Елена Граузс - Пасьянс в четыре руки

Был еще один вариант, но просить Киру он не станет никогда. Потому что это будет означать одно: услугу тому, от кого зависеть она не желала. А при одной только мысли о том, что Кире придется не только общаться с Клейменовым, но и быть ему должной — хотелось выть. И это пугало.

— Стоишь?

Влад резко открыл глаза и улыбнулся. Рядом подпирал стенку Артур.

— Стою, — кивнул он, пожимая протянутую руку. — Слышал, ты уволился?

— Я же друг врага народов, который якшается с «картами», заинтересованный в исходе дела тип, — фыркнул Артурчик. — Правда, на меня компромата не было такого, как на тебя. Что ты здесь делаешь, Владька? Твоего брата здесь точно не было.

— Я знаю, — помрачнел Влад.

— Звучит так, словно ты в курсе, где или, вернее, у кого Севка обретается.

Влад нахмурился. Да, теперь он чувствовал оттенки воздействий. Основное — предсмертный выброс Артема. Второе — явно воздействие «треф». Иллюзия темных эмоций. Мощная. Многослойная. Страшно было даже думать о том, ЧТО представил за вздох до смерти Артем. Ненависть к себе одному? Моральное уродство, и сопротивляться этому он не мог. Уровень воздействия — Дама. Когда невозможно отличить свое от не своего так трудно цепляться за жизнь.

— Пишешь? — безразлично полюбопытствовал Ястребов.

— Ястреб… — Имеев почти зло сжал губы. — А по роже?

— В глаз, — Влад повел плечом и отлип от стены, сделав пару шагов в сторону, откуда, предположительно шел Артем. Артур присоединился к нему лишь парой шагов позднее. — Погибший — Артем Арсеньев, Бубновый Король. Бывший теперь уже. Подозрения на тему нового Короля Москвы у меня имеются. И я готов сделать все, чтоб он остался жив и здоров. И на свободе.

— Это..?

— Не скажу, — покачал головой Влад, остановившись перед спуском в переход.

— Ты прицелился на Бубну или на черное воздействие? — Артур прикусил губу. Глубокая складочка между бровей и покрасневшие глаза. Он был на пределе сил, и смог почувствовать это. Но не более того.

— Не знаю что лучше, — вздохнул Ястребов. — Бубна — это Тема. А вот Трефы… существует вероятность, что это тот, кто отвлекал его внимание.

— Тогда хочу тебя обрадовать, что второй фигурант жив. Не очень здоров, но жив. По состоянию на час назад. Его на «скорой» увезли в БСП. Но я не почувствовал от нее ничего… — пожал плечами Артур и вздрогнул, когда Влад перевел на него совершенно охреневший взгляд.

— И ты молчал? Она и не могла фонить. Она же на наркоте. Чееерт… АрТу, ну… — Влад бегом рванул к стоянке, к сиротливо стоящей в уголке «Тойоте». На сей раз Артур не медлил и плюхнулся на переднее пассажирское сидение одновременно с ним. — Я уверен, что ее попытаются убрать. Или пытались, но промахнулись. И теперь она единственная ниточка, которая может нас вывести на «химика» и на того, кто убрал Артема.

Чертовски жаль только одного: оставшись без удостоверений, они вынуждены были соблюдать правила дорожного движения: перед постовыми и ППС-никами махать нечем. Не проедешь по пешеходной зоне, не вылетишь на встречную, включив мигалку.

Конечно, когда они добрались до больницы, девицу уже увезли. В морг. Совершенно идиотическая смерть свидетеля. Выскочил какой-то наркоман, которого не сумел скрутить дюжий санитар, и проломил девахе голову штативом для капельницы. Гейм овер. Тупик.

Трефы. Здесь все неуловимо пропахло «трефами». И не будь Влад одной из лучших «ищеек» — в жизни бы не почувствовал. Он почти никогда не сталкивался с «трефовыми» воздействиями. Слишком мало их в колоде. Слишком специфичной должна быть психика потенциальной «карты», чтобы войти в эту масть. Даже Пики не настолько заморочены…

— Знаешь, — протянул Артурчик, затянувшись. — Складывается впечатление, что нас водят кругами. И водят, и водят, и не показывают истинной природы ситуации. Только какие-то намеки. Помнишь, как Клейменов? Вы же умные, придумайте что-нибудь…

— Я не могу нащупать направление, откуда приехал Артем, — покачал головой Влад. — Он ехал так тихо, что почти слился с обычным фоном. Он точно прятался, не желал, чтобы его нашли раньше времени. Но его либо вели, ибо ждали на месте и убрали. Теперь уже черта с два выяснишь. — Он выбросил недокуренную сигарету и сел за руль.

— Куда ты? — лениво спросил Артур, выпуская колечко дыма.

— Домой, — пожал плечами Ястребов. — Устал как скотина…

Внутри раскручивалась тугая пружина боли. Нужно ехать домой. Просто домой. Упасть на скрипучий диван, обнять подушку и завыть. Он никогда не выл. Потому что никогда не было настолько больно. И страшно. И горько. И одиночества он никогда не испытывал, пока не исчез Севка. А теперь… Теперь глубоко и прочно занозой в душу засела Кира. Вот только знать бы еще, что между ними происходит?

Темнело. Город зажигал огни неоновых реклам. Артур пожал протянутую руку и испарился, бросив на прощание: если что — звони. И это было лучшее из всего, что он мог бы сделать.

Некоторое время Влад просто сидел, тупо уставившись на дорогу, уводящую прочь от больницы. Он не сразу понял, что звонит его телефон. И нахмурился, когда прочитал имя абонента: Илья.

— Да? Что-то случилось?

Голос, ответивший ему, был холодным. Он клубился угрозой, почти физически ощутимой даже через расстояние:

— Запоминай адрес, и приезжай сейчас же…

И все. Ни здравствуй, ни до свидания. Только короткие гудки в трубке.

Ровно через час Влад был на месте. Тяжелая дверь была открыта, а на пороге стоял Илья, в одних домашних джинсах, босой, лохматый и совершенно спокойный. Он отступил на шаг, впуская Влада в прихожую, и запер за ним.

Он был спокоен и непоколебим, когда проследовал на кухню. Идеально белая комната. Белая мебель. Белая плитка пола и стен, белый натяжной потолок. И белыми же разводами пошел мир, когда тяжелый кулак Ильи врезался в его скулу. Перед глазами вспыхнули белые огни, а в следующий момент Влад уже лежал на белоснежном, стерильно чистом полу, упираясь в него локтями.

— Я бы с превеликим удовольствием придушил бы тебя. Какого черта ты оставил ее в такой момент? О чем ты только думал?!

Влад ошеломленно мотнул головой:

— Я не понимаю…

— Еще бы, ты вообще ни черта не понимаешь, — прошипел Селин, присев рядом с ним на корточки. — И ничего о нас не знаешь, хоть и строишь из себя великого знатока «карт». Ты хоть представляешь, что она могла погибнуть? Любая Шестерка скрутила бы ее в бараний рог… Ей нельзя оставаться одной, кретин несчастный, тем более после смерти Артема, он ведь был Высшей «картой» ее ведущей Масти, — Илья прищурился и, поднявшись на ноги, отошел к окну. — Она ехала ко мне через полгорода без документов, ничего не соображая. Она считает, что глубоко тебя обидела, ну еще бы, у тебя ж ведь тонкая душевная организация, ты же на других не похож… А ты просто приревновал ее к собственному начальнику, а спросить какого черта тут происходит, так и не удосужился!