Елена Хаецкая - Анахрон. Книга вторая

Мгновенно потеряв самообладание, Сигизмунд вскрикнул:

— Как скончался?!

— От инфаркта. Сегодня ночью.

— С кем я говорю?

— Молодой человек. Его больше нет. Компьютер чинить не нужно…

Она положила трубку.

Вот и все. Последний сталинский сокол улетел. В ясное небо. Сигизмунду стало по-настоящему дурно. Только сейчас он понял, как рассчитывал на Аспида, его предусмотрительность и всемогущество. И вот последняя нитка к деду оборвалась. Теперь действительно надеяться больше не на кого.

Вавила все еще топтался вокруг телефона. Шею вытягивал. Сигизмунда вдруг охватила жгучая досада на этого древнего раздолбая. Набрал «08» и приложил трубку к уху Вавилы. Наслаждайся, Вавила!

Вавила с готовностью прильнул к трубке. Судя по его лицу, он ожидал чуда.

И чудо свершилось. Механический голос произнес:

— Днем и ночью вам обед предоставит САМОЦВЕТ! Звоните и заказывайте… — И, после гудка, более буднично: — Восемь часов двадцать ОДНА минута.

Вавила испуганно отпрянул, но тут же взял себя в руки и засмеялся. Сигизмунда стал уже раздражать этот непрерывный смех.

В комнату заглянул Вамба. Вавила повернул к нему сияющую морду и удивительно точно повторил, копируя даже интонацию:

— Восм сасов двасат АДНА минута-а! — И снова засмеялся.

Угомонились часов в девять утра. Сигизмунд уложил «родовичей» в гостиной. Зашел в «светелку». Опасливо глянул на тахту. Там мертвым сном спали сестрицы. Во сне не шевелились и даже как будто не дышали.

Подаренный меч Сигизмунд положил в гостиной на пианино. Там он меньше всего бросался в глаза. Аспид глядел с фотографии как-то особенно злоехидно. Или показалось?

Перенапряжение дало себя знать. Сигизмунд мгновенно провалился в сон и, казалось, был разбужен тотчас же. Кобель настырно тыкался в него мокрым носом. Требовал понятно чего.

Сигизмунд со стоном сел. Послал проклятье кобелю. Глянул на часы. Уже перевалило за полдень.

На кухне кто-то возился. Оказалось — Вика. Откровенно похмельная, с опухшим лицом и красным носом. Сомнамбулически бродила от плиты к столу, варила кофе.

— И мне, — простонал Сигизмунд, опускаясь на табуретку.

— Привет, Морж. Слушай, что вчера было?

— Вам виднее, что вы вчера вытворяли.

— Нет, а у тебя… я не опозорилась?

— Ты сразу спать завалилась.

Вика замерла посреди кухни с чашкой в руках. Устремила на Сигизмунда тяжелый недоверчивый взор.

— Точно?

— Точно, — лениво ответил Сигизмунд. — Аську спроси, если мне не веришь.

Вика приободрилась. С трудом ворочая языком, защебетала:

— А мы вчера там чего-то нажрались. Там все нажрались. Бутылку разбили об стену. Уговаривали оставаться, а мне плохо сделалось, не хотелось там блевать. Я говорю: мы, ребята, пойдем… А дальше уже не помню. Меня Аська, наверное, тащила… Слышь, Морж, а что у тебя за народ в большой комнаты дрыхнет? Я сунулась — а там мужики какие-то… Тоже пили?

— Да нет, они только что с трассы, — зачем-то соврал Сигизмунд.

— А… — утратила интерес Вика.

И тут в кухне показался Вамба.

Вика неодобрительно оглядела его с ног до головы.

— Это у ролевиков теперь мода новая — по трассе в прикидах ходить? — спросила она вместо приветствия.

Вамба подумал и ответствовал:

— Хайлс!

— Сигис хайлс! — машинально отозвалась Вика и вдруг дернулась: — ЧЕГО?

