассмотреть поближе, и усмехается. — Секретный фамильный рецепт.

Он взбалтывает содержимое. Напиток плещется в бутылке, искрясь на свету. Выглядит так, словно кто-то смешал молнию, вино и кровь, и еще добавил щепотку алмазной пыли.

— Можно попробовать?

Я не совсем уверена, что мне хочется пробовать, но все-таки любопытно. Деймен качает головой.

— Тебе не понравится. Вкус лекарственный. Наверное, потому что это и есть лекарство.