Ирина Черкашина - Соло для шестого чувства

— Для Слезы достаточно, — отозвался Алессандро. — К тому же если в пределах досягаемости окажется заряженный амулет, то она может извлечь энергию и из него.

Присутствующие непроизвольно вздрогнули, но Алессандро рассмеялся.

— Не беспокойтесь, я же сейчас не пользуюсь Слезой! Этот артефакт универсален, синьоры. Он даёт вам возможность использовать магическую энергию любого источника. И потому я прошу за него немалую сумму.

— Интересно. — задумчиво протянул до сих пор молчавший розенкрейцер, облачённый, несмотря на духоту в зале, в полный костюм Бауты — кроме маски, на нём был плотный чёрный плащ и треуголка. — А каков предел мощности вашего артефакта, синьор Фоскари?

— Я до конца не знаю, — признался Алессандро. — У меня не было возможности это проверить.

— Какое это было бы оружие, — тихо пробормотал аристократ в маске. Однако услышали его все.

В зале повисла странная тишина. Маски переглядывались, словно говоря друг другу: «Это надо изучить повнимательнее». Алессандро пробрала дрожь, но он не решился прервать молчание влиятельных собеседников.

— Скажите, — спросил розенкрейцер в Бауте, когда пауза слишком затянулась, — чем вы можете доказать, что сами изготовили этот артефакт? А не купили его, допустим, у какого-нибудь шаса?

— Вот, — Алессандро выложил на столик записную книжку и перелистал её так, чтобы присутствующие могли видеть записи. — Конечно, Слезу асуров сотворил не я, но я её преобразовал, вот расчёты.

— И вы смогли бы сделать ещё один такой артефакт? — перебил его собеседник. По его холодному и деловому тону Алессандро понял, что вот он, истинный глава этой маленькой группы. А может, не только этой — может, он магистр всей венецианской ложи. Человек, который держится в тени до тех пор, пока не придёт время произнести решающее слово.

Маг осторожно ответил:

— Да, мог бы. Но это потребует нового материала и времени, которого у меня нет. Я должен продолжать свои исследования. Видите ли, я пытаюсь создать новый Источник магии для человечества, я верю, что это возможно.

Лодовико Строцци фыркнул:

— Фоскари, ты идеалист, каких мало! Но предполагаемый магистр перебил его:

— Не так резко, брат Лодовико!.. Синьор Фоскари, я предложил бы вам поработать на нас. Вы очень талантливый человек. С нами вы не будете больше нуждаться, не будете голодать. Мы щедро заплатим вам, предоставим любые материалы. Вам только нужно будет сделать для нас несколько таких же замечательных артефактов, как этот.

— Но у меня же другая работа.

— Правда, жить вам придётся в нашем замке.

Алессандро невольно отступил на шаг. Предчувствие не обмануло его — вот она, беда! Старый приятель прав, Алессандро был идеалистом — но всё же не настолько неисправимым, чтобы не понять, какое предложение ему только что сделали.

Комфортное пожизненное заключение в замке ордена розенкрейцеров.

— Вы не понимаете, не всё так просто… Я не сказал ещё одну важную вещь — артефакт опасен, он частично задействует жизненные силы самого мага. Если им пользоваться слишком долго, можно погибнуть от истощения. Это свойство Слезы асуров мне так и не удалось нейтрализовать. Нужны ещё исследования.

— Но вы же не погибли, — возразил магистр, и в его голосе послышалась снисходительная улыбка.

— Я проявлял осторожность.

— Похвально! Но это не такая уж большая проблема. Брат Лодовико?..

Строцци поднялся, подошёл к нему и протянул руку, затянутую в дорогую перчатку:

— Прошу, Фоскари. На самом деле у тебя нет выбора. А чего ещё ты ожидал, придя сюда со своей игрушкой?

«Выбор есть», — мысленно возразил Алессандро, чувствуя, что сердце подпрыгнуло и заколотилось в горле, мешая дышать.

Он сильно сжал Слезу в кулаке, одновременно делая шаг назад, — и Глубокий Морок скрыл его. Мир мгновенно поблёк, а собеседники перестали его видеть.

Магистр неторопливо взмахнул рукой — и из-за портьер выступил давешний слуга, похожий на медведя.

— Пьетро, следите, он не должен уйти.

Пьетро кивнул. В руке его блеснул клинок длинного ножа — и Алессандро невольно попятился. Откуда-то набежали ещё слуги, в таких же бордово-жёлтых ливреях и тоже вооружённые. Маг и оглянуться не успел, как слуги рассредоточились по залу, взяв под охрану все окна и выходы. Слеза обжигала ладонь — мощный поток энергии тёк сквозь неё, рассеянная магия преобразовывалась в пелену морока, амулеты, находившиеся поблизости, неизбежно разряжались.

— Ну же, Фоскари, — подбодрил его магистр, всё так же спокойно сидящий на своём стуле. Видно, он сразу понял, с кем имеет дело, и совершенно не боялся мага. — Я в последний раз повторяю наше предложение. Поймите, уйти вы всё равно не сможете. А будете сопротивляться — мы вас убьём. Не так ли, брат Лодовико?

Строцци листал записную книжку Алессандро, которую тот оставил на столике. Рассеянно кивнул:

— Верно, брат Альвизе… Здесь все необходимые записи, так что сам Фоскари не так уж и нужен.

Алессандро вздрогнул. Как ни крути, а магистр прав. Жизнь и смерть мага Фоскари — вопрос нескольких десятков минут. Рассеянной в пространстве энергии не так уж много. Амулеты розенкрейцеров, из которых сейчас Слеза выкачивает магию, — тоже не бездонны, а вырабатывать собственную силу Слеза не способна. Так что рано или поздно энергия иссякнет, и Глубокий Морок рассеется, не поддерживаемый ничем. Маг огляделся. Бежать некуда. Всё кончено. Как быстро и как грустно, синьор Фоскари. Но вы же сами сюда пришли, не так ли? Приятель Строцци снова оказался прав.

Но и сдаваться Алессандро Фоскари не хотел — он не привык сдаваться.

— Ваше слово, Фоскари! — магистр хлопнул в ладоши.

— Нет! — выдохнул Алессандро. И тотчас, повинуясь сигналу магистра, вооружённые слуги бросились на звук его голоса.

Маг и сам не понял, что случилось. Наверно, сработал какой-то задавленный характером инстинкт — гораздо умнее и старше самого Алессандро. Один из слуг ударил ножом вслепую — и попал, хоть и вскользь. Лезвие распороло рукав кафтана Алессандро и оставило на предплечье глубокий порез. От неожиданности и боли у мага в голове словно помутилось. Он сжал Слезу и непроизвольно ударил в ответ.

Вот только не рукой ударил. Магией.

Белое пламя взметнулось перед глазами, раздался чудовищный грохот, горячий ветер ударил в лицо, а потом Алессандро на несколько мгновений ослеп и оглох. Когда же он пришёл в себя, то увидел ужасающую картину: от богато украшенной залы остались одни закопчённые стены. Кое-где тлел паркет и остатки портьер, освещая пожарище. Часть наружной стены выбило, и в пролом задувал ночной ветер. Людей разбросало в разные стороны, и они так и остались лежать. Тошнотворно пахло палёным мясом и гарью. Словно пороховой погреб взорвался. Алессандро шагнул вперёд на трясущихся ногах. Это что… это он всё сотворил?!