Елена Хаецкая - Анахрон. Книга вторая

И тут неожиданно в одном из баков завозились, пару раз гулко стукнулись и явно полезли наружу. Вавила заинтересовался, голубыми глазами заблестел. Сигизмунда заранее затошнило. Ну не любил он ЭТОГО. Опять бабка какая-нибудь.

Над краем бака показалась черная борода. Бандитскую рожу украшали ласковые, с прищуром, глаза конокрада.

И хоть ничего общего не было между нордическим Вавилой и цыганистым мужиком из бака, у Сигизмунда неприятно захолонуло сердце: на обоих стоял несмываемый штамп «made by Анахрон». В том, что мужик ОТТУДА, Сигизмунд не усомнился ни на мгновение.

Тем временем мужик, благоухая, чем положено, выбрался из бака. Отряхнулся. Снова сунулся в бак, перегнувшись почти по пояс. Выволок оттуда тяжелый мешок. Отряхнул и его от картофельных очистков и прочей дряни. И двинулся к Вавиле, явно не зная, чего ожидать.

Вавила, не изменившись в лице, звучно заехал мужику по морде. Тот стерпел с какой-то странной радостной готовностью.

Ни слова не промолвив, Вавила повернулся и величаво устремился к парадной. Взвалив мешок на спину, мужик поплелся следом. Замыкал сюрреалистическое шествие Сигизмунд. До этой минуты он и не подозревал о том, что его дурное настроение поддается ухудшению еще на несколько порядков.

Им открыла Аська в трусах и майке. Ничуть не смущаясь, почесала под майкой живот с кольцом в пупе.

— Ну ты, Морж, и ублюдок! — завелась она с порога. — Что ты с Викторией сделал?

— Ничего, — вяло отозвался Сигизмунд.

— Врешь! Что ты ей натрепал? Я просыпаюсь — она ревет.

— Что, и сейчас ревет?

— А ты не слышишь?

Вавила восхищенно вылупился на Аську. Цыганистый мужик с мешком топтался в дверях за вавилиной спиной.

Из кухни вышел Вамба. На поясе, рядом с пустующими ножнами, болтались наручники. Завидев мужика с мешком, Вамба ничуть не удивился. Только хмыкнул. Сигизмунд укрепился в своей догадке насчет того, что эти трое знакомы давно и прочно.

Вавила, хохотнув, что-то поведал Вамбе; тот ответил резко. Вавила разразился длинной тирадой. Разговор велся на повышенных тонах. Аська мотала головой, переводя взгляд то на одного, то на другого. Наконец спросила:

— Чего это они, Морж, а?

Из «светелки» доносились истеричные рыдания Вики.

Сигизмунд безмолвно побрел на кухню, налил себе жидкого вчерашнего чая и тупо засел над чашкой. Почти сразу вперся, оставляя грязные следы, цыганистый мужик. Заискивающе улыбнулся, втащил мешок. Водрузил перед Сигизмундом. И отошел на шаг со скромненькой улыбочкой на плутоватой морде.

Сигизмунд, смутно понимая, чего от него ждут, развязал мешок. Что у них там? Один из сорока разбойников?

Мешок был доверху наполнен зерном. Сигизмунд попытался приподнять мешок. Мешок не поднимался.

Цыганистый почтительно ощерился.

Сигизмунд запустил в зерно руку. Поворошил. Просыпал сквозь пальцы. Что это? Городской житель, он слабо разбирался в зерновых культурах.

Рыдания Вики в «светелке» становились все громче. Аська, кажется, пыталась ее утихомирить.

В комнате Сигизмунда шумно ссорились Вамба с Вавилой.

Хотелось удавиться.

Бах! Хлопнула дверь. Простучали шаги. На кухню ворвалась Виктория — растрепанная, красная, с опухшим лицом. Заорала:

— Сука ты, Морж! Гнида тараканобойная! Хули говном-то поливать? Никогда, никогда… в первый раз… и обязательно надо было в последний день… На хера?

