Саймон Грин - Пути, которые не избираем

«Скромный вклад» совсем не то, что я думал — сказал Имон.

Неужели? — Мистер Александр одобрительно кивнул при первых явных признаках гнева в голосе Имона. Он откинулся назад на своем дорогом стуле, переплетя пальцы на выпяченном жилете, выглядя отчетливо довольным собой. — Здесь в корпорации мы гордимся своим дальновидением. Мы поддерживаем идеи, дела и людей, которые, по нашему мнению наиболее вероятно, приведут нас к такому будущему, какое мы хотим. Будущее, где мы распоряжаемся деньгами всех тех, кто имеет значение. Где мы являемся главными. Потому что те, кто контролирует финансы в мире, контролируют весь мир.

Внезапно он наклонился вперед, пристально глядя в глаза Имона.

Знаешь, еще ведь не поздно. Ты все еще можешь согласиться на быстрое продвижение по службе, чтобы стать моим приемником. Я отзову гончих и все вернется в норму. Разумеется, тебе придется изменить свои взгляды в отношении некоторых вещей, научиться видеть мир, как мы… но в итоге все богатство мира будет твоим.

У меня уже есть все, что имеет значение, — сказал Имон, голос его был спокойный и уравновешенный. — Моя жена и мои дети. Сколько еще я должен повторять это? Я счастлив, и доволен. Можете вы сказать то же самое, со всем вашим богатством и властью? Отстаньте от меня, мистер Александр. Я не продам свою душу вашей корпорации. У вас нет ничего, чего я хочу или в чем нуждаюсь.

Мистер Александр тяжело вздохнул, откинувшись на спинку стула, словно внезапно устал от всего этого дела.

Ну, если ты не будешь делать то, что необходимо по собственной доброй воле, я вынужден буду заменить тебя другим тобой, кто будет. Позволь мне представить моего специалиста Графа Видео.

И тут же, Граф Видео оказался в офисе с нами, будто всегда был там, но мы не замечали его. Мужчина, опутанный перемещающимися плазменными огнями, высокий, бледный и призрачный в изодранной черной кожаной одежде, с бесцветной кожей утыканной кремниевыми элементами и магическими схемами.

Толстые черные стежки и металлические скобы удерживали его кожу на месте. Кто бы снова не прикрепил ее, после того, как с него содрали кожу во время войны ангелов, он проделал хорошую работу. Хотя его лицо действительно выглядело немного натянутым, его тонкогубый рот растянулся в постоянной, безрадостной усмешке. Его руки дергались по бокам, стремясь соткать бинарную магию и переписать вероятности. Он так любил хвастаться тем, что мог сделать. У Графа Видео не было никакого естественного дара в магии вероятности. Он сделал себя сам, с помощью специальных исследований в наиболее безумных областях квантовой физики, и небольшой помощи от Неустойчивого Существа.

Предполагают, что он занялся сексом с компьютером. Подобное ученый сделает только для приобретения знаний.

И чтобы еще больше все усложнить, последний раз, когда я видел Графа Видео, было в видении возможного будущего, где я уничтожил Темную Сторону. Он был одним из Врагов, пытающихся выследить меня и убить здесь, в прошлом, прежде чем я смогу совершить любую ужасную вещь, которая вызовет конец Темной Стороны, и мира.

— Привет, Тристрам, — сказал я. — Ты выглядишь… хорошо, гораздо лучше, чем в прошлый раз, когда я видел тебя.

Привет, Джон, — сказал Граф Видео, присаживаясь на край стола мистера Александра. — Не многие люди приходят повидать меня сейчас. Все думают, что я мертв, и меня устраивает это. Действовать в тайне, в тени, за кулисами. Видишь ли, после того, что произошло со мной во время войны ангелов, у меня было нечто вроде озарения. Больше никакой возни с магической теорией и запрещенными знаниями, я захотел все лучшее, что способен предложить мир, и я захотел этого сейчас, пока еще могу оценить это. В общем, теперь я работаю тайно, на тех кто предлагает наивысшую цену, и меня не волнует, что я делаю, пока за это хорошо платят. Это заставляет меня казаться мелочным? Ну, я нахожу, что срывание кожи чудесно концентрирует мозг на том, что действительно имеет значение.

Скажи мне, что ты собираешься делать с Имоном, — сказал я. — Ты же знаешь, чего хочешь.

Не против, если я поясню, — сказал Граф Видео, устраиваясь поудобней, словно настраивался прочитать лекцию. — Для всех остальных альтернативные реальности только теория. Но для меня, каждый отрезок времени столь же реален как любой другой. Я вижу их все, текущие мимо меня как многочисленные реки, и могу опустить палец ноги в любую из них, какую пожелаю. Иногда я иду ловить рыбу, и вытаскиваю всевозможные странные и полезные вещи. Вроде этих различных вариаций Имона Митчела. Все люди, которыми он был и мог стать, если бы все пошло немного иначе. Я рассеял их по Темной Стороне, вооружил их палочками, заряженными моей магией вероятности и послал их за твоим клиентом.

Разумеется, большинство так и не добралось до него. Темная Сторона такое опасное и отвлекающее место.

Да, но почему палочками — спросил я.

Граф Видео пожал плечами.

Когда имеешь дело с любителями, будь проще.

И нет никакого способа, которым я могу убедить тебя бросить все это? — спросил я.

Не в том случае, когда мне платят. И не смотри на меня так, Джон. Ты не достаточно могущественный, чтобы остановить меня, и ты это знаешь. Я видел твои будущие, и в большинстве из них ты мертв.

В большинстве, но не во всех, — сказал я. — И тебе стоило повнимательнее посмотреть на мое прошлое, Тристрам. Я не тот, кем меня все считают.

Услышав угрозу в моем голосе он резко встал, активировав все на себе. Плазменные огни зажглись и озарили все вокруг него, а волшебная схема, встроенная в его плоть, запылала жутким светом. Другой бы, вероятно, был впечатлен. Но, несмотря на всю его магию, Граф Видео был действительно весьма ограничен. Все его могущество исходило из ужасных технологий, имплантированных в его тело Неустойчивым Существом, известным как Инженер, и Тристрам никогда по–настоящему не ценил его потенциал. Он использовал его, чтобы видеть возможные варианты будущего, как видео–наркоман переключающийся бесконечно с одного канала на другой. Так он и получил свое имя. И со всеми этими другими Имонами, здесь в Темной Стороне, истощивших его энергию, он должен был испытывать нехватку сил к настоящему времени. Все, что от меня требовалось, это заставить его напрячься, и его часовой механизм остановится.

Учитывая, что он не убьет меня прежде, разумеется.

Внезапно он засмеялся, счастливым, беззвучным смехом. Он согнул руки, и весь офис мгновенно исчез, сменившись скалистым склоном горы под извергающимся вулканом. Жар был невыносим, воздух слишком горяч, чтобы дышать. Потоки лавы стекали с резкого склона горы, багрово–красные и дымящиеся, а полыхающая зола разлеталась по воздуху. Но мой дар был по–прежнему силен во мне, и я видел офис позади вулкана. Я нашел свой путь обратно в офис, и реальность с вулканом исчезла, щелкнув на миг, как при смене телеканала. Я сделал шаг к Графу Видео, но офис вновь исчез, и мы стояли на голой каменистой равнине, окруженной огромными железными монолитами Молния ударила вниз с пасмурного неба, и медленные бесформенные твари, появились из–за монолитов, волочась через серую равнину к нам. Но я вновь нашел офис, и равнина со всем на ней исчезла. Я сделал еще шаг к Графу Видео.