Алексей Толкачев - Глупая пластмасска

— Извините, — всхлипнула Ира.

— Ну что вы, это я виноват.

Прохожий, высокий поджарый брюнет, внимательно посмотрел на девушку.

— Вы плачете? С вами что-то случилось?

— Да нет, ничего. Просто… Я специально приехала в Москву. Издалека. Чтобы встретиться здесь с одним человеком. И потеряла его телефон!

— А что вам известно об этом человеке?

— Только его имя и профессия.

— Да, — покачал головой брюнет, — по этим данным разыскивать кого-то в Москве — это всё равно что считать чёрные дыры в созвездии Плачущего Дельфина.

— Красивые слова, — вздохнула Ира, — вы, наверно, поэт?

— Увы, лишён этого дара, — развёл руками мужчина. — Но поэзию действительно люблю. Поэтому позволяю себе иногда ловить чужие стихи.

— Ловить стихи? Как это?

— А вот так, — прохожий заговорщицки подмигнул, — среди челов… Среди людей много поэтов. Встречаются и совершенно замечательные. Что интересно, многие из них неизвестны. Кто-то не публикуется, а иные свои стихи даже друзьям не показывают. Просто сочиняют сами для себя. Ну а я эти стихи умею слышать.

— Значит, вы не поэт, а просто обыкновенный волшебник? — улыбнулась Ира сквозь слёзы.

— Да, вот это уже ближе к истине. Хотите, поймаю что-нибудь специально для вас?

— Хочу.

Чёрные глаза мужчины потускнели, и лицо его на несколько мгновений застыло. А потом вновь ожило, и он прочитал:

«Моя Москва… — думала Ира, стоя на платформе в ожидании поезда. — Нет, не моя». Она вдруг ясно почувствовала, что не станет уже возвращаться в этот город, такой бессмысленно огромный и непонятный. И, как верно гласит поговорка, не верящий слезам. Да и кому здесь нужна Ира из Синелужинска? Думала покорить столицу своей красотой… Наивная! Сколько таких вот простушек слетается мотыльками на московские огни лишь для того, чтобы сгореть в них. А сколько в Москве своих красавиц. Да ещё каких! Взять хотя бы Цветославу или ту даму в бордовом «Линкольне».

В купе Ира достала из рюкзачка журнал, но, едва раскрыв, бросила на стол. Ей неприятно было читать про Марию Татаркину и её светские успехи в Москве. Этот город хотелось забыть. Нет никакой Москвы. Как нет Атлантиды и Зазеркалья.

Железная дорога пахла будничной гарью и мазутом, древней азиатской тоской, вымершими сёлами, полями, на которых ничего не растёт, дымом покосившихся труб. Завтра… Завтра родной Синелужинск встретит её, и первым, что она увидит, будет серое здание вокзала с облупившейся штукатуркой.

В Синелужинске моросил мелкий холодный дождик. Вдоль перрона бродила стая облезлых бездомных собак. Ира вдруг вспомнила про серебристую брошку в виде велосипедика, что по-прежнему была у нее на груди.

— Ни капельки-то ты мне не помогла — вздохнула девушка, — глупая пластмасска!

Разозлившись, она отцепила брошку и бросила её на асфальт. В купе на столе остался лежать журнал. Между страниц которого застряла так и не найденная Ирой бумажка — вырезка из местной газеты с объявлением:

«Профессиональный фотохудожник (собственная студия, современная техника) ищет девушек 18–25 лет для работы в модельном бизнесе.

Полный цикл имиджевой фотографии в различных видах, образах, ракурсах. Подготовка «бука» (портфолио модели). Фотосессии в стилях бьюти, фэшн, артню.Создание индивидуальных образов. Содействие в заключении контрактов с лучшими модельными агентствами, как российскими, так и зарубежными.

Москва, Алик».

И телефон. Но фамилии своей Александр Юшлаков, фотограф, подыскивавший девушек для Вивисектора, в рекламе не сообщал…