Мария Чурсина - Дети закрытого города

— Так, может быть, с детьми к ней сходить, проведать? — Привет из пионерского прошлого. Вета много раз читала в книгах, что с учителями надо поступать так. Но в жизни ни разу не наблюдала. — Она была бы рада, как считаете?

Роза махнула сморщенной ладошкой. На пальцах блестели перстни и кольца, это Вета заметила только сейчас. И алый камень, и синий, и поблекший от времени зелёный.

— Не нужно. Человеку сейчас тяжело. Нехорошо получится, если дети увидят её в таком состоянии.

Неловкость повисла над столом серой птицей. В кружке остывал жиденький желтоватый чай.

— Почему тяжело? Что с ней случилось? — глупо спросила Вета.

Роза многозначительно повела плечом. Сквозняком шевельнуло страницы неоформленного журнала, который Вета раскрыла, да так и запуталась с нумерацией страниц. Чуяла она, что наделает ошибок.

Отчаянно мокрой сделалась спина. Неловко подхватив со стола ручку, Вета принялась заново считать страницы. Восемь на математику, двенадцать на русский язык. Двенадцать или тоже восемь? В кабинете биологии скрипнула дверь.

— Можно? — В дверном проёме показалась улыбающаяся Алиса, а за ней — ещё одна девушка из класса. Вета успела познакомиться с ней, но имя застряло в голове, странное, коверкающееся.

— Здравствуйте, — вплыла в кабинет та.

«Алид», — пыталась вспомнить Вета. — «Айледэ?»

— Здравствуйте. — Она кивнула и сжала ручку, как дротик. Метнула бы, сделай они хоть шаг.

— Елизавета Николаевна, — протянула Алиса, пряча за спиной школьную сумку. — А мы перед вами извиниться хотели. Ну, за вчерашнее. Мы вот от класса пришли. Нам правда очень стыдно, мы так больше не будем.

— Честное слово, — машинально добавила Вета.

Девушка со странным именем стояла на шаг позади Алисы и тоже улыбалась. Обе в синих жилетках, так, что не придерёшься.

— Честное слово. Мы вам шоколадку принесли!

На край её стола опустилась плитка в шуршащей фольге, и Алиса снова встала ровно — руки за спину.

— Вы нас прощаете?

Вете почудились тонкие тараканьи лапки, ступающие по похолодевшей спине. Не могло же так произойти на самом деле. Она моргнула. Девочки стояли на прежнем месте, и не было в их взглядах тщательно замаскированной ненависти. Подвоха. Выверенного плана уничтожения её, Веты.

— Да, конечно, — проговорила она, ощущая, что язык слегка заплетается.

«Алейд», — вспомнилось. — «Никин Алейд, откуда такое имя только взялось».

Светловолосая Алейд теребила край безрукавки.

— Правда? Вы не будете дуться? — радостно вскрикнула Алиса.

Роза, притаившаяся в углу, дёрнулась от неожиданности, оглянулась. Дрогнула гладь светло-коричневого чая.

— И не бросите нас? — негромко вторила ей Алейд.

— Не брошу. Не дуюсь, — выдохнула Вета, почти счастливая. Растопыренными пальцами отбросила назад волосы.

— Мы тогда пойдём, да? — Алиса кивнула на угол стола. — А шоколадку возьмите. Вкусная.

Громыхнул звонок.

Мимо снова шмыгнул таракан.

«Надо бы прибраться», — отстранённо подумала Вета. Она во второй раз переписывала тематический план. Первый Лилия забраковала, нарисовав на полях жирные вопросительные знаки. Кое-где карандаш насквозь проткнул бумагу.

Вета брезгливо поджала одну ногу под себя, хотя тараканы были мелкие и пуганые. Вернулась Роза — сняла у порога шёлковый шарфик с шеи и намотала на вешалку. Она тихонько убралась из школы, пока Вета ходила к завучу, и та уже подумала — до завтра. Но нет.

— Елизавета Николаевна, а к вам эта ненормальная приходила, — вкрадчиво проговорила Роза и указала глазами на объёмистую сумку, примостившуюся у шкафа.

Вета в сумку не заглядывала. Не её — ну и больно надо. Сейчас оттянула матерчатую ручку: там вперемешку лежали учебники и что-то из одежды, спортивная форма, кажется.

— Какая? — Вета подняла взгляд на таинственно поджавшую губы Розу.

— Какая? — Она всплеснула руками. — Ненормальная. Чокнутая.

До Веты стало понемногу доходить.

— Из моего класса?

— Ну да. Неужели вы подумали, что я могу называть так кого-то из учителей. — Роза рассмеялась. — Девочка из вашего класса. Как же её… Рония. На первой парте ещё сидит.

Вета вспомнила тихую девочку, которая мотала головой на все попытки заговорить с ней.

— Что с ней? — немного испугалась Вета, приняв слова о сумасшествии всерьёз.

— А! — Роза махнула рукой. — Она тут постоянно ходит. Туда-сюда. Камера хранения что ли ей тут.

Вета отвернулась к окну. Шумели клёны, бросая на подоконник семена-самолётики. Вдалеке маячила неопознанная фигурка — краска поблекла от дождей и солнца, и Вета опять пообещала себе прогуляться и рассмотреть её получше.

У ажурной ограды стоял Антон, задумчиво гоняя носком ботинка камешек. Туда-сюда. Вета остановилась в шаге от него, и камешек прилетел к её ногам. Антон поднял голову.

— О, привет. А я тебя жду.

Дети шумели на аллее. Проходя мимо, Вета исподтишка оглядывала каждую компанию — не её ли восьмиклассники. Нет. Её дети мирно сидели на уроках. Она даже не сделала попытки улыбнуться.

— А что, у следователей так много свободного времени?

У неё самой от тупой бумажной работы слезились глаза и устали пальцы, да и вообще не было настроения болтать.

— Не то, чтобы очень, — усмехнулся Антон. — Дел по горло. Просто достал адрес этой Жаннетты. Тебе он всё ещё нужен?

Вета помедлила с ответом, глядя на камешек под ногами. Сегодня всё улеглось в её душе. Проблемы с детьми? У кого их нет. Может, и права Роза, не стоит тревожить по пустякам старую больную женщину.

С другой стороны, до комендантского часа оставалось полно времени, и идея проводить его дома один на один с тематическими планами приводила Вету в тихое бешенство.

— Нужен. Спасибо, что не забыли, — она выдавила из себя мученическую улыбку.

Антон тяжело вздохнул.

— Может, всё-таки на «ты»?

Вета пожала плечами. В другой раз она бы ответила незадачливому кавалеру, что не видит веских оснований для такого, но Антону грубить не хотелось. В здании спортзала методично лупили мячом по сеткам, защищающим окна. Топало множество ног, и дребезжало стекло. Кажется, у восьмых классов сегодня физкультура. Вета обернулась к Антону.

— Может быть. Сегодня дети извинились передо мной.

— Ого, — усмехнулся он. — Достойный поворот сюжета для фильма.

— Не веришь в их искренность?

Ветер шуршал опавшими листьями, но солнце припекало так, что нагревались прутья ограды. Вета отдёрнула руку. Мимо них, стуча каблучками, как взрослые, важно прошествовали две младшеклассницы с чехлами для скрипок. Мамы младшеклассниц отставали на пару шагов. Антон проводил процессию задумчивым взглядом.

— Верю. Детям надо верить. Они будут помнить, что собирались себя хорошо вести. Примерно до завтра.