Ким Харрисон - Когда-нибудь потом

Замка не было, и Трент просто толкнул дверь.

— Заходи, — сказал он, входя передо мной и ставя лампу на маленький столик у двери. Он стоял ко мне спиной, когда я подтянула свою сумку на плече и пробежалась взглядом по всему, сочтя, что тут аккуратно и мило. В домике была одна комната, стены были покрыты полками, заставленными оборудованием для лей-линий, книгами и картинами в рамах. Два удобных кресла стояли перед небольшим огнем — у высокого очага, а еще одно находилось рядом с одним из маленьких окошек. Кушетка была наполовину скрыта пологом, свисающим с потолка. В общем, это был хороший отдых, без каких-либо устройств, которые я бы ассоциировала с Трентом, но вся его приземленность садовника показывалась только в его садах с орхидеями.

— Я не был здесь уже несколько недель, — сказал он, когда я расслабилась в дыме душистого тепла. — За исключением сегодняшнего вечера, конечно. Тут было тихо, с тех пор как Квен повез девочек и Эласбет домой.

Я подняла голову.

— Не могу поверить, что ты позволил ей забрать их, — сказала я, чувствуя его депрессию. — Даже если на короткий срок. Ты любишь девочек! Эласбет такая… э…

Я замолчала, когда Трент взял свой пиджак и повесил его на крючок у двери.

— Сука? — сказал он, шокируя меня. — Пригласить ее остаться здесь — я не готов к этому. — Его палец дернулся, и я попридержала свой совет сказать ей, что он берет ее в поход. Я знала, что он собирался жениться на ней в какой-то момент. Все хотели этого. Всего ожидали этого.

— Они вернутся в апреле, и Квен с ними, в то же время. Мы делаем ежемесячные обмены на биржах, пока девочки не станут взрослыми, и тогда мы сможем начать втягивать их.

Он пытался скрыть свое горе, но я могла видеть его насквозь, когда он подошел к затухающему огню и опустился перед ним на корточки.

— Теперь они будут со мной одну половину времени, с Эласбет — другую. — Его помешивание углей замедлилось. — Я никогда раньше не знал, что такое тишина. Я иду на работу, возвращаюсь в пустую квартиру, возвращаюсь в офис или конюшни. — Он поднял глаза. — Я надеюсь, ты не обидишься, но здесь я не чувствую себя так одиноко. Меньше напоминаний.

Я понимающе кивнула. Ему по-прежнему было больно, что Кери ушла. Я могла только представить, насколько тихо теперь было в его апартаментах, и как много напоминало о ней и девочках. Тепло дома просачивалось в меня, и я сделала шаг вперед, злясь на старые деревянные доски и пыльный красный плетеный ковер.

— Прости.

Трент поставил кочергу обратно и положил маленькое березовое полено на угли. Кора вспыхнула и исчезла.

— Квен будет присматривать за ними, оберегать их и смотреть, чтобы Эласбет не слишком сильно их деформировала. У меня есть заклинания, над которыми нужно работать. И бизнес, конечно.

Засунув руки в карманы, он оглядел маленький домик, и я могла видеть, как долгие дни простираются перед ним. То, что девочки уехали, не совсем было то, о чем я жалела.

Я стряхнула последнюю грязь с ног, не зная, что делать. Трент нейтрально улыбнулся и, извинившись, перешел к небольшому столику у темного окна. На нем стоял чайник, что заставило меня подумать о Кери, и я не удивилась, когда протянутые руки Трента задрожали. Плечи напряглись, он взял чайник, снял крышку и заглянул внутрь.

— Хочешь кофе? — сказал он, когда я подошла к огню, чтобы дать ему немного личной свободы. — У меня есть вполне приличный растворимый.

— Только если ты будешь. — Я подошла к полкам, к картинке крошечного берестяного каноэ, которое я узнала из лагеря. Трофей с лошадью был засунут за картинку, которая там стояла — рисунок с цветком… воспоминания. Там же лежала наполовину сгоревшая свеча со дня рождения, перо голубой сойки, пыльный стебель пшеницы, стоящий в широком горшке ручной работы, снова из лагеря. Я нахмурилась, чувствуя себя так, как будто я узнала его.

«Будут ли мои отпечатки пальцев совпадать с теми на глазури?» — задумалась я, боясь приблизиться и посмотреть.

Неловко, я пробежала пальцами по корешкам книг — сочетание классической литературы и мировой истории. Комната пахла магией, кедр смешивался с ароматом корицы и озона. Моя аура дрожала, и я вызвала свое второе зрение на достаточно долгое время, чтобы увидеть хвост линии, тянувшийся от его публичных офисов до собственных апартаментов, отметивший край маленькой хижины. Там был круг, сделанный из чего-то, что сверкало черным. Около него было то, что я могла назвать алтарем.

Из любопытства я отправилась на разведку и заулыбалась, когда увидела черно-белую фотографию матери Трента, стоящую рядом с зажженной свечой и маленькой чашей с ароматическим пеплом. Во внезапном порыве я положила цветок, который нашла, около свечи. Мои пальцы коснулись свечи, и я одернула руку назад, тряхнув головой. Меня омыло теплой искрой, которая ошеломляла. Едва заметная в моих мыслях, дикая магия шумела и смеялась, и я сжала пальцы.

— Она красивая, — сказал я, глядя на фото, убрав руки за спину.

— Ты можешь взять ее.

Мягкие звуки приготовления кофе были крайне приятными. Я неуверенно потянулась к фотографии, находя богато украшенную серебряную рамку на удивление тяжелой. Не было импульса дикой магии, поэтому я перенесла ее к огню, чтобы, получше, разглядеть, опуская сумку на пол и садясь на край стула, я наклонила фото к свету.

Мать Трента улыбалась, щурясь на ветру, который развевал прядь ее длинных волос. Позади нее была гора, которую я не знала. Рядом с ней, выглядя дикой и свободной, стояла мать Эласбет. В их волосах были цветы, а в глазах читалось колдовство. Я думаю, так было принято до того, как они приехали в Цинциннати. Я задумалась, кто сделал эту фотографию. Я заметила, что улыбаюсь в ответ.

— У тебя есть ее лицо, — сказала я тихо, затем покраснела.

Трент с шумом опустил крышку на чайнике. Перейдя к огню, он поставил его на очаг. В другой руке у него был котелок, пот бисером выступил у него на лбу, когда он повесил котелок на крючок и подвинул его в огонь.

— Это займет некоторое время. Здесь нет электричества.

— Я не спешу. — Без электричества было невозможно ни выйти, ни войти, когда был постановлен круг. Это было больше, чем убежище; это была зачарованная крепость. Я вдруг поняла, что Трент смотрел на фото, и я потянулась, чтобы поставить его обратно на столик рядом со свечой.

— Ты часто приводишь сюда людей?

Трент осторожно сел на другой стул. Его взгляд рыскал по комнате, пытаясь понять, как я могла быть здесь.

— Не часто, нет.

Наверное, никогда, судя по обстановке, и я ждала продолжения, морщась, когда стало очевидным, что его не последует.

— Э, так ты готов к проклятию? — спросила я, и его дыхание на мгновение сбилось.