Надя Яр - Мордред

Или же не предъявят.

Ехидный голос в голове принадлежал Елене, как всегда.

Сделать, конечно, можно, — сказала она, — врать, клеветать, предать, приманить да и кинуть кучу людей; наобещать всем с три короба, арестовать, пытать, искалечить невинного человека — и обломаться о первую же криминальную заварушку. Можно, конечно, так. Главное, против ветра! Это поступок!

Сучара баба, подумал Герт.

— Пусти меня, — сказал Артур, — мне в уборную надо.

— Окей, — Герт свернул в соответствующий ход.

Каждый санузел здесь был больше многих городских квартир, мраморный, белоснежный. Воздух там пах яблоками. Артур пошатнулся и чуть не упал, когда Герт отпустил его, но регулятор этого ожидал. Он подхватил Артура, подвёл его к унитазу и помог сделать что надо. Потом Артур сел. Он сидел на толчке со спущенными штанами. Герт держал его за плечо.

— Уйди, — сказал Артур.

— Упадёшь.

Артур сжал губы.

— Я тебя уже всяко видел, — сказал Герт.

Артур смотрел на него с ненавистью. Герту стало страшно.

— Погоди, — сказал он. — Обопрись-ка о стену…

Он оставил Артура, удостоверился, что тот не падает, передвинул одну из тумбочек ему под руку и вышел. Ждал довольно долго, рассматривая резные узоры на тёмных дубовых панелях, слушал шелест спущенного бачка и поколачивал кулаком о ладонь.

Когда он вернулся в уборную, Артур уже успел подтянуть штаны и сидел, вцепившись в тумбочку рукой. Чуть позже, в спальне он так же сжимал край пледа, которым Герт укрыл его, уложив в постель. Материя скрадывала угловатость, худое тело Артура казалось изысканно стройным, юным. Это вызвало новый прилив желания. Герт сел рядом. Артур вжал голову в подушку.

— Не беспокойся, я не трону, если ты не хочешь, — сказал Герт. — Расскажешь всё-таки, что случилось?

— Где валерьянка? — спросил Артур.

— А. Забыл…

Герт отыскал в тумбочке пузырёк и накапал двадцать капель на кубик сахара. Приподнял голову Артура и угостил его этим кубиком.

— Спасибо, — сказал Артур.

Сахар блестел у него на губах. Герт склонился и припал к ним своими. Сладко. Он целовал Артура настойчиво, ласкал языком и губами, пытаясь передать ему свою страсть. Но Артур повернул лицо в сторону и сказал:

— Не надо. Ты у меня энергию тянешь.

— Да ну…

Герт стал целовать его шею, ключицы, впадинку под горлом, вдыхая любимый запах, почти не соображая, что делает. Всё его существо охватил острый голод, потребность и жажда близости, словно манящая пропасть. Остановиться Герт уже не мог и не сожалел об этом. Рука нырнула под плед, под резинку штанов, и — …

— Ох…

— Тебе нравится? — спросил Герт.

— Не надо, — прошептал Артур, но его плоть под пальцами Герта говорила совсем другое.

— Тебе нравится.

Он отбросил плед в сторону, снял с Артура штаны и продолжил ласкать его, расстёгивая другой рукой свои джинсы.

— Я тебе сделаю хорошо. Как всегда. Лучше.

— Нет. Ты убьёшь меня…

— Ха!

Герт стянул рубашку, бросил на пол. Артур лежал навзничь, зажмурившись, и на лице его были тоска и мука. Герт осклабился, влез на кровать и наклонился над ним. Он целовал Артуру живот и бёдра, а потом взял его в рот.

— О боже, — сказал Артур. Он кусал губы, глухо стонал. Член у него стоял, как кол. Герт страстно ласкал трепещущую плоть губами и языком.

— Господи…

Герт торжествовал. Он приподнял и раздвинул ноги Артура, оторвался от него, чувствуя, что уже немного осталось, и передвинулся вверх, помещая свои колени между его бёдер.

— Ничего не делай, просто лежи. Расслабься. Никаких усилий. Я справлюсь сам.

…Потом Артур вскрикнул. Опять и опять. Герт тоже кричал и стонал, вонзившись в него и раскачиваясь в диком ритме.

— Артур! Сволочь! Обманщик! Ты маг! Прости! Я люблю тебя!..

Язык заплетался, Герт уже не соображал, что говорит, и говорил то, что чувствовал. Он крепко держал Артура за плечи, навис над ним и обладал им, как брал женщин — лицом к лицу, сверху вниз, держа добычу совершенно в своей власти. Артур кончил через минуту, семя его текло у Герта по животу, подстёгивая его похоть. Напряжение было невыносимо. Исторгнув семя, Герт испытал облегчение и блаженство, но до конца ему было ещё далеко, он лишь слегка сбавил ритм. Что это, блеснула на периферии мысль, я будто не трахался целый год!.. А Артур умолял:

— Прекрати — нет — прошу тебя — хватит — Герт…

Он говорил очень тихо, глаза закатились, белые пряди волос рассыпались по подушке. Вырваться он не пытался, не было сил. Артур был слаб и беспомощен, вожделенная жертва — и это — это —!..

… Урод, сказала Елена, Гертова совесть. Ты сумасшедший садист, маньяк.

Взойдя на пик наслаждения дважды, Герт обессилел, упал на тело Артура — и, чуть отдышавшись, понял, что тот не дышит.

— Артур?!

Не дышит. Губы серые. О Боги…

Герт Лайт — маньяк, готовый пациент Бедлама, он на свободе по недосмотру врачей…

«Ты у меня энергию тянешь»…

Следующие мгновения слились в кошмар. Массаж сердца — искусственное дыхание — массаж сердца… Стандартный курс первой помощи казался смешным и жалким, Герт сам казался себе таким. Врачам звонить он не мог — если об этом узнает Город, если связь станет известна — если Артур умрёт…

СМИ меня разорвут. Все участие примут. Растерзают, уволят, бросят в тюрьму — а там…

Была и ещё причина не вызвать скорую помощь — всё то, о чём они с Артуром говорили все предыдущие дни и недели долгого, жаркого лета. Он глубоко вдыхал и припадал к губам Артура, молясь кому-то — дьяволу, Царствующим Богам, Отсутствующему Богу или же самому Артуру: живи! дыши, хитрец мой, волшебник мой! ты мне нужен!

Артур дёрнулся и попытался вздохнуть. Это ему давалось с трудом.

— Держись, — сказал Герт и снова к нему склонился, прижался ртом ко рту. Артур открыл глаза. Герт успел мельком увидеть зияющую в них пропасть. Потом его закружило, отрезало разом от тела, воли и утянуло в чёрный водоворот. Всё погасло.

…

К сознанию он возвращался медленно, всплывая из омута, как после трёхдневного жара. Наступил момент, когда он осознал, что лежит на боку и смотрит в стену через широкое пространство пустой постели. На стене играло солнце, глядя в окно где-то у него за спиной. Синее покрывало. Сноу Хилл. Артур… -!

Герт попытался подхватиться, но его сил не хватило даже на то, чтобы сесть. Он дёрнулся и беспомощно завалился на спину, придавив чьё-то тело. Повернул голову. Артур лежал рядом, полуголый, как был, и глаза закрыты. Герт попробовал перевернуться и не сумел. Он был слаб, как дитя, словно два года назад, очнувшись в больнице после того, как его подстрелили. Затаив дыхание, он вслушался. Артур дышал, жилка на шее пульсировала. Живой. Я не убил его, он живой. Слава Богам.