Дмитрий Рыков - Последняя ночь Вампира

— В твоей поедем, — сказал Петрович коллеге. — Хочу на иномарке покататься.

— Таки скажи — бензин экономишь, — усмехнулся Ленька. — Ты ответь: кто из нас еврей — ты или я?

Яков Иосифович встретил их на пороге с широченной улыбкой, открывавшей знакомые со всеми видами табака желтые зубы, степенно поздоровался. Рядом стояла задумчивая Евгения.

— Что закручинилась, Жень? — спросил ее участливый ко всем лицам женского пола Леня.

— Сейчас услышишь.

Шварцман заложил руки за спину и стал покачиваться на носках потертых туфель.

— Если бы, ребята, я давно не работал с Евгенией, то решил, что старого специалиста кто-то разыгрывает.

— А в чем дело? — нахмурился Роман.

— …но она, — продолжил доктор, — сказала, что осколок ногтя подобрала сама… Плюс у нас есть слюна.

«Блин, как на сцене выступает, — подумал Роман, — сплошные мхатовские паузы».

— По ногтю и по слюне мы имеем биохимические анализы… Данные совпадают, это означает, что принадлежат они одному лицу…

Опять пауза.

— И? — не выдержал Леонид.

— И, — врач назидательно поднял указательный палец, — принадлежат они не человеку. ДНК — не человека!

— Дребедень! — заметил Леня. — Убийца привел здоровенного пса, который загрыз жертв и сломал коготь, а сам маньяк понаставил следы?

— Молодой человек! — возмутился Иосифович. — Я бы попросил — по поводу «дребедени»! Мое дело — вам сказать, а ваше — делать выводы.

— Вы недоговорили, — вступил Роман, — если не человеку, тогда кому?

— Возможно, животному. Возможно, мутировавшему человеку — не знаю. Может, соображу потом.

— Как это мутировавшему? — Фринзона эти загадки начинали злить.

— Под воздействием радиации, еще как-нибудь.

— Инопланетянин? — хмыкнул Роман.

— Нет, — покачал головой Яков Иосифович. — Может, этакое человекоживотное?

— Это все? — спросил Петрович.

— Не все, — опять выпрямился довольный эксперт. — Слепок зубов я сделаю чуть позже, но пока ясно, что они или деформированы, или просто длиннее обычных. В частности, резцы. Да это просто клыки! Узкие и длинные.

— Я говорил! — залепетал Леня. — Точно секта! У убийцы в руках — устройство, имитирующее челюсти волка! А похищение крови и прыжок в окно — ритуал!

— Насчет крови, — вновь заговорил врач. — Для того чтобы слить такое количество, нужны специальные приспособления. Значит, готовился заранее. А Женя сказала, что все произошло спонтанно.

— Версии — это наша забота, — недовольно заметил Петрович. — Хотя вы правы, одни нестыковки. Значит, надо как можно быстрее его поймать, вот сразу и спросим. Когда результаты экспертизы в печатном виде предоставите, Яков Иосифович?

— А как закончу все, так и предоставлю. Завтра к утру устроит?

— Мне в девять начальству доклад делать, постарайтесь успеть хотя бы к 8.30.

— Идет.

— А что насчет его возраста? — спросил Леня.

— Это ко мне, — подняла кверху руку Евгения. — По отпечатку ладони установить точное количество лет сложно, разброс большой. Получается где-то между тридцатью и пятьюдесятью пятью.

— Да, не очень-то точно.

— Что делать…

— Спасибо, господин-товарищ врач, — пожал Роман хозяину руку и, кивая головой коллеге, сказал: — Идем!

По дороге обратно Ленька выдвигал версии, одна фантастичнее другой, тут же подвергал их тщательному анализу и сам отбрасывал ввиду полной бестолковости. Петрович не слушал, думая о своем. На светофоре внимательно посмотрел на водителя — щеки у того полыхали, он отчаянно жестикулировал.

«Все-таки накатил, блин, сволочь, — решил Роман. — Я в туалет вышел, он и успел шмякнуть».

По дороге раздался звонок от Молодчанинова — он сообщил, что самолет сел, и еще раз уточнил адрес.

В отделе Ленька стал копаться с компьютером девушек, стараясь в него войти одному ему известным способом, Роман попытался систематизировать произошедшие события, желая найти хоть какое-то объяснение открывшимся фактам — тщетно. Пили чай, кофе, Ленька выбегал курить — человек действия, сидячая работа ему претит.

Вскоре снизу позвонил дежурный, сообщил о посетителе.

— Пусть входит, — ответил Петрович.

Молодчанинов оказался крупным мужиком с двойным подбородком, лысой головой, покатым лбом и мясистыми губами. Одет он был в черный костюм в голубую полоску, на запястье болтались массивные часы.

Сказать, что он был убит горем, ничего не сказать. Видно, успел летом позагорать, но лицо все равно казалось не смуглым, а серым. Глаза были красные, под ними синели круги.

Пожав руки, Роман представился и жестом указал на стул.

— Где она? — спросил прибывший.

— В морге, вот, — и хозяин кабинета протянул ему бумажку с заранее выписанным адресом.

Владимир Павлович вдруг шмыгнул носом.

— Как это случилось?

Роман в таких случаях никогда не знал заранее, стоит ли говорить всю правду, но в этом случае решил — стоит.

— Ее лишил жизни, по всей видимости, маньяк или душевнобольной.

— Где?

— На квартире, которую она снимала.

— Э-эх… — вздохнул Молодчанинов и положил ладонь на глаза.

После некоторой паузы задал вопрос:

— Ее насиловали?

— Нет, этого не было.

— Не врешь?

— Вы, если захотите, сможете ознакомиться с результатом судмедэкспертизы. И… Владимир Павлович, я очень сочувствую вашему горю, но давайте все-таки на «вы».

Молодчанинов поиграл желваками.

— У тебя, майор, дети есть?

— Есть.

— Тогда ты меня должен понимать.

— Я понимаю.

— Я обратился на «ты», потому что хочу откровенно, как мужик с мужиком, обсудить, что делать дальше.

— Дальше? — удивился Роман. — Мы будем искать убийцу.

— Если снабдишь информацией, мы вместе его быстрее найдем.

— Нет, это против правил. Да мы его и сами найдем.

— Майор… — заводчик оглянулся на сидящего в углу Леню, — мы можем поговорить с глазу на глаз?

Петрович помялся с секунду, потом кивнул коллеге — выйди, мол.

Леня послушно встал, сказал:

— Я — звонить в архив, — и вышел.

— Роман, — Владимир Павлович перегнулся через стол. — Давай начистоту. У меня тоже немало возможностей. Я любые силы привлечь смогу. Никто у тебя право поиска отнимать не намерен. Но если я что узнаю, дам тебе знать. А ты — мне. Согласись, так будет быстрее.

Петрович подумал-подумал и решил — да что это он, в самом деле! Главное — найти гада, а все остальное — ерунда. Устроит самосуд — значит, так тому и быть.

— Хорошо, — согласился он.

— Как Света погибла?

— От потери крови. Сама привела убийцу в квартиру. Он убил и ее, и Людмилу.

— Как? — у Молодчанинова сжались кулаки. — И Люду тоже? Бедные дети!!! Вот сука!.. И, что, будем ловить и судить?!

— Да, ловить точно будем.

— От потери крови? Он их зарезал? Застрелил?