Эндрю Фокс - Блюз белого вампира

Джулсу показалось, что она набирает номер на кнопочном телефоне. Междугородный номер. Он торопливо вошел в гостиную.

— Ты кому звонить собралась?

Морин закончила набирать номер и отложила красную телефонную книжку.

— Настолько тупого, упрямого и непредсказуемого типа, как ты, оставлять без присмотра противопоказано. Мне, к сожалению, приходится ходить на работу, и заделаться твоей круглосуточной нянькой я не могу. Поэтому сейчас звоню тому, кто, будем надеяться, сможет удержать тебя в узде и не дать еще во что-нибудь вляпаться.

— Кому это?

— Инициалы Д. Б. что-нибудь тебе говорят?

Несколько секунд Джулс соображал, что бы значили инициалы Д.Б., а когда понял, лицо его стало багровым от гнева.

— Не смей! Не смей ему звонить!

Морин сухо улыбнулась.

— Но я ведь уже звоню. И, судя по всему, он как раз поднимает трубку. Так и есть…

— Положи трубку немедленно!

Свободной рукой Морин показала Джулсу кулак и махнула, чтобы уходил вон.

— Алло! Дудлбаг? Ни за что не угадаешь, кто это… Да! Поразительно — ты до сих пор не забыл мой голос! Столько лет прошло. Черт возьми, как ты там?

Джулс расправил плечи и сделал два неловких шага вперед.

— Морин, с меня хватит! Или ты сию секунду кладешь трубку, или я ухожу. Поняла? Будешь разговаривать с этим маленьким психом — мне придется прямо сейчас взять и уйти!

Улыбка Морин будто прикипела к лицу.

— Прекрасно, Дудлбаг! Извини, ты не мог бы минутку подождать? У меня тут один нетерпеливый гость, с которым ты тоже отлично знаком, и ему надо срочно со мной о чем-то поговорить.

Она прикрыла телефонную трубку ладонью. Улыбку с ее лица словно ветром сдуло.

— Ты хочешь взять и уйти, Джулс? Сделай милость! Точнее, не надо никакой милости — просто уходи. До рассвета осталось минут пятьдесят. Раз ты собрался спать где-то вне моего дома, тебе стоит поторопиться. Да, кстати, когда будешь устраиваться на ночь, передай от меня горячий привет своим новым приятелям.

Джулс понимал, когда его припирают к стенке. На сей раз его к ней не просто приперли, а практически прибили гвоздями. Блеф оказался неудачным и после недолгих судорог окоченел полностью. Так и не придумав, что бы такое сказать в ответ, Джулс развернулся и вышел из комнаты. За его спиной Морин продолжила прерванный телефонный разговор.

— Прости, что заставила ждать, и спасибо за терпение. Да. У бедолаги легкое несварение желудка…

Джулс угрюмо поднялся по лестнице на второй этаж, где располагалась спальня — комната без окон с высокими потолками. Из мебели, кроме огромного телевизора с плоским экраном, здесь стояла только сделанная на заказ гигантская кровать с водяным матрасом. Это монументальное, но низкое ложе покоилось посреди участка земли, тщательно взрыхленного и засаженного цветами. Порядок комнатного садика нарушала только почва, которую Джулс принес из багажника своего автомобиля и неровными кучками рассыпал тут и там возле кровати.

Он привык спать в обычных гробах, и в сравнении с ними устройство колоссального ложа Морин казалось очень необычным, но сейчас Джулс едва обратил на это внимание. По-прежнему полыхая от гнева и унижения, он взял с телевизора пульт и протопал к постели, по пути не без умысла растоптав несколько бутонов. Потом немного поколыхался на водяном матрасе, хоть настроения это и не улучшило. Тогда Джулс навалился на спинку кровати и включил телевизор.

Следующие пять минут он безостановочно переключал спутниковые каналы с одного на другой в поисках оголенных женских тел или по крайней мере чего-нибудь увлекательней, чем ток-шоу о чудесных диетах и реклама средства против ночного недержания у взрослых. В конце концов он отыскал один канал, где шел низкобюджетный эротический фильм о Белоснежке и семи гномах на испанском языке. Все герои в фильме оказались лесбиянками — сама Белоснежка, королева-мачеха, каждый из семи гномов и даже принц (то есть принцесса). Джулс попробовал было немного помастурбировать — особенно энергично во время сцены музыкальной оргии, — но без особого воодушевления.

Через полчаса Морин поднялась в спальню. К тому времени Джулс уже смотрел сериал.

— Все дуешься? — спросила она, стоя в дверном проеме.

Морин успела смыть косметику и переодеться в белую ночную сорочку, на удивление скромную и элегантную.

— Мужчины никогда не дуются, — ответил Джулс и снова уставился в экран телевизора.

— Ага, точно. А голуби никогда не гадят на Джексон-сквер. [21] Джексон-сквер — центральная площадь Нового Орлеана.

— Ну и какие грандиозные планы ты состряпала со своим маленьким чудиком у меня за спиной? Или я слишком «тупой» и «непредсказуемый», чтобы со мной поделиться?

— Выключи телевизор и все узнаешь, мистер Надутые Губки.

Джулс надавил кнопку на пульте. Морин пересекла комнатный садик по специальной тропинке и села на край кровати.

— Во-первых, имей в виду — согласен ты это признать или нет, — но Дудлбаг один из лучших твоих друзей. Я рассказала ему о том, что с тобой приключилось. Он бросает все дела и прилетает послезавтра, чтобы помочь. Учти, кстати, что он стоит во главе очень серьезной компании…

— Это ты называешь серьезной компанией?

— Серьезной и очень прибыльной компании! Тебе, к слову сказать, за все твое долгое небытие такого и не снилось. Он все бросит и прилетит сюда из Калифорнии. Вот это называется настоящая дружба! Дудлбаг предан тебе, Джулс. Не понимаю, почему ты шарахаешься как от огня.

Джулс ударил кулаком по матрасу и заколыхался на нем, как на поверхности бурливого моря.

— Ты отлично знаешь почему! Черт возьми, стыдно подумать, что именно я его создал! Единственный человек, которого я выбрал, чтобы сделать вампиром… И подумать только, чем он закончил!

Морин схватила Джулса за плечи.

— Да брось! Все могло обернуться гораздо хуже, и ты прекрасно об этом знаешь! Разве я когда-нибудь жаловалась на то, что получилось из тебя?

Джулс прикусил язык, вовремя рассудив, что скромность — одно из основных достоинств.

— Короче говоря, — продолжила Морин, — Дудлбаг будет здесь послезавтра ночью, и ты ничего поделать не можешь. Просто привыкай к этой мысли. Когда все закончится, ты меня еще благодарить будешь. — Она два раза хлопнула в ладоши, чтобы погасить свет, а потом устроилась на своей половине кровати, в полуметре от Джулса. — Ладно, хватит болтать. Никаких сил не осталось. Спокойного дня, Джулс.

Он крепко вцепился в раму, на которой крепился матрас, и держался, пока волны не стихли.

— Спокойного дня, Мо.

Джулс знал, что заснет не скоро. Ему было о чем подумать. Лежа на спине, он прислушивался к дыханию Морин. Как давно они не были рядом в таком спокойствии. И в такой близости.