— Что на хера?

Вика завизжала:

— Что на хера? Ты, блядь, ты… в последний день… испортить, все, все испортить! Скучно живется, да? Оттянуться негде, да? С бабами оттягивайся! С тещей своей… Дружков твоих, говнюков… я их насквозь вижу! Гондоны штопаные, мать вашу!..

— Погоди… Слушай, Вика, ты же, в конце концов, диссертацию…

— Завидно, да? Завидно? У самого ни хера не удалось в жизни, так зависть гложет? Если человек делом занимается… если любит… дело… так надо все испакостить? Засрать надо, да? Легче тебе, легче? Ну, легче теперь?.. Я с самого начала в тебе гнильцу подозревала, а Аська — «нет, нет»… Ты из тех, кто сами ни хера не делают, ни на что не годны, только шуточки гадские шутят…

Сигизмунд слушал, как в тумане. Он ничего не понимал и не мог понимать. Все болевые пороги остались далеко позади. На все было наплевать… Только тупо саднило где-то в животе.

Откуда-то прилетела Аська. Клещом впилась в викины плечи.

— Ты чего, Виктория? Ты чего на Моржа наехала? Моча в голову ударила?

Чуть повернув голову, Вика закричала:

— Чего? Он прекрасно понимает, чего! Одна ты слепая!

Чернобородый мужик безучастно стоял посреди кухни. Мол, не мое это дело.

За стеной орали друг на друга Вамба с Вавилой. Уже и мебель какую-то двинули.

Стряхнув с себя Аську, Вика подступила к Сигизмунду. Тот поднял голову, поглядел мутно.

— Кто эти мужики? Морж, я тебя прошу… пожалуйста… перестань хоть сейчас… кто они?

Сигизмунд молчал. Он не знал, что сказать. Если что-то говорить, то слишком многое, а сил на это не было.

Вика истолковала его молчание по-своему. Надсаживаясь, выкрикнула:

— Молчишь? Ну и молчи! Что, ученую девочку из Рейкьявика захотели? Сейчас получите! Игровички херовы! Двух слов связать не можете! Викинги доморощенные! Слушать противно!

И оттолкнув Аську, стремглав бросилась из кухни. Ворвалась в комнату и тотчас же яростно заорала на каком-то непонятном языке.

Аська тревожно сказала Сигизмунду:

— Пошли-ка туда. Спятила баба совсем. Это у нее ностальгия начинается, тоска по родине. Может, месячные скоро? Погоди-ка… — Аська позагибала в задумчивости пальцы, потом мотнула головой. — Не помню. Слушай, Морж, а они ей чего не сделают?

…Вавила с Вамбой стояли — большие и странно примолкшие. Между ними металась, подпрыгивая, Вика. Она выкрикивала что-то, судя по всему, оскорбительное. Язык, на котором разорялась Виктория, был Сигизмунду решительно незнаком.

Но что еще удивительнее — он оказался незнаком также и Вамбе с Вавилой.

Помутненное сознание Сигизмунда с трудом втиснуло в себя мысль о том, что могут существовать ДВА в равной степени неизвестных ему языка.

Заметив Сигизмунда, Виктория вдруг замолчала. Наставила на него палец. Прошипела яростно:

— Парни-то твои прокололись. Это ты их сюда притащил. Я была права. Ну ты и гадина!

— Морж! — завозмущалась Аська. — Что ты молчишь? Это что, правда? Ты правда их сюда приволок? На хрена? Ты правда ее дурачил? Ты че, рехнулся?

Сигизмунд понял, что больше не может.

— Слушайте, я спать хочу… — выговорил он. — Разбудите, когда разберетесь, ладно?

И, не дожидаясь ответа, ушел в «светелку», где действительно сразу вырубился.

Сигизмунда разбудила Виктория. Тихо потрясла за плечо.

Он зашевелился, сел.