— Откуда я знаю? — огрызнулся Сигизмунд. — Что ты ему сказала?

Вамба сел на табуретку. Откровенно уставился на Вику. Нашел ее не сексапильной. Мнения своего не скрыл. Все было на роже написано.

Почесался. Непринужденно заговорил — о том, о сем. Мол, какие нынче над хузом погоды стоят! И так далее.

Вика грохнула чашкой об стол. Вамба глянул с недоумением.

— Ты их что, нанимаешь? — резко спросила Вика у Сигизмунда.

— Кого я нанимаю? Работы нет, фирму закрывать пора! Все, прогораем! — разъярился Сигизмунд.

Вика мгновенно дошла до белого каления. Сигизмунд чувствовал: еще немного — и даст по морде.

— Слушай, ты, — прошипела Вика, обращаясь к Вамбе, — кончай прикидываться.

Вамба ничего не понял, а Сигизмунд сказал миролюбиво:

— Да он не прикидывается.

— А ты заткнись!

— Сама заткнись и слушай, пока объясняют. Повторять не буду. Это брат Лантхильды. Все ясно?

— У них там что, групповое помешательство?

— Хрен их разберет.

— А второй в комнате — он тоже?

— Это кореш Вамбы. Вавила.

Услышав последнее имя, Вика окончательно вышла из себя. Она хлопнула ладонью по столу и завопила на весь дом:

— Что ты из меня дуру делаешь, Морж?! Ну вот что ты дуру из меня делаешь?!

Вамба вдруг дружески заговорил с Сигизмундом. Спокойно поглядывая на Вику и кивая, что-то стал втолковывать. Вика прислушалась — она явно понимала, о чем речь, — вспыхнула, залилась краской и, опрокинув табуретку, бросилась вон из кухни.

Вамба пожал плечами, посмеялся и еще раз повторил сказанное, помогая себе жестами. Сигизмунд наконец уяснил, что хотел сказать ему Вамба. «Родович» советовал Вику вздуть — за дерзость и непокорство.

Когда Сигизмунд был вынужден выйти во двор с кобелем, Вавила настойчиво запросился вместе с ним. Очень уж хотел посмотреть «гизарнис карахо». Ну прямо мочи нет, как хотел.

Тихое отчаяние владело Сигизмундом. Ему было сейчас все равно. Идти на двор? Ладно. «Гизарнис карахо» смотреть? Хорошо. С Вавилой? Да зарасти все говном… В последний миг сообразил, слазил на антресоли, вытащил для Вавилы плащ-палатку. Так оно и теплее, и вавилин прикид не слишком в глаза бросается. Обувки по вавилиному размеру подобрать у себя дома не чаял.

Вавила осматривал двор взглядом опытного хозяина. Потрогал сетку, отгораживающую детский садик. Задрав голову, оглядел дом. Изумился высоте и многоэтажности. Осторожно похвалил хуз. Мол, добрый хуз.

Так же последовательно, без суеты и спешки, осмотрел гараж. Пощупал замок. Сигизмунд открыл дверь. Принюхался. В нос шибануло вонью. А чего вы хотели? Был перенос. Да еще какой!

Стоически превозмогая вонь, Вавила продолжил экскурсию по гаражу. Изумлялся на машину — сил нет. Всю общупал, оглядел, где можно — потыкал пальцами. Тут же предложил ехать кататься. Видать, Лантхильда все уши прожужжала. Сигизмунд предложение отклонил. Вавила не обиделся.

Заперли гараж. Вавила все еще находился под впечатлением увиденного. Губами шевелил, глаза к небу возводил — думал, рассуждал сам с собою.

У мусорных баков остановились. Сигизмунд свистнул собаке. Вавила сказал что-то Сигизмунду и хохотнул. То обстоятельство, что Сигизмунд его явно не понимал, Вавилу ничуть не смущало. Привык, видать, любую мысль сразу выкладывать. Да и нечасто посещали мысли буйную вавилину голову. Как тут сокровищем не поделиться?