Юрий Леж - Агенты Преисподней

«Ну, берегись, монстры, демоны и всяческие монсальватские сволочи! Я иду», – подумала Некта, вступая в соседнюю комнатку, где за простеньким столом, с бокалами и лафитниками в руках, её ожидали Темные и Светлые… и один неживой, но живущий.

– Садись, – ткнул пальцем Иерарх в стоящим рядом с ним простенький деревянный стул, с которого, как пушинку сквозняком, мгновенно сдуло беса-куратора, старавшегося держаться поближе к начальству, но оставаться при этом незаметным. – Слушай. Никаких сражений, никаких боев с Диким Демоном – это раз. Твое дело – просто обнаружить его и дать нам сигнал. Вот…

На деревянную потемневшую от времени столешницу легла золотая пентаграмма – маленькая, плоская, чуть потертая от множественных прикосновений к ней за прошедшие тысячелетия… прямая связь с Иерархом, которой удостаивался не всякий бес в Преисподней…

– Ты можешь просто ходить по замку, можешь устроить облаву на своего случайного встречного, – продолжил инструктаж высший бес. – Важно, чтобы он увидел, почувствовал и приблизился к тебе. Не приблизиться он не сможет, такова природа Диких Демонов, а ты послужишь приманкой. Мы выдернем вас обоих, как только он будет рядом, а остальное ни тебя, ни Симона уже не касается.

– Ты думаешь, мне дадут так свободно разгуливать по замку? – буркнула Некта, почтительно принимая пентаграмму и бережно пряча её в примеченный раньше потайной кармашек внутри куртки.

– Фалет, – вскинулся, будто только вспомнив о присутствии ангела Иерарх.

Прикинувшись, будто в рот ему только-только попала долька лимона, блюдечко с которыми стояло на столе подле бутылок с коньяком и пребывало в удивительной гармонии с солеными огурцами и маринованными грибочками, ангел откуда-то, чуть ли не из-под своей строгой юбки деловой дамы, извлек массивный перстень и аккуратно положил его на стол рядом с бесом, мол, ты просишь, ты и передавай, возьми своими темными руками светлую вещь.

Некта опередила Иерарха, привстав с места и подхватив полусогнутым пальцем перстень – да что там, едва ли не браслет по ширине и толщине благородного металла – с изображением на печатке распятия, оленьей головы, рыбы и еще каких-то тайных знаков. «Вот ведь как, с одной стороны Ад и Темные Силы, с другой Рай и Светлые, а металлом пользуются одним и тем же», – подумала девушка, примеривая ангельский перстень то на один, то на другой палец… великоват он оказался, пришлось, как и пентаграмму Иерарха, прятать в карман, только в другой, подальше от бесовского. «А как бы не подрались…» – ухмыльнулась своим мыслям Некта.

– Идем, – поднимаясь с места, позвал свою подругу Симон.

– Куда? – невольно отозвалась девушка, до сих пор не задумывавшаяся о местонахождении входа в замок-ловушку.

– В баню, – с улыбкой любезно пояснил агент Преисподней и тут же добавил, заметив, как бесцветные жиденькие бровки Некты возмущенно поползли вверх: – Проход в Монсальват там…

«Уф, – выдохнула готовая взорваться на неудачную шутку напарника девушка. – И точно, там, во дворе, что-то такое было… то ли амбар, то ли баня, кто ж это точно определит из нас, городских жителей…»

Из домика вместе с Нектой вышел лишь Симон, да и тот категорически покачал головой у низенькой, будто вросшей в землю двери заросшей мхом, маленькой, полуразвалившейся баньки в углу двора. «Ну, да, кому захочется лезть в пасть монстру, да еще через этот замок полный свиней, псов-рыцарей и прочих уродов», – подумала девушка, впрочем, ничуть не осуждая своего напарника, стараниями которого она не только попала первый раз в Монсальват, но и выбралась оттуда без особых физических, да и моральных повреждений.

Внутри тесного пропахшего старым деревом, травами, мхом и какой-то легкой гнилью помещения было темно. Все еще яркие солнечные лучи не проникали через на удивление плотную, легко двигающуюся на внешне проржавевших петлях дверь, а никаких окошек, даже узеньких или забитых досками Некта не заметила еще снаружи. Хотелось вытянуть руки в темноту, коснуться стен, обрести хоть какую-то опору, но еще больше хотелось заметить серебристую паутинку в углу или на стене, как это было там, в безвестной квартире дома напротив отеля «Две звезды». Ничего подобного заметить девушка не успела, лишь ощутила, как спине, между лопаток, пробежала холодненькая струйка пота, видимо, успело её припечь осенним солнышком на пути от избушки до бани…

…вернувшись с запыленного, изрядно прогретого неожиданно разгулявшимся солнцем дворика в прохладный – не иначе, как благодаря чудесам метафизики – пусть тесноватый, небогатый и совсем не фешенебельный, но уютный домик-избушку на краю полуразвалившейся, исчезнувшей с большинства карт деревеньки, Симон залпом выпил дожидающуюся его, все еще холодную водку и, не закусывая, присел напротив Иерарха, стараясь не прислушиваться к тому, как Артифекс тихонечко обсуждает с ангелом какие-то свои, посвященные исключительно местным интригам данного Отражения дела.

– Покинувшая нас, надеюсь, на время девушка, видимо, по молодости и неопытности не стала спрашивать, – осторожно начал агент Преисподней. – Но, думаю, ей на самом деле столь же любопытно, как и мне… что есть такое Дикий Демон?..

В это мгновение Симону показалось, что и бес Артифекс и ангел Фалет, совсем, казалось бы, к словам агента Преисподней не прислушавшиеся, судорожно подскочили на месте, будто через их материальные тела кто-то пропустил электрический ток высокого напряжения. Впрочем, реакция Иерарха была, напротив, совершенно спокойной, даже флегматичной.

– Ты хочешь узнать то, что смертным не дано постичь, какими бы они мудрыми или нужными ни были, – с философским равнодушием отозвался высший бес, слегка постукивая по столешнице кончиками пальцев. – И я не могу тебе этого сказать так же, как не сможет никто из Темных или Светлых существ…

В тишине, воцарившейся в комнате, неожиданно громко, прозвучала внезапно начавшись и оборвавшись, короткая трель сверчка.

– …но я расскажу тебе легенду, – закончил Иерарх. – Может быть, ты что-то поймешь из нее.

«…задолго до возникновения всего сущего, когда не было в Мире ни верха, ни низа, ни добра, ни зла, ни уж тем более – людей и иных сущностей, Свет и Тьма уже пребывали в первозданном Хаосе, перемешанные между собой, не ведающие ни своего, ни чужого Предназначения… и никто не знает, почему настал тот час, когда расслоились в Хаосе Свет и Тьма, перестали быть единым целым, разошлись к разным полюсам Жизни…»

Голос Иерарха звучал приглушенно, размеренно, как у хорошего, профессионального чтеца, и слова, как бы сами собой, следовали друг за другом без малейшей заминки, нанизываясь мелкими и крупными жемчужинами в длинную нить интереснейшего повествования.