Юлия Лунг - Осенние сказки

— Что, смешно? — обиженно вопросил Влад.

Кошка продолжала смотреть на него.

— Сам знаю, что смешно, — подвел итог молодой человек. — Иди сюда, кис.

Как ни странно, зверь словно ждал подобного приглашения. Кошка подошла к Владу, снисходительно потерлась об его колено и, когда он взял ее на руки, не стала вырываться.

— Пошли-ка со мной, — сказал Влад, поднимаясь. — Ты у нас кто? Правильно, кис, ты у нас свидетель невероятного происшествия… НЛО, можно сказать… А со свидетелями надо делать что?..

Кошачьи когти довольно чувствительно впмлись в его кожу — кошка устраивалась поудобнее.

— Ну-ну… Ты чего, кис?.. Свидетелей надо холить, лелеять и нежить… Я тебя шпротами угощу.

Кошка замурлыкала.

Она осталась жить у Влада. Обошла все уголки квартиры, обнюхала и, запрыгнув в кресло, свернулась калачиком. И однокомнатная «гостинка» преобразилась с ее приходом. Влад не был больше одинок.

А еще — он научился летать. Новая возможность не исчезла вместе с мыслями о самоубийстве, не оказалась пьяным бредом… И каждый вечер, расправляя крылья, бросая свой тело в ласковые потоки воздуха, Влад знал, что ему вслед смотрит сидящая на форточке кошка, трехцветный зверек с желтыми глазами.

Газеты не взорвались сенсационными воплями, по городу не поползли струйки сплетен — Влад умел быть осторожным.

Он улетал.

Кошка ждала.

Он возвращался.

Перед рассветом кошка всегда запрыгивала на форточку, вслушиваясь в звуки просыпающегося города, ожидая, что вот-вот в закипающее многоголосие вплетется знакомый шум огромных крыльев. Он всегда возвращался домой до солнца, чесал ее за ушком, кормил, называл ласковыми словами. И все это, и даже дурацкая кличка «кис» заставляло Первую Леди Улиц жмуриться от удовольствия. Она наслаждалась уютом и покоем. Кошки тоже умеют быть счастливыми.

Но однажды она не услышала знакомого шума. Солнце уже зажгло пожаром оконные стекла многоэтажек, а его все не было. Кошка просидела на форточке до вечера.

Влад не вернулся.

Лишь на следующее утро он появился в квартире — на своих двоих, буркнул: «Привет, кис», и завалился спать. А проснувшись вечером, вел себя как ни в чем не бывало, шутил, чесал за ушком, вывалил в кормушку целую банку шпрот…

Кошка не любила дискомфорта…

Под окнами просигналила машина. Влад подскочил, скоренько оделся, схватил сумку и выскочил за дверь, бросив: «Пока, кис».

Он стал летать все реже и реже, он стал вкуснее кормить и говорить меньше ласковых слов. Влад…

Влад больше не был одинок.

Вернее — он перестал быть один…

Они — перестали быть вместе.

Кошки умеют быть счастливыми… Кошки умеют долго ждать… Но кто слышал хоть что-нибудь про умение кошек прощать?..

— Все будет хорошо, кис, вот увидишь… Я скоро новую квартиру обеспечу, увидишь — закачаешься!..

Кошка мурлыкала у него на коленях. Влад взглянул на часы:

— О, все, кис, время, опаздываю, бегу-лечу… — он запнулся. — А это мысль… И быстрее и дешевле… — он направился к балкону. — Пока, кис!..

…Влад ухватился обеими руками за перила балкона и легко перенес свое тело через ограждение…

…Ночной воздух ударил в лицо, а земля рванулась вперед, словно торопясь подстраховать, поддержать…

…И тогда Влад закричал…

Тело увезли, в квартиру пришли какие-то люди, что-то говорящие о нелепом самоубийстве… Она вышла в коридор и требовательно мяукнула возле закрытьй двери. Ей открыли, и кошка вышла на лестничную клетку — ее никто не останавливал.

— Ишь ты, — раздалось за спиной. — а еще говорят, что трехцветные счастье приносят…

…Кошка вышла в центр двора, к клумбе, цветы на которой почти распустились. Скоро лето…

Летом будет лучше…

Летом можно будет делать вид, что ты думаешь, что цветы — это бабочки, бить их мягкими лапками и совершенно искренне радоваться тому, что они — не летают…

Ноябрь 1998

…Привет… Привет, безумно рада… Вот только со временем тяжеловато, прости… Мило, не находишь?.. Когда в тот раз встречались — у тебя времени не было… И сейчас нет?.. Адекватно, Антон, адекватно… Черт, что я тебе сказать-то хотела…

Кофейку хлебни… Вот непрун — как вместе, так я одуревшая… Да ты что, какой допинг, у нас все по простому: вечером — водочка, с утречка — кофеек… Не надо меня в морду, сам хорош, зомби свежевыкопанный… Зар-раза, с мысли сбил… Что-то умное сказать собиралась… Ты что, опять не куришь?…

А что она? Опять… А та? Уже все? Зря, та вроде бы любила… Не-не, отказать, я в ваши дела не лезу!.. Просто мило — помнишь, ты мне текстовочку приносил?.. Да нет, не ту, при чем здесь она?! А что — она тоже с тобой? В смысле — около?.. Не знала, не знала… Ну, помнишь, где про любовь? Да, я знаю, у них у всех про любовь… Блин, вспомнилось что-то по ассоциации… Неважно… Вспомню — скажу…

…Пролистывала недавно одну штучку… Дивно. Но бред. Кто сказал, что для стихов нужна «творческая обстановка»? Почему нельзя одновременно «трудиться на благо общества» и писать? Ну почему, объясни?! Я же обхожусь вон — чего и вам советую!.. Бред, бред… Обломись, не буду я с тобой спорить, я висну со страшной силой, аки тот модем на той линии… Нет, не всегда, сам ты всегда… Опять с мысли сбил…

Ну че… поразвлеклись, словечками покидались… Пинг-понг… Кто не ловит, я не ловлю? Ну, не ловлю… Я ж гово… я знаю, что ты знаешь! Что они в тебе находят?..

Не уходи. Ага, конечно, знаю я твое «скоренько»! Раз в год, два в пятилетку… Да помню я про время! Куда я могла задинамить, я уже задинамила… Ладно, бог с тобой… Свежачок захвати, позабавься на досуге… Удачи.

Вот и славненько. Сил моих нет! Бедный мальчик, кончится он с их всеобщей любовью. Любят они его, видишь ли… А то я не люблю!.. А черт, опять сказать забыла… Ладно, бог с ним…

Неважно.