Ким Харрисон - Когда-нибудь потом

— Насколько это плохо, — прошептала я, пытаясь улыбнуться, когда посмотрела на Дали, начальника Ала по условно-досрочному освобождению.

— Плохо. — Голос Ала был слабым, но решительным. — Встань. Попытайся выглядеть сексуально.

— В простыне? — пожаловалась я, проводя руками вниз. — Как я могу выглядеть сексуально в простыне? — Он откашлялся, а я поморщилась. — Ладно уж.

Нахмурившись, я снова наклонилась мимо Ала, чтобы впиться взглядом в Ку’Сокса, уверенная, что он был причиной, почему моя линия стала неустойчивой. Улыбка демона подтвердила это, и внезапно я поняла, как глубоко в дерьме мы были. У Ку’Сокса были выжившие дети с синдромом Розвуда. У него были рычаги, чтобы заставить Трента дать ему постоянное лечение. У него была линия — моя линия — достаточно вытекающая из безвременья, чтобы стать настоящей проблемой. Он собирался уничтожить безвременье и обвинить меня в этом.

— Вот, дерьмо, — прошептала я, и Ку’Сокс наклонил голову, когда понял, что я раскусила его замысел. Я вздохнула, чтобы выкинуть правду из головы, колеблясь только потому, что Ку’Сокс, казалось, хотел, чтобы я волновалась. Там было что-то еще; я видела это в его лице, чувствовала в воздухе, сыром и тяжелом. В бешенстве, я повернулась к Алу.

— Ал, — прошипела я. — Скажи им, что это он сломал мою линию!

— Верно, — пробормотал Ал. — Мы не знаем этого наверняка, и, озвучив это, мы попадем в тюрьму, где ты ничего не сможешь сделать.

— Но это он! — Дерьмо на тосте, это становилось все хуже и хуже, и это не волновало Ала.

— Ничего не говори, чтобы отправить меня в тюрьме, любимая, — выдохнул Ал, едва слышно из-за шума. — У тебя нет достаточно доказательств, чтобы вытащить нас обоих из этой передряги. Мы выясним насколько серьезно повреждение и устраним его.

Я не была уверена, имел ли Ал в виду повреждение моей линии или повреждение моего авторитета. Разбитая, я хлопнула себя по бедру и рассердилась.

Дали, который, видимо, считал головы, встал, поднял руки, чтобы успокоить толпу позади нас.

— Тихо! Тихо! — прокричал он, его звучный голос быстро разлетелся по аудитории.

Демона привыкли слушаться, и последние демоны протолкнулись, чтобы занять свои места. В безвременье все демоны были равны, но у некоторых было больше силы, чем у других, а у некоторых было больше денег. У Дали было превосходство и в том, и в другом.

Рядом со мной, Ал ткнул меня под ребро, чтобы заставить меня резко выпрямиться.

— Я начну, — сказал он.

— Если вы не сможете закрыть свои рты, а затем и свои умы, именно в этом порядке, то я очищу аудиторию! — проревел Дали. — Ни один из вас не сможет выступить!

Тритон фыркнула, вытягивая ноги на скамье, чтобы выглядеть, как ни странно, сексуально.

— И Поворот побери, Вы должны выступить, — сказала она, ее мягкий голос дошел до задних рядов. — Тут воняет, как в хлеву.

Мужчины немного поржали, и наконец они все замолчали. Это было похоже на жизнь с бесконечными шестиклассниками.

Дали опустил руки, перемещаясь для своих средних лет слишком изящно, когда он шел к центру по узкому проходу. Демоны могли показываться так, как они хотели. Я все еще не понимала, что Дали находил подкупающего в том, чтобы быть сорокалетним, немного тучным, седеющим государственным чиновником.

— Как надзиратель по условно-досрочному освобождению Ала, я несу ответственность за то, чтобы Алгалиарепт соблюдал правила поведения в зале, — сказал он, и Ал откашлялся и изящно поклонился.

— А ты, — добавил Дали, указывая на Ала, — в ответе за свою ученицу.

Это было обо мне, и я немного повернулась, чтобы похвастаться моими изгибами. Таким образом, я хотела казаться привлекательной. Поэтому подайте на меня в суд. Я была окружена совершенством.

Ал явно проглотил свою ярость. С маленьким выдохом он, казалось, вырос на два дюйма, снова поклонился с преувеличенным размахом и пнул меня, чтобы я попробовала сделать тоже самое.

— Собратья мои, — сказал он, грациозно выпрямляясь. — Могу я сказать…

— Нет, Галли, — перебила Тритон, снова поднимая свой бокал. — Ты достаточно говорил. Лей-линия твоей ученицы деградировала до точки, где мы теряем достаточно безвременья, чтобы у меня началась головная боль.

Это могло быть вино — то, что она пила, но мягкое пульсирование в основе моего черепа говорила, что не в это утро. Я винила это за то, что было в холодильнике Трента, но возможно это было больше. Позади нас демоны пробормотали, соглашаясь.

— Почему, — сказала Тритон, когда она закрепила свой жуткий взгляд черных глаза на Але, — разве ты не учил ее, как прыгать по линиям, так чтобы она могла исправить это?

— Ты думаешь, что я не хочу исправить это? — Ал сделал пару шагов от меня, и я почувствовала себя одиноко. — Ее горгулья — ребенок пятидесяти лет отроду, но он уже связан с ней, поэтому мы должны просто подождать. И прежде, чем ты упомянешь, что моя ученица оставила шрам на временной ткани, это случилось из-за того, что кретин в первом ряду заманил ее в ловушку в лей-линии, и горгулье пришлось прорываться через ее ауру, вместо того, чтобы учить ее.

Это была правда, и я вздрогнула, когда Ку’Сокс поднялся, выглядя худым и изящным.

— Возлагать ответственность за это на меня? Как бестактно. — Его выражение лица стало насмешливым. — И, боюсь, типично.

— Почему нет? — рявкнула я, неспособная промолчать. — Ты в этом виноват.

Демоны вокруг него подались назад, чтобы дать ему больше места и поднялся неловкий ропот.

— Осторожнее, Рэйчел, — сказал Ал, наклоняясь вперед, загораживая мне обзор.

Нервно, я отдернула его руку от себя.

— КуСокс похитил дочь Каламака и его, хм, неофициальную жену, — сказал я, преувеличивая. — А затем линии прокисли? Все они? Разве кому-нибудь из вас это не кажется немного странным?

Снова, демоны начали перешептываться между собой, осведомленные и не симпатизирующие геноцидной тенденции Ку’Сокса. Ал был гораздо более непосредственным, и я отстранилась, когда он ущипнул меня за локоть.

— Прекрати отвлекать их. Это прозрачно и очевидно.

— Да? — сказала я громко Алу, но говоря со всеми ними. — Их отвлеченность, кажется, работает на него! Кто-нибудь из вас уделил хоть какое-то внимание тому, почему он мог похитить ребенка и жену моего бывшего фамилиара? Моего эльфа-фамилиара?

Упоминание об их давних врагах создало ожидаемое ворчание, но Тритон и Дали слушали. Война демонов и эльфов почти всех их уничтожила.

— Я говорю, что нам нужно убить ее и покончить с этим! — сказал Ку’Сокс громко.

Озадачено, я повернулась, кольцо из цветов упало c меня и приземлилось в сухой пропасти между нами.

— Убить меня? — спросила я, практически неслышно из-за растущих жалоб. — Ты что, рехнулся?