Ким Харрисон - Когда-нибудь потом

— Ой! — вскрикнула я, когда руку свело судорогой. Импульсы энергии рванули сквозь пальцы, когда полный спектр ауры помчался, чтобы защитить руку, и я скинула заклинание. От окна послышался крошечный звон треснувшего стекла.

— С тобой все в порядке? — отозвался Дженкс, голос Люси подражал его тону полностью, хотя слова были чепухой.

— Все отлично! — воскликнула я, нахмурившись, когда взглянула на окно. Коньячный бокал на подоконнике был разбит, куколка бабочки, которую принес Ал, лежала на фоне толстых осколков. — Мило. — Откладывая неработающий амулет в сторону, я встала, морща нос от запаха жженого янтаря, исходящего от куколки.

— Рэйчел? — позвал сильный голос Квена, но глухо звучащий, из передней части церкви, вскоре последовала хлопок дверью. — Ты в задней части?

Сладко-горькое чувство нашло на меня, и я собрала большие куски стекла из раковины и бросила их в мусорную корзину.

— Да! — прокричала я, и Люси передразнила меня еще раз.

Цокот женских высоких каблуков по коридору ввел меня в ступор, пока я не вспомнила — Эласбет. Я едва успела запустить руку на волосы перед тем, как женщина влетела, остановившись в дверях, ее глаза горели, рот был открыт, волосы — в беспорядке, а пальто — неправильно застегнуто.

— Где? — спросила она, ее глаза блуждали по моей кухне и моим пустым рукам.

— Авва? — позвала Люси из задней гостиной, и Эласбет развернулась. — Авва! — На сей раз ее тон был требовательным, и Эласбет взвинтилась.

— О! Моя крошка! — сказала она и исчезла, а я осталась одна, интересно, что сейчас произойдет. Люси, наверное, не помнила ее. Конечно же, последовал испуганный, нетерпимый протест ребенка на фоне драматических слез Эласбет. — Люси! С тобой все в порядке? Я так по тебе скучала! Посмотри на себя. Ты ужасно пахнешь, но я так по тебе скучала. О, ты стала такой большой!

Я, наверное, не чувствовала запаха, это было хорошо, я распахнула окно, открывая щель, чтобы позволить прохладному весеннему воздуху опускаться на пол. В задней комнате Люси начала жаловаться всерьез, но почти неслышно из-за Эласбет.

— Это все усложнит, — голос Дженкса мягко прозвучал из зала, смешиваясь с шагами Квена. — Мы просто должны быть осторожнее.

Дженкс и Квен пришли, когда я отвернулась от окна, Рэй на бедре Квена выглядела мило с темными волосами, в клетчатой юбке и шляпке. Смерть Кери вдруг навалилась, и слезы стали застилать мне глаза. Черт побери, я не хотела плакать, но, увидев его там с лишенным матери ребенком и зная, что девочка будет расти без любви Кери, это было, пожалуй, даже слишком много, чтобы принять.

— Не надо, — сказал Квен яростно, когда Дженкс завис, неуверенно глядя на его плечо, и я заставила мои глаза принять слезы обратно. Глаза Квена блестели, показывая безграничную боль в его душе. — Пожалуйста, не надо, — сказал он стоически. — Я буду горевать, когда война закончится. Я не могу позволить себе это сейчас.

Я кивнула, когда оттолкнула свою сердечную боль прочь. Война. Это было верное слово. Квен выглядел работоспособным в своей короткой кожаной куртке и бейсболке, как выросший плохой мальчишка с Харлеем 79 года выпуска, припаркованным в гараже на три машины, и с огромной ипотекой. Малышка на его бедре, так или иначе, смотрелась отлично. Горе мерцало под его сжатыми челюстями и пристальным взглядом.

— Мне так жаль, — сказала я, чувствуя себя беспомощно, когда он вошел в кухню и посадил Рэй на центральный стол, его рука придерживала ее, успокаивая, а она сидела и, молча, следила за пикси, которые прилетели с ними. — Это не твоя вина.

— Но чувствуется, как моя.

Но это было не так, и я прислонилась к раковине от ноющей Эласбет, воссоединившейся с ребенком. Знание, что Кери никогда не будет с Рэй — сильно ранило. Кери больше никогда не будет. Пикси на стойке сменялись, сыпля разноцветной пыльцой, и Рэй была заворожена этим. Квен и Дженкс стали переглядываться, когда причитания Эласбет становились громче.

Квен придержал Рэй, и, вспомнив непонятный комментарий Дженкса, когда он пришел, я спросила, — Итак, в чем дело, Дженкс? Большая беда?

Садясь на кран, Дженкс нахмурился.

— Джакс рядом. — Ветерок от окна толкнул его подавленную медную пыльцу, как своенравную ауру. — Дети слышали его крылья не более пяти минут назад. А где Джакс, там, вероятно, и Ник.

— Ку’Сокс пытается обойти наше соглашение, — сказала я и пошла, чтобы взять бумажное полотенце из рулона, который мы держали на столе — необходимость, когда живешь бок о бок с пикси. У Ку’Сокса были душа и тело Трента. Он также мог колдовать, что означало, что больше ему не нужен был Ник. Это сделало слизняка опасным, потому что он будет пытаться доказать Ку’Соксу, что он по-прежнему чего-то стоит.

Громко оторвав бумажное полотенце, я слышала, как Эласбет сказала, — Мама, не Авва. Мама, Люси. Мама. — Я не могла убрать свой хмурый взгляд. Кери была ее мамой, а не Эласбет.

Дженкс подлетел к столу, его крылья все еще двигались, когда он шел по краю.

— Не волнуйся, Рэйч. Мы не позволим дерьмоголовому или Джаксу подойти достаточно близко, чтобы узнать, что происходит.

— Спасибо, Дженкс, — сказала я, промакивая салфеткой и вытирая внутри раковины, чтобы убрать крошечные осколки стекла. У меня были зачатки плана, который опирался на два кольца, которые я, возможно, не смогла бы использовать, даже если бы восстановила их.

Виноватый хмурый взгляд Квена, когда я повернулась, обдал меня холодом.

— Что? — отрезала я, и он поморщился. Дженкс агрессивно застучал крыльями, паря рядом со мной. Вместе мы создали единый фронт, Эласбет продолжала прилагать усилия, чтобы заставить Люси сказать мама — уродливый фон.

Морщась, Квен нагнулся к Рэй, опустил ее на пол и хрипло сказал, — Пойди, поздоровайся с сестрой.

Рэй наклонилась вперед и пошла в обход через прихожую, смущенно изучая круг, который я выколола в линолеуме, прежде чем пересечь его.

— Рэй! — прокричала Люси, и ножки малышки исчезли с булькающим хихиканьем.

Моя слабая улыбка поблекла, когда Квен поднялся, его глаза, отмеченные ожогом, прошлись по лей-линейному амулету, лежащему рядом с пыльной коробкой.

— Что ты не рассказываешь нам? — спросила я, и он сложил руки перед собой.

— Насколько сильно тебе нужна та пара колец?

Дженкс встал со звуком отвращения, и я выбросила полотенце с осколками стекла от бокала, позволяя двери шкафа хлопнуть.

— Очень сильно, — сказала я жестко. — Почему ты спрашиваешь? — Я не могла сказать, была ли его гримаса из-за колец, или потому, что теперь Эласбет плакала от восторженной встречи девочек.

— Э, семья, которая обещала нам их дать, теперь их не даст, так как нет Трента.

Великолепно. Просто охренительно.