Мария Чурсина - Дети закрытого города

Руслана обернулась и сделала — какое лицо она сделала, Вета не видела — но остальные парни вошли тише.

— А вы любите нас? — вдруг громко и с искренним вызовом спросила Вера. Выпрямилась, расправила плечи, как будто хотела сказать: «Ну, посмотрите все сюда. Сейчас узнаем, что она из себя представляет».

— Ага, особенно после того, что мы тут устраивали, — буркнула со второй парты Алейд, и вопрос как-то растерял всю свою остроту. Она уткнулась в блокнотик, снова принимаясь выводить там неземные цветы.

Кто-то хохотнул, но тут же снова стало тихо. Так тихо никогда не было на уроках, вспомнила Вета. Даже когда на них злобно прикрикивала математичка, даже если на задней парте, поправляя сползший с плеча палантин, сидела Лилия — не было.

«Только не говори им, что учителя не для любви нужны», — хмуро посоветовал ей Антон в самом конце сегодняшней прогулки. Вета хотела ответить ему что-то резкое, но сдержалась. Призраки вчерашней ссоры всё ещё витали вокруг них, не хотелось ворошить.

— Не нужно говорить, что мы во всём виноваты. Мы такого уже наслушались, — сказала Вера, наваливаясь грудью на парту. Даже если бы она хотела приблизиться к Вете, чтобы прошептать ей это в лицо, не получилось бы. Всё равно бы весь класс слышал.

Забормотали что-то с задних парт, перебивая друг друга, бросались вопросами, и Вета в отчаянии тряхнула головой.

— Ну тише уже! — завелась Алиса. — Наш любимый классный руководитель хочет нам что-то сказать. А вы всё время перебиваете.

Её улыбка уже казалась изощрённым издевательством. Они отчаянно не умели слушать. Или не хотели говорить? Но ведь пришли же.

А Вета могла, как математичка, садануть по столу кулаком. Могла бы подняться, вспомнив слова Лилии о том, что учитель должен давить, хотя бы тем, что стоит весь урок, а дети сидят. Она не хотела и не могла давить. Она очень отчётливо чувствовала, кто сейчас сильнее.

— Те, кто не верит мне, могут прямо сейчас выйти. Завучи уже ушли из школы, так что не бойтесь. — Сдерживая дыхание, она откинулась на спинку стула. — Я буду разговаривать с теми, кто этого хочет. Если уйдёте все — не буду ни с кем. Так даже проще.

Все остались сидеть. Арт на третьей парте листал какой-то журнал, но устраивать показательные акции без Игоря было сложно даже ему.

Их было так мало, всего девять.

— Вам нужна любовь. Но любовь — это ненаучно, — сказала Вета. — Её нельзя измерить. Но, если верить моему опыту, её можно легко заменить чем-нибудь другим. Я пока слабо догадываюсь, чем можно уравновесить чаши весов, но выбора у нас другого нет. Будем пробовать.

Она попробовала улыбнуться, но вспомнила наставления Лилии, и скривила губы. Хотя сейчас что улыбайся, что бейся в истерике — уже всё равно. Они и так чуяли её слабость. Вета смотрела на них и думала: «Вы же все из замечательных семей. Неужели на место странно дрыгающейся марионетки не нашлось никого получше меня?».

«Нужно развивать диалог с учениками», — это уже не совет Лилии, это Вета сама где-то вычитала. — «Иначе им быстро наскучит тема».

— Что может заменить любовь? — спросила она, всё ещё кривясь. Чудился запах костров и протухающих водоёмов.

Вера расчёсывала волосы растопыренной пятернёй, время от времени она брала прядь волос в руку и рассматривала их кончики. Вета понимала свою ошибку совершенно ясно — она требовала от них мудрости и выдержки взрослых. Да что там, не у каждого взрослого нашлась бы такая выдержка. Легче обливаться слезами и кричать. Или сунуть все мерзкие мысли подальше и броситься с головой во что-то другое.

— Что говорят по этому поводу научные сводки? — очень серьёзный в своей иронии спросил Арт.

— Вы не волнуйтесь, — тихонько попросила Алейд, и Вета опять испугалась — они так чуяли её, не по-человечески, по-звериному. С такими нельзя не волноваться.

— Вы верите в бога? — спросила она.

— Бога нет, — спокойно возразила Вера, разглядывая свой волосы, как будто на кончике каждого танцевал ангел. — А во Вселенский Разум нечего верить, он просто есть. Вот же глупо, если я спрошу вас, — вы верите в этот стол?

— Нет, — сказала Вета, холодея от своих слов. — Он есть, потому что вы в него верите. Не наоборот.

— И не спорьте с учителем, — усмехнулась молчавшая до этого Аня.

«Не спорь с больным человеком», — могла бы сказать она. «Ты ничего не знаешь, ты из другого города», — сказала Жаннетта невыносимо далёким утром. Она-то боялась за них. Ох, как же она боялась. Пришла к ненавистной школе, чтобы дождаться ненавистную Вету. И как только Жаннетта позабыла о них, получив инсульт, тут же погиб Игорь.

— Мы будем верить в любовь, — жёстко произнесла Вета. — И она будет. Как ваш Вселенский Разум. Как ваш демонов город. Будет, потому что мы в неё поверим.

— Дождь, — сказал вдруг Валера и отвернулся к окну, где по стеклу и правда барабанили капли. И все обернулись туда, как будто зрелище размазанной по окнам воды спасало.

И Вета обернулась, и на секунду застыла, сжимая до скрипа зубы. За окном неслись птицы. Десятки чёрных теней-птиц. Они летели совсем близко к окну, почти задевая его краешками крыльев. Невиданная стая, затмившая половину неба.

Восторженно-испуганно охнула Алейд, кто-то из парней присвистнул, и вдруг стая кончилась, оставив за окном привычное серое облако.

— Раз-раз, — отчётливо зазвучало в коридоре. — Говорит директор школы.

Голос слышался из-за приоткрытой двери чётко, хоть и хрипели на заднем фоне помехи старого радио. Никогда ещё на опыте Веты его не включали. Хотя у неё и опыта было — всего ничего.

Головы её учеников повернулись к двери, как по команде.

— В связи с объявленной угрозой просьба учителям по сигналу вывести учеников в холл школы. Родители уже оповещены и будут забирать детей. Выходить строго по сигналу — я называю класс, и класс выходит. Учителя ответственны за передачу детей родителям. Малейший беспорядок — и вас ждёт исключение. Я называю класс, и вы организованно спускаетесь в холл. Седьмой «А».

В полной тишине Вета постучала кончиком ручки по столу.

— Завтра отменят уроки? — поинтересовалась Аня, всё ещё глядя на дверь. Со стороны лестницы слышался шорох шагов, но ни смешка, ни выкрика.

— Я предупрежу вас, — пробормотала Вета сквозь руку, которой закрывала лицо.

— Мы все умрём! — дьявольски расхохотался Арт. Никто его не поддержал.

— Что мы будем делать? — сказала Руслана, срываясь на высокие нервные ноты.

— Я обо всём вас предупрежу.

Когда вызвали их класс, все встали одновременно. Зашуршали подхваченными тетрадями, сумками. На лестнице Вета под руку взяла Арта, чтобы не прыгал через ступеньки. Тишину школы нарушали далёкие глухие удары, как будто вбивали сваи. Девочки перешёптывались у неё за спиной.